Останься после уроков, Антош

5

Антон лежал на кровати, подмяв под себя ноги. Из открытой форточки дул прохладный ветерок, наполняя комнату свежестью. Кровать была намного приятнее и мягче, нежели у него дома. Здесь и пуховые подушки, и пушистое одеяло, которое отжал он у Матвиенко, пока тот ходил за стаканом воды, и проспал с ним целую ночь, уткнувшись носом в ненавязчивый запах свежести. Другу только и оставалось, как ютиться под колючим покрывалом, злобно смотря на Тоху. Шел третий день ночевок у Сережи. После школы они заходили в магазин по нуждам его мамы, покупали нужные продукты. После, с полчаса валяли дурака на улице, и отправлялись домой, теперь уже, в их общий. Марина Владимировна не была против Тоши, даже больше «за». Она прекрасно знала о всех семейных проблемах Шастуна, так что, когда сын привел его под руку, ставя женщину перед фактом, та только вздохнула, крепко обняв бедолагу. — Ты всегда можешь рассчитывать на нас, — шепнула она ему на ухо, а после ретировалась на кухню, готовя ужин для своих сорванцов. Антон даже близко не мог представить, что его так просто пустят. Ему было стыдно появляться утром за завтраком, было стыдно сталкиваться в ванне, и вообще стыдно за то, что он свалился им на голову. Каждый вечер, перед сном, он говорил, что завтра последний день, и что он вообще больше не появится здесь. Но каким-то образом мама Сережи умела уговаривать, если угрозы вообще можно считать за уговоры.

***

На четвёртый день Шастун твёрдо решил свалить отсюда, как бы сильно он ни хотел остаться. Так просто не могло продолжаться. Идти домой тоже нельзя. Там беременная самка, которая загрызёт его при одном появлении. Отец, который и пальцем не поведёт, чтобы вытащить сына с улицы, а только томно вздохнёт, потакая нуждам супруги. Кристина, вернее всего, положила глаз на его комнату, как продолжение своей. Такие выводы он сделал, когда понял, что за все эти дни ему так никто и не позвонил. Ахуенная семья. И заботы много. Серёже сегодня было ко второму, так как у него не было профиля литературы, как у некоторых. Поэтому, воспользовавшись тем, что его друг спит, он быстро собрал все вещи в рюкзак и, жалостливо окинув взглядом мягкую кровать, вышел вон, понимая, что максимум, куда он может податься — на вокзал, где будет ютиться на лавочках. Дабы не прогадать со временем, и, не дай бог, опоздать, он встал слишком рано и теперь был вынужден сидеть на корточках возле родного 407. Жутко клонило в сон, но Антон упорно не сдавался и бегал глазами по строчкам книги. Всё тот же роман, всё тот же Достоевский, который, к слову, и то больше высыпался с написанием этой книги, чем Антоша. По крайней мере, он так считал. Телефон завибрировал в кармане, оповещая владельца о полученном сообщении. Поморщившись и отложив в сторону чтение, он разблокировал телефон. Сообщение было от Иры, к которому были прикреплены фото со вчерашнего дня. Быстро пролистав все десять, Антон перевёл взгляд на сообщение.7:57— Встретимся сегодня на перемене между вторым и третьим уроком? Составлю тебе компанию. Парень, хмыкнув, примерно прикидывая, как будет злиться Сережа, обнаружив, что его друг не встретил его, и которому придется сидеть всю перемену одному. Стуча пальцами по коленке, придумывая, что набрать, Антон увидел в конце коридора приближающуюся фигуру Арсения Сергеевича, который, кажется, даже засмеялся, увидев парня у своего кабинета.7:58— Хорошо. Шастун вскочил с пола и спрятал телефон в рюкзак, припоминая одно из правил учителя. Он, к слову, сегодня выглядел особенно сексуал... стильно! Синяя рубашка с закатанными рукавами и штаны с подтяжками. Так вообще можно одеваться учителям? Стоя рядом в дырявом свитере, Антон чувствовал себя особенно глупо.— Тоша! И даже не опоздал! — с каким-то переизбытком позитива воскликнул учитель, проворачивая ключ в замочной скважине.— Ещё чуть-чуть, и опоздали бы Вы, — с поддёвкой уточнил Антон, входя в класс, — Тогда я бы смог вас отшлёпать? Парень давится собственными словами, тут же затыкаясь. Он ловит на себе удивленный взгляд Арсения, который тут же смягчается, увидев то, как смутился его ученик.— Вот Шастун, ты вообще думаешь перед тем, как что-то сказать? — проносится у него в голове, в то время, как он падает на первую парту, наблюдая за действиями Арсения Сергеевича.— Простите, — вырывается у него, когда он понимает, что учитель не спешит идти на контакт, а только издевается над ним, раскладывая учебники и улыбаясь.— Ничего, Тош, — он подходит вплотную к парте и, облокотившись на неё, вопрошающе смотрит на парня, который не знает куда себя деть, — Сделал домашнее задание, м? Голубые глаза настолько голубые, что невольно начинаешь сомневаться, а не носит ли этот обманщик линзы? Ну нельзя же быть таким... Судорожно перебирая рюкзак в поиске конспектов, которые он писал вчера всю ночь, Антон шипит себе под нос, когда это дело затягивается. Сильные мужские руки исчезают с парты, и Арсений отходит к доске, на которой выводит аккуратным почерком: «Период Классицизма в русской литературе».— Не напрягайся, сдашь в конце урока, — парень кивает в ответ и хватает ручку, пытаясь записать тему так же красиво, но выходит, как обычно, коряво. Не удивил, Шаст. Урок проходит довольно быстро. Тема оказалась простой, так как её мусолили на протяжении трех предыдущих лет на уроках литературы. Только из уст Арсения Сергеевича она звучала намного интереснее и свежее, что ли. Ведя кончиком ручки по конспекту ученика, мужчина заинтересованно вчитывался в каждое предложение. По выражению его лица, Антон, скорее, склонялся к тому, что ему нравится его писанина, а может, и то, что ему просто смешно читать сиё творение. Он так и терялся в догадках, переминаясь с ноги на ногу, пока напряжённую тишину не прервал голос учителя:— Ты ж моя умница! — воскликнул тот и одобрительно вывел оценку «5», отдавая листы Антону, который так и просиял, услышав похвалу от учителя.— Спасибо, — складывая листы в рюкзак, поблагодарил его Шастун и уже собирался уйти, как его остановили.