Останься после уроков, Антош

30

В квартире наступает абсолютная тишина. Лишь кошка на руках у Арса начинает активно мурчать и вжиматься в мужчину, пряча морду от посторонних глаз. Антон прикрывает глаза и прислоняется спиной к стене, громко выдыхая весь воздух разом. Он видит, как мама оглядывает мужчину с цветами и непонятным животным, как она переводит взгляд на Антона, а затем снова на Попова. — Арсений Сергеевич? — женщина пару раз моргает, стараясь понять, точно ли это не сон. — Это что, шутка какая-то? Попов украдкой посматривает на Антона, который улыбается ему, показывая, что всему сейчас придет пизда. Потому как мальчик мотает головой из стороны в сторону, потирая лицо ладонью. — Прошу вас, скажите, что это просто шутка... — голос её дрожит, а зелёные глаза темнеют, теперь смотря на мужчину отрешённо, будто в одну секунду разочаровываясь в нём окончательно. Обстановка в комнате накаляется до предела. Антон уже думает, что хуже некуда, но дверь на кухню открывается, и в коридор проскальзывает отец, держа на руках Кристину. — Ой, это тот дядя красивый! — она машет ему ручкой, а Арсений, смутившись, улыбается.— У Тоши его фотография на телефоне стоит. Антон зажмуривается, когда на него уставляются три пары глаз, исключая сестру, которая активно продолжала кокетничать с «красивым дядей», стреляя глазками. — Тош, что происходит? — наконец спрашивает отец, ставя дочку на пол. — Зайчик, иди к себе. Кристина осматривает всех злым взглядом, так как её опять гонят в комнату. Девочка кивает и убегает, но сама прячется за стеной, стараясь вслушаться в каждое слово и понять, о чем вообще разговор. — Пап... — Антон делает шаг вперёд, но на него тут же уставляется мать, буквально выбивая весь воздух из лёгких одним своим взглядом. — Наш сын гей, Андрей! — она изгибает бровь и смотрит на Арсения, который даже вдохнуть лишний раз боится, не то что ответить. — Мама! — снова пытается вставить своё слово Антон, но его тут же перебивают. — О чём вы? — мужчина серьезно смотрит на двоих, но на сына он смотрит даже как-то с сожалением, понимая, что разговор зайдёт в тупик. — Нашего сына растлил учитель... — мама начинает даже смеяться, демонстративно хватаясь за живот. Женщина делает шаг назад и потирает заспанные глаза пальцами, задерживая подушечки на переносице. — Антон, он тебя насиловал? — спрашивает отец, делая уверенный шаг к Арсению, который вжимается в дверь позади, а кошка начинает шипеть. — Нет! — как можно громче выкрикивает Антон, делая аккуратные шаги в сторону своего парня. — Он делал тебе больно? — всё не унимался мужчина, сжимая кулаки. — Нет! — срываясь, отрицает Антон и выдыхает. — Просто скажи, что всё это подстроено... — снова женский голос вступает в диалог, и тут Арсений кладёт букет на тумбу, стоящую рядом, но кошку ещё сильнее прижимает к себе. — Прошу, просто выслушайте ме... — Заткнитесь! Не смейте даже вставлять свое гнусное слово сейчас! — блондинка садится на небольшой табурет и смотрит на мальчика, стараясь понять, когда она упустила воспитание собственного сына. — Не надо затыкать меня и Арса! Мам, пап, просто послушайте меня, чёрт побери! — Антон вздрагивает, когда его локтя касается рука отца, которая не сжимает, а лишь легко касается, будто стараясь придать поддержки своему сыну хоть тактильно. — Ты думаешь, я захочу слушать твои оправдания? — Он не обязан перед вами оправдываться! Это его выбор, и вы должны принять его, ведь он ваш сын! — кошка на руках у Арсения поднимает морду и глазеет своими огромными блестящими глазами на людей. — Ты ещё смеешь учить меня, как воспитывать своего ребенка? — женщина усмехается, поправляя прядь белых волос. — Я не собирался вас учить, я просто считаю, что если вы его не примете таким, какой он есть, то вы разобьёте ему сердце. Настенные часы слишком громко тикают, слышно быстрое биение сердца и сбившееся дыхание. Антон испуганно смотрит на Арса, ища в таких родных чертах поддержки. Мужчина тепло улыбается ему и кивает, давая надежду, что скоро это всё закончится. Шастун переводит взгляд на маму, а та лишь скалится, не желая принимать свою неправоту. Тёплые отцовские пальцы до сих пор сжимают локоть, будто боясь, что мальчик убежит. — И давно у тебя это? — разрезая давящую тишину, спрашивает женщина, устало смотря на сына. Антон часто моргает и смотрит на свои кольца, в мыслях вспоминая всё с самого начала. С того, как он впервые вошёл в полупустой кабинет и его толкнули в сторону парты, проводя руками по позвонкам. Как он познакомился с Марком и как пережил расставание Арса с ним на собственной шкуре. Как страдал и как любил, как признался и был отвергнут. Как получил взаимность и как был застукан. Дальнейший исход событий ему ещё не понятен, но он точно знает, что всё это было не пустым звуком. Эти воспоминания ведут к чему-то большему. Он верит в это. Правда. — Давно. — Это всё он тебя склонил к этому! — женщина тычет указательным пальцем в Попова, а тот поглаживает Соню, которая более-менее успокаивается, засыпая на руках снова. — Мам, я гей. Я люблю Арсения. Я люблю его так сильно, что не могу прожить и дня, чтобы не получить смс от него или услышать его голос. Я гей, я не натурал. У меня никогда не будет жены, а у тебя — внуков, ты не сможешь обсуждать с подружками свою невестку и делиться фотками с нашей свадьбы. Я разочаровал тебя, разочаровывал и до этого, но, видимо, сейчас больше всего. Я правда пытался уйти от этого, думал, что всё это подростковое. Но ты даже не представляешь сколько мы пережили за этот учебный год с Арсом, сколько всего было... а ты бы знала, если бы хоть немного интересовалась моей жизнью. Думаешь, мне было просто простить тебя, когда ты тогда выгнала меня из дома? Когда наплевала на то, что ты всё же моя мать. Думаешь, было очень круто жить то у Серёжи, то у Арса и чувствовать себя никому ненужным? Мам, ты просто не представляешь, как делала мне больно этим! Всю жизнь я чувствовал себя лишним в нашей семье, потому что на первом месте, конечно, стояла Кристина. Как мне было обидно, когда ты не могла радоваться за меня, когда не обращали на мои успехи никакого внимания, а папа тебя поддерживал в этом. Впервые, блять, за всю свою жизнь я почувствовал себя нужным. Я почувствовал себя любимым, а ты не принимаешь этого... Ты снова хочешь опустить меня, не давая быть счастливым. Мам, прошу тебя, не бросай меня... — Антон подходит к матери вплотную и опускается на колени, упираясь коленями в ножки табурета. В глазах слёзы, а губы дрожат от накативших эмоций. Женщина не смотрит на него, всё так же закрывая лицо ладонями. — Уходи отсюда. Мальчик смаргивает, и по щеке бежит горячая слеза, которая обжигает бледную кожу. Антон опускает взгляд вниз, перед глазами все плывет. Он садится на пол и поджимает к себе ноги, стараясь не впасть в истерику, но не успевает, так как к нему подбегает Арсений. — Пойдем домой, малыш... — он шепчет это так тихо, чтобы услышал только его парень. Попов поглаживает своего мальчика одной рукой, силясь, чтобы не поцеловать того в макушку при родителях. — Если ты уйдешь сейчас с ним, то не думай, что ты сможешь вернуться сюда... — женщина наблюдает за действиями мужчины, который смотрит своими чёрными зрачками, буквально прожигая дыру в ней. Антон поднимает глаза на маму, все лицо красное от слез, зеленые глаза стали почти прозрачными, он смотрит не отрываясь, стараясь запомнить каждую деталь, так как знает, что это конец, больше он её не увидит. — Убирайся! — вопит мать, срывая голос. Шастун привстаёт с места, держась за Арса, потому как стоять вообще нереально, когда перед глазами звёзды. — Мама, нет! — из-за угла выбегает сестрёнка и прижимается к ноге брата, громко всхлипывая. — Кристина, отойди! — женщина хватает ребенка за шкирку, стараясь отвести в сторону, но та крепко-крепко цепляется маленькими ручками за Антона. — Нет! — она слезливо смотрит на брата. — Не уходи, пожалуйста, Тош. — Мне надо идти... — он опускается на колени, а девочка тут же кидается к нему в объятья, утыкаясь носом в дрожащего мальчика. Они оба вздрагивают от частых всхлипов и не могут остановиться. — Лен, — окликает жену мужчина, сам силясь, чтобы не заплакать, — прекрати это, что ты творишь... Она не отвечает, лишь более демонстративно вскидывает бровь и поджимает губы. — Я хочу с вами... — шепчет Кристина, шмыгая носом, пока её по голове гладит рука брата. Антон коротко целует ребёнка в макушку и отстраняется, оставляя девочку сжимать ладошками воздух. Арсений берёт того за руку, крепко переплетая их пальцы. Мальчик смотрит на него, а в уголках глаз застыла влага. Он прижимается к своему парню, чувствуя защиту. Антон знает, что Арсений не даст его в обиду. Он выведет его отсюда, он не оставит его одного. Больше нет. — Арсений Сергеевич... — отец обращается к учителю, когда те стоят возле порога, — Если Вы действительно любите моего сына, то берегите его, прошу.