Я помню, чему нас учили в колледже. Каждое слово, каждый взгляд преподавателя отпечатались в моей черепной коробке точно мантра. Я помню долгие часы работы над записной книжкой, бесконечные бессонные ночи перед экзаменационными днями. Но хоть убейте, не помню, чтобы нам объясняли значение слова «свобода». Я всё пытаюсь поймать его где-то в воздухе, почувствовать хоть запах, услышать хоть малейший его звук. Но его нет.
Я сижу на двухместной кровати в комнате таких размеров, что в колледже сюда давно бы уже подселили ещё человек пять. Своя душевая, свой туалет, огромные шкафы для одежды, мониторы телевизоров вместо окон и высоченный потолок, достающий если не до звёзд, то до облаков — точно. Огромное пространство давит на меня сильнее, чем прутья клетки карцера. Воздух в лёгких сковывает сильнее, чем петля, которую на меня когда-то надевал Джош.
Так это и есть... «Свобода»?...
Падаю на кровать, взгляд застывает на люстре. Об неё бьётся муха, и я ловлю себя на мысли, что мне так же больно, как и ей. Небо такое же, как и всегда. Ему безразлично, где мы, что делаем, каково нам. Безразлично, проснёмся ли мы завтра или утонем в бесконечном пространстве наших комнат. Я впервые ловлю себя на мысли, что воздуха даже слишком много. Так много, что пора пришить третье лёгкое, иначе вскружит голову.
Это и есть «свобода»?...
Лампы выключены, «окна» показывают туманный пейзаж, роняя на мебель тусклый свет. В дверь стучат, но потолок так сильно давит на меня, что не хватает сил подняться.
Мой гость не выдерживает — дверь открывается, выгоняет из комнаты тоску, а свет из коридора заставляет меня сесть.
— Похоже, моё имя добралось сюда раньше меня. Они выдали мне ключи от комнат всех, кто с нами пришёл, — Ад показал ключ-карту, которой открыл замок. — Я даже не просил.
Тяжело вздыхаю.
— Вы, как всегда, король тактичности. А если бы я была в неприличном виде?
— Но ты не была, — он указал на Эдди, намекая на встроенную камеру в его линзу.
У Эдди была странная привычка — во время сильного стресса он замирал на месте, не двигая ни руками, ни головой. Только молча моргал и наблюдал за всем вокруг. И теперь, тоже не справляясь с масштабами нашего нового дома, он неподвижно стоял на моём столе и смотрел по сторонам.
— Всё нормально? — спросил дикарь, запустив руки в карманы.
Своей привычке он не изменил — только ступив за порог, стал осматривать комнату, но ни на чём долго не задерживался. Все комнаты на нашем этаже одинаковые.
