G-27 — город возможностей. Так сказал бы любой его житель. С одной стороны, это было чистейшей правдой, ведь любой человек легко мог переделаться из плотника в изобретатели, из учёного в продавца выпечкой и обратно. Конечно, для этого стоило хорошенько постараться, но, как говорили здешние, жизнь не тронется с места, пока не нажмёшь педаль газа.
Аду эти мысли были чужды. Он считал, что это место способно подарить только одну возможность — возможность в ускоренном виде получить нервный срыв. Каждый сантиметр потолка, каждая пылинка на полу, каждый пиксель искусственных окон как будто угрожали ему. Бесконечно длинные коридоры завязывались петлёй на шее, светильники выжигали мозг. Всё вокруг хотело его уничтожить, сломать, раздавить. Не спасала даже надежда наконец встретиться с отцом.
Ад один. Идёт в сторону кабинета для собраний. Энди, хоть и разочаровался в его помощи, вполне возможно, что слово держал. И если это так, то прямо сейчас Ад встретится с человеком, который «может провести к Ривзу».
Он останавливается перед дверью. Собирается с мыслями. Думает о том, насколько он поступил опрометчиво, не взяв с собой даже табельное оружие на случай самозащиты. Но внутри такое глубокое отчаяние, что уже и плевать на опасность. В G-27 всё равно нет ни безопасных мест, ни безопасных людей.
Открывает дверь. Поднимает взгляд. Тело захватывает лёгкий мандраж. Пальцы сильнее впиваются в ручку двери. Ему стоило догадаться. Ему явно стоило догадаться, что к неуловимому призраку по имени Джеймс Ривз может провести такой же призрак.
— Ещё немного, и я начал бы переживать, — говорит парень, чьё имя Ад не хочет произносить даже мысленно. О мёртвых либо хорошо, либо ничего. Именно поэтому дикарь промолчал.
— Я понимаю, как это всё выглядит. Но я пока не придумал оправданий, а доставка примирительной бутылки коньяка немного задерживается, так что давай перенесём сложный мужицкий разговор на другой раз.
Ривз осматривает кабинет, сам не понимая, что именно хочет найти: то ли прослушки, то ли людей, готовых заломить ему руки за спиной по первой указке горе-мертвеца.
— Какой-то ты напряжённый, — говорит Барт, широко улыбаясь и надеясь, что это хоть как-то сгладит неловкость. — Думаешь, нас подслушивают?
Блондин кивает в сторону плаката, на котором изображены все члены совета. Следующие слова говорит заговорщическим шёпотом, прикрыв рукой рот, словно люди на картинке могут его услышать.
— Не переживай, они слегка глуховаты.
