Пикник у висячей скалы

14

сияла ямочка.

- Милая мадмуазель! Я так за вас рада! Ваш Луис прекрасный человек!

- Tiens! 14Ты уже догадалась о моём секрете?

- Милая Диана я не догадывалась, я знала. Миранда говорила, что я угадываю умом и знаю сердцем.

- Миранда... - вздохнула воспитательница. – Только 18 и уже столько мудрости.

Они снова смолкли; рядом с ними над лужайкой проплыла Миранда с блестящими волосами. Миссис Катлер, которой сразу же понравилась элегантная француженка, появилась с клубникой и сливками на подносе.

- Милая миссис Катлер! Чтобы я без неё делала? А Фитцхьюберты, они так добры ко мне!

- И красавец племянник? – спросила Мадмуазель. – Он тоже? Какое фото в газетах!

Ирме нечего было сказать о племяннике, который, как ей сообщили, был ещё слишком слаб чтобы покинуть свою комнату.

- Диана, вы забыли, я всего раз, издалека видела Майкла Фитцхьюберта, тогда на пикнике.

- Женщина может многое понять, взглянув лишь мельком, - отметила Мадмуазель. – Tiens! Когда я впервые увидела затылок моего Луиса, то сразу сказала себе: Диана, это твой мужчина.

В эту минуту Майк полулежал в шезлонге на лужайке, укутав тётушкиным пледом из коляски длинные ноги. За покатым склоном лужайки, украшенное раскрывшимися лилиями озеро, переливалось в дневном свете полированным оловом. Оттуда донеслись громкие крики Альберта и мистера Катлера: они правили плоскодонками сквозь заросли кувшинок, ища спутывающие воду сорняки. По голубому небу, которое всегда будет напоминать ему лето в Маседон, над тёмными клинышками сосен и гребнем горы плыли пушистые белые облачка. Впервые после болезни, он почувствовали лёгкое волнение от радости находиться здесь.

- А, Майкл, вот ты где! Наконец-то на свежем воздухе!

На веранде, с трудом неся зонтик, подушки и рукоделие, появилась миссис Фитцхьюберт.

- Завтра у тебя будет посетительница. Немного тебя развеселит. Помнишь мисс Анжелу Спрак из губернаторского дома?

Племянник, однако, не проявил никакого воодушевления относительно перспективы тет-а-тет с мисс Спрак, о которой он помнил лишь то, что у неё девятифунтовые ноги и розовато-белое лицо, напоминавшее ему смешной портрет Рейнольдса в столовой Хаддингема.