Затишье.

1. desperation

Когда дверь подсобки была закрыта на щеколду, Бомгю медленно выдохнул. Его окружала кромешная темнота, развеиваемая лишь красными точками-диодами системы пожарной безопасности, усыпанными вдоль потолка, и высокие стеллажи, плотно забитые старыми декорациями и прочим реквизитом, когда-то используемым на съёмочных площадках. Целая галерея памяти их недолгого пути.

В центре помещения была школьная парта с придвинутым режиссёрским стулом, который парень и использовал время от времени. Он, освещая свой путь ярким экраном смартфона, прокрался вглубь, усаживаясь за стол и вытянул из кармана заготовленные салфетки.

Нервно облизав сухие губы и включив отложенное для просмотра видео, которое он увидел на днях в рекомендациях, парень вновь был поражён талантливыми фанатами, что делали подобные вещи. Мазнув взглядом по последним набежавшим комментариям, по типу «Боже, Ёнджун просто невероятен!» и «Самый сексуальный парень на планете», Бомгю еле поборол желание присоединиться ко всему сказанному и оставить что-то от себя. «Это вы его без одежды не видели», — томно подумал он, нетерпеливо запуская ролик.

Глуша совесть, Бомгю торопливо засунул руку под спортивки, когда запущенное видео на повторе показало сначала лицо Ёнджуна с откинутой головой, а после, замедленно, его тёмный, невозможный взгляд из-под полуприоткрытых ресниц. Хён был так прекрасен на сцене: его мимика, его сведённые к переносице брови — все это заставляло тело Бомгю безвольно гореть от жгучего возбуждения. Член окреп с первых секунд ролика, стоило парню обхватить его и медленно начать надрачивать под томный ритм песни на фоне. На экране Ёнджун был невыносим: с открытой, вытянутой шеей; с пухлыми, притягивающими к себе губами — Бомгю сгорал от желания прикоснуться к ним, водить своими руками по его крепкому телу, но пока лишь мог стыдливо ускориться на собственном ноющем члене. В голове был лишь хён, такой преступно сексуальный и развязный, что Бомгю начал соотносить себя к соло-стэнам, которые приклоняются к бесподобию Ёнджуна, его танцам и гибким движениям, к его сладкому, интимному голосу, к проникновенному, горячему взгляду.

— Агх, Ён...джун… нм-м, — Бомгю тихо постанывал, не в силах оторваться от ролика и близился к сладкой разрядке, жадно впитывая образ хёна с каждого меняющегося кадра. Парень был так поглощён им, что сквозь наушники не смог услышать скрежет замочной скважины и тихий скрип двери. Не смог заметить, как сзади медленно подошли и уже некоторое время стояли, притаившись неподалёку. Но вот уже знакомый голос над ухом был так оглушителен и страшен: