Я обещал ему звезды

12

Х: «Кенгурёнок, выйди на улицу!»
Ф: «Прямо сейчас?»
Х: «Ага, у меня сюрприз. Надеюсь, тебе понравится»
Ф: «Сейчас, минутку»
***
Солнце нещадно било в глаза и, выйдя из подъезда, Феликс прищурился так,
что еле различал ступеньки под ногами.
— Я тут! — он услышал знакомый голос.
Хёнджин стоял под тенью деревьев, и Феликс, развернувшись на звук, так и
застыл на месте, забыв про солнце и про его лучи, чьей миссией сегодня было
выжечь его глаза, как он думал.
— Хёнджин, ты…. Ого! Неожиданно! — он хлопал глазами и продолжал стоять,
приподняв брови от удивления. — Ты…. Тебе очень идёт. Вау, — он облизал губы. — Чёрт, ты стал ещё красивее.
Причиной этого всего был новый образ Хёнджина, точнее его новый цвет
волос. Хёнджин смутился, глядя на такую реакцию со стороны Феликса, и
переминался с ноги на ногу.
— Тебе правда нравится? — он посмотрел на него с надеждой, что эти
комплименты были сказаны не для того, чтобы пустить пыль в глаза.
— Конечно! Я просто слов нормальных подобрать не могу, у меня в голове
только «вау» и «ВАААУ», — Феликс подошёл к нему ближе и провёл рукой по его
прядям. — Почему именно розовый?
Хёнджин перехватил его руку и сжал её в своей.
— А вот не знаю, увидел на фото у одного актёра и решился. Только боялся
твоей реакции, но как вижу, тебя всё устроило, — он улыбнулся.
— О да, более чем, теперь и я хочу покрасить. Но чуть позже, мне пока нравится
серебристый, — он оглянулся по сторонам и быстро поцеловал Хёнджина в
щёку. — Зайдёшь? Крис на работе, я с занятиями уже закончил. Уроков сегодня
нет, так что я могу быть полностью в твоём распоряжении.
Хёнджин обнял его за талию.
— Полностью?
— Ты чего? Люди ж ходят! — Феликс быстро отскочил на метр.
— Да мне всё равно, ладно, давай зайдём.
***
— Врач сказал, что мне ещё нужно килограмма два набрать, и я уже буду в
норме. Диета Криса работает, — сказал он, свободно выдохнув, спрятавшись от
палящего солнца. Феликс любил жару, но не любил по ней ходить. Он
предпочитал отсиживаться дома под кондиционером и выползать под вечер.
Хотя был уже конец октября, погода не хотела портиться. Не было осенних
дождей, некоторые всё ещё ходили в футболках или шортах. А некоторые уже в
кожаных куртках. Кто как. Но Феликса радовало такое обстоятельство с
погодой. Он страх как не любил зимние вещи, «как мешок с картошкой» говорил
он каждый раз, натягивая пуховик.
— Какая диета? Я не помню, чтобы ты себя в чём-то ограничивал, — Хёнджин
сдвинул брови, готовясь прочитать лекцию о том, что себя не нужно изводить
этой дрянью с ограничением калорий и т.д.
— В том-то диета и заключается, что её нет. Едим одни углеводы. Крис потом
это всё в зале в мышцы превращает, а я набираю нужную массу, чтобы не
казаться воскресшим из мёртвых, — он посмеялся и подошёл ближе к Хёнджину. — В принципе, ты уже можешь не бояться прикасаться ко мне, два кило — это не
так уж и много.
Хёнджин, и правда, с большой осторожностью обходился с Феликсом,
особенно первые дни после больницы. Они с Крисом постоянно были рядом,
круглые сутки, помогали ему одеваться и чуть ли не кормили с ложечки, что
дико злило Феликса.
— Я вам не трёхлетний, достали, — постоянно психовал тот, мгновенно получая
от брата и от парня трёхчасовую нотацию о том, что ему надо себя беречь и, как
говорил Феликс: «блаблабла».
Хёнджин и Крис подружились, неловкость рядом друг с другом постепенно
ушла, но Крис всё равно просил при нём не обниматься, ибо ему было немного
не по себе.
— Вы поймите, мне надо чуть больше времени на осознание этого всего, —
постоянно повторял он виноватым тоном.
Парни и не возражали.
***
— Ну так что? — подойдя ближе к Хёнджину спросил Феликс. — Я заслуживаю
на поцелуй? — он подошёл вплотную и обхватил его шею руками.
Хёнджин прижал его к себе.
— Давай сначала я попью воды.
Феликс цокнул.
— Понятно. И сегодня этого тоже не будет, — он развернулся к нему спиной.
— Феликс, — Хёнджин обнял его сзади и поцеловал в ушко, от чего тот глубоко
вздохнул. — Что ж ты такой нетерпеливый?
Феликс цокнул ещё громче.
— Стаканы знаешь где, вода в кране, — сухо бросил он и направился к себе в
комнату.
Хёнджин проводил его взглядом и посмотрелся в зеркало.
— Мне, действительно, хорошо с таким цветом, — вслух произнёс он, поправляя
волосы.
— Вообще не хорошо. Ужасный цвет, — услышал он издевательский выкрик из
комнаты.
Хёнджин посмеялся.
— Ты же говорил, что я стал ещё красивее?
Пауза.
— Я врал!
— Сейчас получишь! — крикнул Хёнджин и пошёл за стаканом.
Проходя мимо уже знакомых полок с книгами и постояв рядом, он окинул их
взглядом и проверил не появилось ли чего новенького. Потому что у Криса было
странное увлечение — покупать книги, но не читать их. На вопрос «зачем?»
отвечал «так надо».
Среди новеньких обложек он увидел торчащую бумагу, которая ну совсем
никак не вписывалась в картину. Он решил достать её и переложить, чтобы не
портить вид, и его взгляд случайно наткнулся на печатную надпись:
«Заключение обследования. Ли Феликс»
Хёнджин развернул её и долгое время вчитывался в написанное. Перечитав
третий раз, он, наконец-то понял, о чём шла речь. Хёнджин снова вернулся к
имени и фамилии.
«Ли Феликс. Нет, мне всё-таки не показалось», — подумал он и рухнул на
диван.
Он пытался сложить все эти сложные слова в единое целое, и каждый раз,
как складывался пазл, он мысленно его раскидывал, чтобы собрать заново и в
очередной раз убедиться, что его догадки верны.
— Нет, быть того не может, нет, нет, нет, — он повторял это сам себе, как
сумасшедший, качаясь из стороны в сторону, держась за голову. С каждым
разом перекручивая только что полученную информацию в своей голове, его всё
сильнее одолевал животный страх. Что он только что прочёл? Почему это
относится к Феликсу? А самое главное, почему он всё это время молчал? Он
задавал себе эти вопросы, смотря в одну точку на полу, и не услышал, как
открылась дверь.
— Ты скоро? Я ж в шутку обиде…. — увидев, что было у него в руках, у Феликса
почти что остановилось сердце. — Где ты это взял? — дрожащим голосом
спросил он.
Но Хёнджин его не слышал.
— Хёнджин, — он медленно стал приближаться. — Ты читал то, что там
написано?
Ответа не последовало.
Феликс начал дрожать так, как будто его только что окунули в прорубь. Его
мысли спутались. В голове он ругал и себя и Криса за такую неосторожность.
— Хёнджин, скажи что-то, пожалуйста, — тихим голосом, почти что умоляюще,
попросил он и опустился рядом с ним на колени, дотрагиваясь до его рук,
которые крепко вцепились в волосы.
После нескольких минут нависшего молчания, Хёнджин отдёрнул свои руки.
Он посмотрел на Феликса, и тому стало не по себе от этого взгляда. Он был
разбит, в то же время дико зол, растерян и одновременно сосредоточен. Он не
отрывал глаз от лица Феликса, рассматривая его с каким-то не присущим ему
интересом. Как будто пытался найти что-то новое в таком знакомом лице.
— Когда ты собирался мне рассказать? — он спросил это так холодно, что у
Феликса перевернулось всё в груди. Он не знал что ответить. Он не придумал
ответ на этот вопрос. Он столько раз моделировал себе этот разговор перед
сном и каждый раз засыпал, не находя адекватного финала для такого диалога.
Феликс закрыл лицо руками.
— Ты вообще собирался мне рассказывать? — громче спросил Хёнджин. — Или
как ты себе это всё представлял?
Он резко встал с дивана и подошёл к стене, опираясь на неё обеими руками,
как будто она могла сдвинуться с места и придавить их обоих. В целом, он был
бы не против, если бы такое произошло.
Феликс, убрав от лица руки, поднялся на ноги и подошёл к нему, обняв его
сзади, вцепившись так крепко, будто от этого зависела его жизнь. И в какой-то
степени это так и было.
— Прости меня, умоляю, — он прошептал это ему в спину и сжал его ещё крепче.
Хёнджин так и продолжал стоять, абсолютно никак не реагируя на мольбы о
прощении от Феликса, он слышал всё издалека, ему казалось, что его засунули
куда-то далеко в тоннель и пытаются докричаться. Он не слышал ничего, кроме
отдельных фраз, которые никак не проясняли ситуацию.
Хёнджин развернулся и взял Феликса за запястья. Пристально глядя ему в
глаза, он спросил:
— Почему ты ничего мне не рассказал? Почему, Феликс? Разве я такой чужой?
Разве я не заслужил того, чтобы ты был полностью откровенен со мной? Разве
тебе не кажется, что о таких вещах надо говорить заранее? Что ты себе думал?
Феликс? — он тряс его, задавая вопрос за вопросом. Но тот только стоял,
зажмурив глаза, по его щекам текли слёзы, которые разрывали Хёнджину
сердце, но он продолжал настаивать на том, чтобы Феликс ответил на его
вопросы и всё объяснил. — Сколько ещё ты планировал молчать? Ответь же хоть
что-то! — он понемногу начал срываться на крик, но, вовремя взяв себя в руки,
он отошёл от Феликса на несколько шагов, продолжая пристально на него
смотреть.
— Я не знал, как…. Я не понимал…. Мне казалось, что…. Хёнджин, я пойму, если
ты уйдёшь, я пойму, если ты больше никогда не захочешь меня видеть. Только
дай мне сперва всё объяснить, прошу, — он смотрел на него, быстро моргая,
чтобы слёзы не застилали его обзор.
— То есть вот кто я, по-твоему? — голос Хёнджина стал ниже, он опустил голову. — Значит, по-твоему, я тот, кто, узнав о таком, сразу же сбежит, прекратит
общение, начнёт избегать. А я думал, мы доверяем друг другу. Я как идиот ни о
чём не догадывался все эти три с половиной месяца. Знаешь как я себя винил в
том, что ты попал в больницу? Я думал, из-за меня ты довёл себя до такого! — он
взял паузу, чтобы успокоиться и не накричать на него. — Феликс, почему? — в
его глазах теперь тоже проступили слёзы. — Неужели ты, правда, считал, что
узнав это, я тут же от тебя отвернусь?
Феликс снова замолчал, не зная, что ему ответить. Его грызла такая
сумасшедшая боль, как будто его резали, затем сшивали по кусочкам, а потом
снова резали на открытые раны.
Хёнджин вытер лицо.
— Хорошо, я сейчас ухожу. Но это не потому что я отказываюсь от тебя. Я вижу,
что ты сейчас не готов говорить, хоть и просил об этом. Давай так, — он
потрусил головой, чтобы начать трезво мыслить, — мы возьмём паузу на
несколько дней. Мне надо всё это переварить. А ты…. — он замолчал. — А ты,
когда будешь готов, дашь мне знать, и мы встретимся, чтобы всё это нормально
обсудить. Идёт?
Феликс ничего не отвечал, уставившись в пол.
— Не люблю эту фразу. Но в этом случае она уместна. Молчание — знак
согласия, — Хёнджин развернулся и ушёл. Всё что услышал Феликс – только
хлопок двери, которая закрылась слишком громко. То ли от сквозняка, то ли от
резкой подачи Хёнджина.
Он пошёл к себе в комнату, повторяя про себя «прости», как будто Хёнджин
мог его услышать. Ему было больно.
«Хёнджин, я могу сделать тебе больно»
«Я ведь тоже могу, на то мы и люди»
И они оба сдержали своё слово.
***
— Феликс, я дома, — Крис удивился, зайдя в квартиру, он обнаружил, что свет
нигде не горит, а дверь открыта. — Он что ушёл и дверь не закрыл? — удивлённо спросил он сам себя. — Феликс?
Крис зашёл в его комнату и увидел, как тот лежит, уставившись в потолок и
никак не реагирует на его появление. Он сел рядом и, взяв его ладонь в свою,
спросил:
— Что-то случилось, маленький? — у него была душа не на месте, так как он
догадывался, что сегодня в жизни Феликса явно что-то пошло не так.
— Он обо всём узнал, — безжизненным тоном еле проговорил тот.
Крис покачал головой.
— Я так понимаю, что узнал он это не от тебя, да? — он сжал его пальцы.
После долгой паузы, Феликс ответил:
— Да, он нашёл выписку, которую или ты или я засунули в книги.
Хоть свет попадал в комнату только через окно от уличных фонарей, но Крис
видел, как побледнел его брат, как он весь иссох, как цветок, о котором надолго
забыли, оставив на столе в заброшенном доме.
— Как ты? — глупый вопрос, но не задать его Крис не мог.
Феликс снова надолго замолчал затем, сухо произнёс:
— Больно. Как будто мне сердце живьём вырвали.
Крис лёг рядом с ним, обняв его.
— Я поговорю с ним. Не грузись. Пускай пока всё это переварит.
По щекам Феликса снова потекли слёзы.
— Крис, — шёпотом сказал он, — я поступил неправильно, да?
Крис погладил его по голове.
— Феликс, ты поступил так, как считал нужным. А уже правильно это было или
нет, сейчас совершенно неважно.
Он лежал рядом, успокаивая младшего брата, как когда-то в детстве, когда
Феликс упал с велосипеда и забил себе колени. Они были все в крови, и он тогда,
будучи маленьким пятилетним мальчиком, очень испугался. Рыдая, Феликс
прибежал в дом к Крису, который, посадив его рядом и обработав рану, вытер
его слёзы и прижал к себе, напевая колыбельную, которую часто им пела перед
сном мама.
Как и тогда, Феликс мгновенно успокоился и в скором времени погрузился в
сон.
Крис вышел, тихо закрыв дверь. Он взял в руки телефон и принялся набирать
сообщение.
К: «Давай, завтра встретимся, и я всё тебе объясню?»
Ответ пришёл только через два часа.
Х: «Ок»