Я обещал ему звезды

13

Примечание к части Starset - My Demons
13
«We are one and the same»
***
Хёнджин лежал на полу своей комнаты. Он потерял счёт времени. Через
закрытые окна пробивался свет, значит скорее всего, было утро или день. Рядом,
свернувшись в клубочек и тихо мурча, лежали Гамлет и Офелия. Вонючка и
Данте были закрыты в клетках. Но не издавали лишнего шума и не рвались
наружу, как будто понимали, что сейчас это будет не к месту.
В его голове была пустота. Он совершенно не мог ни о чём думать. Каждую
клетку его тела заполнила неистовая, парализующая боль, которая отключила
его от внешнего мира. Он ненавидел себя. За то, что ушёл и оставил Феликса
там одного. Ему ведь было гораздо хуже. Хёнджин не мог плакать, не мог
кричать, не мог ничего разбить, чтобы хоть как-то выплеснуть весь этот
накопившийся гнев. А на что он злился? Или на кого? Он и сам этого не понимал.
Он был в отчаянии. В груди что-то сдавливало, и он не мог глубоко вдохнуть.
Впервые в жизни он совершенно не знал что ему делать.
Было ли ему жаль себя? Да.
Было ли ему страшно? Да.
Он перевернулся на бок и протянул ладонь к своим котам, чтобы
почувствовать хоть какое-то жизненно необходимое тепло. Офелия сладко
потянулась и положила морду ему на руку, заглядывая в глаза.
— Ты ж моя красавица, — он еле заметно улыбнулся. — Чёрт, надо встать и хоть
что-то сделать.
Но сил Хёнджин на это так и не нашёл, продолжив лежать и смотреть сквозь
кошку.
Он закрыл глаза, и перед ним снова всплыл образ Феликса с опухшими от
слёз глазами. Его веснушки, которые от влаги стали огнём гореть. Его руки,
обхватывающие себя в попытках растормошить. Его провальные пробы
поговорить и рассказать всё, что Хёнджину следовало знать.
Хёнджин почувствовал, как на него накатывает волна истерики,
неконтролируемая, убивающая, приносящая с собой ещё больше боли и
выматывающей усталости. Из его глаз потекли слёзы. Тот, кто сказал, что если
поплакать, то станет легче, наверное, никогда не плакал от безысходности.
Хёнджину легче не становилось. Он скрутился ещё больше, обхватив колени
руками, задыхаясь от бурлящей и переполняющей печали, которая убивала его.
«Почему?», — он задавал этот вопрос и себе и Феликсу. Какое конкретное
«почему?» должно было ответить на все его вопросы, он не знал.
Почему он?
Почему с ним?
Почему не сказал?
Почему так больно?
Почему он так бессилен и не обладает никакими ресурсами, чтобы хоть как-
то помочь ситуации?
Хёнджин снова перевернулся на спину, и из его груди вырвался громкий, и,
как ему казалось, оглушительный крик, который всполошил всю живность.
Он выдохнул. Взял телефон, чтобы проверить время. Было почти три часа
дня. Он проверил чат с Феликсом и того не было в сети со вчерашнего дня.
— Надо подняться, Хёнджин, это не дело, — сказал он сам себе.
И на этот раз он всё-таки смог. Он сутки ничего не ел, от чего его одолевала
слабость. Он кое-как добрался до стола, взял ручку и бумагу и написал то, что
следует сделать в первую очередь:
1. Душ;
2. Что-то поесть;
3. Привести себя в порядок и встретиться с Крисом.
Так легко на первый взгляд, но для разбитого на мелкие кусочки человека
эти задачи кажутся невыполнимыми.
Опустив голову на стол, он ещё неизвестно сколько бы так просидел, если бы
его не отвлёк Гамлет, стучащий лапой по миске.
— Прости, сейчас я покормлю вас, — Хёнджин поднялся и на автомате пошёл к
полке с кормом.
Возвращаясь в комнату, он краем глаза взглянул на себя в зеркало.
«Ну, нет, это уже никуда не годится, Хёнджин, давай, иди и начни что-то
делать», — отругал он себя в голове и приступил к выполнению первого пункта
своего списка дел.
***
— За тобой заехать? — голос Криса был обеспокоенным.
— Нет, я сам доберусь. Куда идти?
— Давай в парк, нам следует проветрить голову и подышать воздухом.
— Крис, — начал было говорить тот, но замолчал. Он хотел спросить как там
Феликс, спал ли он, ел ли он. Но остановил себя.
— Что?
— Ничего. До встречи. Пересечёмся у входа, возле памятника.
— Окей.
***
Крис ходил взад-вперёд, подбирая в голове слова, которые бы помогли ему
точно описать происходящее, а Хёнджину бы помогли всё понять. Но как назло,
в голову совсем ничего не лезло.
— Привет, — он услышал у себя за спиной и обернулся. На секунду Крис
оцепенел, увидев то, в каком состоянии был Хёнджин. На первый взгляд ничего
не поменялось. Та же причёска, за исключением цвета волос, та же одежда,
подчёркивающая его утончённый вкус и любовь к разного рода рубашкам, то же
лицо, тот же цвет глаз. Но всё это было каким-то слишком пустым. Лицо не
выражало никаких эмоций, глаза были красными и опухшими, он был бледен, и
усталость выдавала себя в каждой мимической морщине, которых, к счастью,
было немного. А в его голосе слышалось стальное и пугающее спокойствие. В
голове Криса сразу же предстал утренний вид Феликса, который выглядел точно
так же: пусто и выпотрошено.
«Двое из ларца….» — крутилось у него в мыслях.
— Идём, сядем.
Хёнджин послушался и поплёлся за ним.
Найдя самую отдалённую лавочку со столом, они сели друг напротив друга.
— Хёнджин, — Крис начал говорить, в надежде, что слова как-то сами
подстроятся. — Я знаю как ты себя чувствуешь. Я тоже через это прошёл.
Никакие слова и никакие мои действия тебе помочь не смогут. Да я и не за этим
тут, чтобы тебя утешать, — он постучал кулаком об стол. — Эта выписка
настоящая. Это не розыгрыш. Феликс болен.
После этих слов Хёнджин сложил руки на столе и положил на них голову.
— Он, наверное, рассказывал тебе, что после того, что произошло с родителями,
у нас начались сильные головные боли. У меня они носят временный характер.
Как у мамы. Она тоже страдала этим. А вот у Феликса всё доходило до потери
сознания и даже тошноты. Сперва мы думали, что это такая реакция организма
на стресс. Нам врачи это говорили, мол, такое бывает. Но Феликсу с каждым
приступом становилось всё хуже. Мы знали, как помочь друг другу, но со
временем, те действия, которые мы предпринимали, перестали ему приносить
облегчение. И тогда я понял, что надо бить в колокол. Мы обследовались
полгода, что только не подозревали. Даже перечислять не буду, так как не
помню все эти названия. Да и у кого мы только не были. Пока один из врачей не
додумался отправить его на МРТ, чтобы обследовать голову. В тот же день ему
сказали, что у него опухоль. Небольшая. Но она будет продолжать расти.
Оперировать было опасно, так как это всё-таки голова и можно было что-то
нарушить. Ему выписали огромную гору препаратов, которые облегчали боль и
тормозили развитие злокачественных клеток. И впервые за долгие годы ему
стало легче, он начал жить нормальной жизнью. В этот же период и появился
ты…. Если я не ошибаюсь, то даже в этот же день, как мы обо всём узнали, вы и
встретились, — он сделал перерыв, чтобы успокоить нервы, потом опять
продолжил. — Хёнджин, я просил его, чтобы он тебе сказал. Но он упрямился. Я
не знаю почему. Но не потому что он тебе не доверяет. В некоторых моментах
Феликс для меня закрытая книга, и даже если я эту книгу открою, то
совершенно ничего не пойму, так как написано там всё будет на неизвестном
человечеству языке. Я прошу тебя, не злись на него. Попробуй понять. Он…. Он
любит тебя. Хоть он и бывает невыносим, капризен, груб, но вот такой вот
характер, что ты тут сделаешь…. Хёнджин, — Крис протянул к нему руки и
погладил его по голове, — я знаю как тебе больно. Первые дни я не спал,
перерывая весь интернет, чтобы найти хоть что-то, что могло бы ему помочь.
Хёнджин поднял голову, и у Криса сердце сжалось от его взгляда.
— Ты предлагаешь мне смириться? — тихо спросил он.
Крис сжал губы.
— Да. Есть вещи, которые просто нужно принять как факт.
Он увидел в глазах Хёнджина слёзы.
— Факт? Человека, которого я люблю, через какое-то время не станет. Совсем.
Навсегда. Я никак не могу это изменить. И я должен это принимать как факт по
типу того, что формула воды это H2O? — спрашивал он, задыхаясь.
— Хёнджин, да. Как бы ни было больно и невыносимо. Прости за такую прямоту,
но я не хочу вводить тебя в заблуждение какими-то обещаниями и нелепыми
утешениями, — Крис и сам был почти на грани. Он видел, как мир Хёнджина
погружается во мрак, как в его и без того потухшем взгляде окончательно
пропадает надежда.
— Что я могу сделать? — казалось, что его голова упала сама, под тяжестью
этого всего.
— Люби его. Будь рядом. Ему больше ничего не надо.
Хёнджин поднялся.
— Крис, моя семья…. Мы не бедные люди. Я попрошу отца, чтобы он пробил по
своим знакомым, может, есть где-то врачи, которые смогут ему помочь, в Корее,
за её пределами, неважно. Может, есть препараты, которые замедлят рост
опухоли или же вообще её остановят. Я брошу все свои силы на то, чтобы найти
решение. Я не оставлю это так, — он вытер слёзы. — Может, Китай или Япония,
Израиль. Мы найдём место, где ему смогут помочь.
Крис, молча, кивал головой. Он знал, что с ним сейчас происходит. Он через
это проходил. Это надо было пережить.
— Хочешь, я отвезу тебя к нему?
Хёнджин отрицательно покачал головой.
— Нет, Крис, он не должен меня таким видеть. Отвези меня домой, я приведу
себя в надлежащий вид и тогда уже буду готов с ним увидеться. Ему и так
нелегко. А если он увидит меня таким, то ему станет совсем плохо.
— Хорошо, пойдём, — Крис обнял его за плечи, и так они потихоньку дошли до
машины. — Мне очень жаль, Хёнджин, — только и сумел произнести Крис перед
тем как завести её и тронуться с места.
***
— Феликс, вставай, — громко сказал Крис прямо над его ухом. — Сейчас же
поднимайся, надень что-то и марш в машину.
Тот, в полубессознательном состоянии ничего не понимал, только качал
головой в разные стороны.
— А ну бегом, я сказал! — Крис прикрикнул. — Ты нужен ему сейчас. Вы оба
нужны друг другу, бараны вы эдакие, — он силой поднял его.
— Крис, оставь меня, — как ватный, он упал назад.
— Да что ж это такое! — Крис взмахнул руками. — Мне что на тебя ведро воды
вылить? А ну, поднимайся!
Феликс нехотя послушался брата. Тот отвёл его в ванную и умыл. Потом
приволок его в комнату, вывалил вещи из шкафа и кинул в него чёрной
футболкой и джинсами.
— Одевайся!
Феликс натянул всё это на себя и поплёлся за Крисом в коридор. Тот достал
кроссовки, засунул его ноги в них и завязал ему шнурки.
— Прямо как много лет назад, — посмеявшись, сказал он. — Феликс, послушай
меня, — Крис взял его за подбородок и направил лицо на себя. — Будь с ним.
Будьте вместе. Поплачьте, покричите, подеритесь на крайний случай. Но вместе,
слышишь? Вы нужны друг другу! Такие вещи нельзя выстрадать в одиночку. Мне
было легче, мы живём в одной квартире. А ему сложнее, он там совсем один. Не
позволяй ему грызть себя и ненавидеть.
Феликс кивнул головой, и они направились к двери.
***
Крис постучал в квартиру Хёнджина и прислонился, вслушиваясь в его шаги.
Как только он уловил их звук, то повернулся к Феликсу и сказал:
— Я ухожу. Не будьте идиотами.
Через полминуты дверь открылась, и у Феликса что-то оборвалось внутри,
когда он увидел Хёнджина. Он подошёл к нему и обхватил его лицо ладонями.
— Я так тебя люблю, — шёпотом произнёс Феликс и притянул его к себе,
утягивая в поцелуй, наполненный горечью и сожалением.