Я не кукла

6

Если Дженни когда-нибудь – что? Этот вопрос не давал ей покоя. Скрывшись в маленькой ванной комнате Ники, женщина ждала, когда ее муж оденется и выйдет из их спальни, чтобы проскользнуть туда, не столкнувшись с ним лицом к лицу.
Если Дженни когда-нибудь узнает о существовании другой женщины? Ну, так она уже об этом знает.
Если Дженни когда-нибудь решит повзрослеть? Она мельком взглянула в зеркало и не сразу узнала себя в отражении – настолько незнакомым оно выглядело.
Посмотри на себя! – сказала она своему отражению. Прячешься здесь, когда тебе вовсе не нужна ванная! Ты не можешь принять ванну, потому что пар разрушит твою новую прическу. Ты не можешь умыться, потому что не уверена, что сможешь восстановить этот замечательный макияж. Тэхен пригласил тебя, но только для того, чтобы успокоить свою совесть! Он думает, что ты стала другой, потому что выглядишь по-другому, но это иллюзия! Маска, под которой пытается спрятаться настоящая Дженни!
Она услышала, как открылась и закрылась дверь их спальни, затем раздались отчетливые шаги Тэхена, спускавшегося вниз по лестнице. С беспокойством взглянув на женщину в зеркале, Дженни вышла из своего убежища с одним из новых платьев, которые она сегодня купила. Повесив его на дверцу гардероба в спальне, она в нерешительности отступила назад, не зная, следует ли ей надеть его сегодня.
Это было довольно вызывающее платье из темно-красного кружевного полотна на подкладке из тонкого черного шелка. Прилегающий лиф с вырезом в форме сердечка держался на двух легких бретелях, и тонкая ткань любовно облегала тело, приоткрывая грудь в соблазнительном обрамлении кружевных фестонов. Оно оставляло обнаженными ее руки, плечи и значительную часть спины. Примеряя платье в магазине, Дженни заколебалась, увидев, насколько оно открыто. Продавщица, заметив ее нерешительность, бросилась прочь и вернулась, неся в руках черное бархатное болеро с длинными узкими рукавами, небольшим воротником-стойкой и скругленными полочками. Болеро прикрывало спину и плечи, оставляя на виду соблазнительный кружевной вырез на груди платья.
Итак, меланхолично размышляла Дженни, предпочесть ли его или достать висевшее в гардеробе черное платье, которое она обычно надевала, когда они с Тэхеном шли куда-нибудь вместе?
В комнату проскользнула Юна. Она остановилась около Дженни, уставившись широко распахнутыми глазами на новое платье.
– Ты собираешься надеть это? – спросила она с некоторым благоговением.
– Не знаю, – с сомнением ответила Дженни. – Может быть… может быть, лучше надеть мое старое черное…
Ее рука потянулась к гардеробу, но Юна остановила ее.
– Ну уж нет! – воскликнула она, ужаснувшись. – Папа надел смокинг и галстук-бабочку! Он выглядит потрясающе!
Дженни скривила губы; очевидно, потрясающий папа, по мнению Юны, заслуживал лучшего, чем черное платье.
– Старое черное такое скучное, – добавила дочь.
Скучное, скучное повторила про себя Дженни. Это слово постоянно преследовало ее в последние недели.
– Что ж, тогда надену красное, – сдержанно согласилась она. Прежняя Дженни была скучной, новая была полна решимости не быть такой. – А теперь иди и помоги бабушке с Ники, пока я собираюсь.
Она запечатлела поцелуй на щеке дочери, и та побежала прочь в радостном возбуждении от того, как показалось Дженни, что ее родители собирались провести этот вечер вместе.
Ну, вот… Дженни остановилась, задержав дыхание, у дверей гостиной. Она уже получила восторженное одобрение остальных членов семьи. Все, что ей осталось сделать, – это умерить биение своего сердца и предстать перед глазами настоящего эксперта.
Женщина тихо проскользнула в комнату. Юна была права: Тэхен в черном смокинге действительно выглядел потрясающе. Но дело было не столько в изысканном покрое костюма, сколько в мужчине, на котором был этот костюм. Исходящее от Тэхена обаяние зрелости и утонченности усиливало природную мужскую привлекательность.
Он стоял у подноса с напитками и наливал в стакан тоник и, видимо, не заметил, как она вошла. Дженни была рада этому: это позволило ей прийти в себя от того впечатления, которое он произвел на нее. Его темные густые волосы были причесаны, как всегда, в меру аккуратно и в меру небрежно; они не были ни слишком длинными, ни слишком короткими; его прическу нельзя было назвать ни модной, ни устарелой. Это многое говорило и о его характере. Тэхен всегда производил неизгладимое впечатление на людей своим умением искусно балансировать на грани общепринятых условностей. Это был человек в высшей степени уверенный в себе, но сознательно играющий ниже своих возможностей. В этом было что-то внушающее трепет, даже пугающее: слишком многое в своей натуре он предпочитал держать скрытым от посторонних глаз.
Глядя на него, Дженни стояла и с непонятным трепетом нервно теребила пальцами край бархатного болеро. Впервые за многие годы она столкнулась с необходимостью перебороть в себе неожиданный благоговейный страх перед мужчиной, с которым она семь лет жила под одной крышей и спала в одной постели.
Дженни с болью подумала, что видит перед собой незнакомца. Незнакомца, живущего рядом. Было ли так всегда? Ее обдало холодом, когда она мысленно дала себе ответ, честный, ясный и безжалостный. Да, так было всегда. Тэхен был для нее незнакомцем, за которого она, слепо полюбив, вышла замуж и с которым прожила ни о чем не заботясь целых семь лет.
Понимал ли он, что она совсем не знала его, не знала, что он из себя представлял за пределами этих стен? А если даже понимал, имело ли это для него хоть какое-нибудь значение? Или его вполне устраивало двойное существование тихого семьянина и энергичного заправилы большого бизнеса, когда одна жизнь никак не пересекалась с другой?
Тэхен повернулся к ней, и сердце Дженни вновь болезненно сжалось, когда он медленно оглядел ее прищуренными глазами. Она не смогла понять их выражение.
Он все время прячется от меня, с отчаянием подумала Дженни. И делает это постоянно. Даже сейчас, окидывая взглядом ее новую прическу, искуснейшим образом подкрашенное лицо, которое приобрело благодаря этому такую выразительность, что это стало открытием для нее самой, он не выказал ровным счетом никаких эмоций. Ее новое платье выглядело гораздо более изысканно, чем все, что она носила до сих пор. Оно подчеркивало ее стройную фигуру и изящные линии длинных ног. Тэхен воспринял все это молча, без единого намека на учтивой маске его лица на то, что он подумал об этом на самом деле.
Неожиданно его ресницы вздрогнули, и на мгновение в глазах Тэхена промелькнул всплеск эмоций. Обида! В его глазах была обида – Дженни была уверена в этом. Это потрясло ее. Что в этой ситуации могло обидеть его?
Может быть, это не обида, а нечистая совесть? Что там говорила ему его мать? “Ты держишь ее под колпаком”. И, должно быть, его задело за живое, когда он увидел ее так сильно изменившейся внешне, хотя внутри этой новой оболочки все еще была прежняя Дженни. Это было ударом по его самолюбию, ведь он должен был понимать, что она никогда не решилась бы на такой шаг, если бы он не заставил ее почувствовать эту проклятую неуверенность в себе!
– Хочешь выпить перед выходом? – спросил Тэхен.
Он не собирался комментировать ее внешний вид. Дженни почувствовала себя, как проколотый булавкой воздушный шарик.
– Нет, спасибо, – отказалась она, проклиная себя за дрожь в голосе. – Ты… тебе удалось заказать столик?
В его слабой улыбке Дженни уловила насмешку.
– Удалось, – сказал он. – Идем?
Зачем она только спросила!? Молча проглотив обиду, она вышла из гостиной.
Сидя рядом с ним в “БМВ”, Дженни молча наблюдала, как он вел машину, как спокойно и уверенно держали руль его длинные тонкие пальцы. Ей не часто приходилось ездить в его машине. Обычно когда они выезжали вместе всей семьей, то брали ее белый “форд-эскорт”, который был оборудован всеми необходимыми приспособлениями для безопасности детей. Поэтому она чувствовала себя скованно в “БМВ”: все было непривычно для нее, даже она сама, с грустью признала она.
– Куда мы едем? – без всякого энтузиазма спросила Дженни.
Тэхен бросил на нее быстрый взгляд и, повернув направо, произнес название клубного ресторана, от которого у нее по коже пробежали мурашки. Это было одно из тех хорошо известных мест, где обычно собиралась богатая и именитая публика. Дженни всегда полагала, что надо обладать громким именем, чтобы посещать подобные заведения. То, что Тэхен произнес его название так, будто в этом не было ничего необычного, еще больше усилило ее ощущение дискомфорта.
– Там хорошо кормят, – сказал он небрежно. – Достаточно хорошо, чтобы возбудить аппетит даже при его отсутствии…
Разве это имело для нее значение? Конечно, нетрудно было заметить, что в последнее время у нее совсем отсутствовал аппетит. Но нет ничего удивительного в том, что еда становится проблемой, если в горле постоянно стоит комок…
– Значит, ты бывал там раньше, – высказала она предположение.
– Раз или два.
С Лиен? Вопрос возник в ее мозгу помимо ее воли. Остаток пути она провела в подавленном настроении. Даже если Тэхен и заметил это, то не потрудился отреагировать. Его собственное настроение было не намного лучше, когда он ввел ее в фойе, роскошь которого была искусно подчеркнута освещением.
– Добрый вечер, мистер Ким.
Маленький круглый человечек с лысиной на голове и с живыми, темными, типично французскими глазами, как по волшебству, возник перед ними. Он вежливо поклонился Дженни, которая поспешно улыбнулась в ответ.
– Добрый вечер, ХюнШик, – фамильярно ответил Тэхен, неприятно удивив этим Дженни. – Спасибо, что нашел для нас место при таком позднем уведомлении.
Шик характерно пожал плечами.
– Вы же знаете, как это обычно бывает, сэр. Есть люди, для которых всегда находятся места. Сюда, пожалуйста…
Тэхен полуобнял Дженни за талию и слегка подтолкнул вперед. Пока они шли вслед за Хюншиком к столику, она осторожно оглядывалась вокруг, стараясь не показать, как ее поразила изысканность обстановки.
Этот ресторан не имел ничего общего с теми заведениями, где ей приходилось бывать раньше. В редких случаях, когда Тэхен приглашал ее куда-нибудь поужинать, они обычно шли в один из индийских, китайских или итальянских ресторанчиков, находившихся неподалеку от дома. Он мог позволить себе пойти туда в обычных брюках и спортивной рубашке, да и она надевала что-нибудь столь же непритязательное. Там можно было, сидя за бутылкой вина, непринужденно развалиться на стуле и просто поболтать, чувствуя себя вполне уютно в компании друг друга. А здесь Дженни даже не пришло в голову откинуться на спинку стула. Точно так же она не могла вообразить здесь Тэхена, хватающего креветку с ее тарелки, или себя, наклонившуюся через стол, чтобы скормить ему креветку из своих рук, как он любил.
Здешняя обстановка не вдохновляла на подобные вольности. По мере того, как Дженни осматривалась, благоговейный трепет перед этим местом сменялся чувством, близким к презрению: в зале царила атмосфера того рода, который можно было охарактеризовать выражением: “Мы едим здесь, потому что это престижно – есть здесь”.
– Тебе здесь не нравится, – заметил Тэхен.
– Все выглядит очень… мило, – ответила она.
– Мило, – оскорбился Тэхен. – Это один из лучших ресторанов Лондона, а ты говоришь – мило.
– Извини. Предполагалось, что я буду потрясена?
– Нет.
Нерв на щеке Тэхена предательски задрожал.
– Или, может, я должна быть потрясена тем, что ты смог попасть сюда без предварительного заказа? – предположила она. – Осторожнее, Тэхен, а то я начну подозревать, что ты пытаешься произвести на меня впечатление.
– А что, это так смешно?
Дженни задумалась, скользя взглядом по столикам, за которыми сидели элегантно одетые люди с учтивыми выражениями на чопорных лицах. Затем она вновь перевела глаза на Тэхена.
– Если честно, то да, – ответила она с усмешкой. – Мы оба знаем, что у тебя никогда не было необходимости что-то делать, чтобы произвести на меня впечатление.
Он нетерпеливо вздохнул.
– Дженни, я привез тебя сюда не для того, чтобы спорить. Я только хотел…
– Устроить мне экскурсию? – язвительно предположила она.
– Нет! – воскликнул Тэхен. – Я хотел сделать тебе приятное, приятное – понимаешь?
– Показав, как живет твоя другая половина? – усмехнулась она.
– Моя другая половина? – в его словах прозвучало неподдельное замешательство. – Что, черт возьми, ты имеешь в виду?
– Другого тебя, о котором я ничего не знаю, – пожала она плечами, добавив про себя: того Тэхена, который становился все сильнее, пока другой медленно блекнул у меня на глазах, а я и не замечала этого. – Того, кто совершенно свободно чувствует себя в местах, подобных этому, – произнесла она вслух.
Он метнул на нее раздраженный взгляд серых глаз.
– Может, нам следовало пойти одетыми кое-как в местный китайский ресторан? – спросил он с издевкой. – Дженни, ты затратила сегодня много усилий, чтобы создать себе новый образ. Все это, – он окинул быстрым взглядом зал, – соответствует твоему новому облику. Тебе решать, нравится тебе это или нет.
Нет, не нравится, подумала она и невольно скривилась, как от боли, когда осознала, что означал этот ответ. Это – не ее, независимо от того, одета она для этой роли или нет. Но это настолько очевидно был мир Тэхена, что ей захотелось завыть. Осталось ли у них что-то общее, за что можно было бы уцепиться?
– А тебе нравится? – спросила она с любопытством. – Мой новый образ? – пояснила она, увидев, как он озадаченно нахмурился.
Тэхен откинулся на спинку стула и посмотрел на нее с каким-то странным выражением в глазах.
– Мне нравится твоя новая прическа, – признал он после минутного молчания, – но я не уверен, что могу одобрить причины, по которым ты изменила ее. Мне нравится платье, – продолжил он, прежде чем она успела ответить. – Оно красиво, и ты сама это знаешь, но мне не нравится то, что…
Появление официанта оборвало Тэхена на полуслове. Официант поставил перед Дженни бокал с чем-то холодным и прозрачным и предложил тот же напиток Тэхену.
– Ваши меню, сэр, – произнес он, открывая и протягивая каждому из них меню в темно-зеленой кожаной обложке.
– Благодарю, – холодно сказал Тэхен, отсылая официанта нетерпеливым движением пальцев.
Официант вежливо поклонился и удалился.
– Ты был очень резок с ним, – с укором заметила Дженни. – Чем он заслужил такое обращение?
– Он прервал меня, когда я пытался сказать тебе комплимент.
Она бросила на него насмешливый взгляд.
– Если ты называешь это комплиментом, Тэхен, то я определенно не в восторге от твоего способа его выражения.
Он состроил унылую гримасу.
– Хорошо, – уступил он, – мне оказалось нелегко примириться с твоим новым обликом, Дженни. – Он внезапно наклонился вперед и взял ее за руку. – Ты очень красива; сама это знаешь. Мне не нужно говорить тебе об этом…
Не нужно? – усмехнулась она про себя.
– Но, пожалуйста, – продолжил он, – в своих попытках доказать что-то мне, постарайся не погубить в себе ту славную девочку, какой ты была до сих пор.
– Я делаю это вовсе не ради тебя, Тэхен, – сухо проговорила она, – а ради себя самой. Просто для меня настало время повзрослеть.
– О нет, милая, – сказал он вполголоса, – ты не права! Я…
– Ну и ну, Ким Тэхен собственной персоной! – протяжно произнес чей-то ироничный голос.
– Черт! – пробормотал Тэхен.
На мгновение он крепко сжал ладонь Дженни, затем резко выпустил руку, придал своему лицу подкупающе любезное выражение и поднял глаза на того, кто нарушил их разговор.
– Чонгук! – приветствовал он незнакомца, медленно поднимаясь на ноги. – Я думал, ты в Штатах.
Тэхен сделал шаг в сторону от столика, чтобы пожать незнакомцу руку. Дженни подняла голову и увидела светловолосого, худого, как щепка, мужчину приблизительно того же возраста, что и Тэхен, с приятным лицом и ярко-зелеными глазами, силы взгляда которых, казалось, было достаточно, чтобы проникнуть сквозь стальные доспехи, если бы незнакомцу вдруг пришла такая мысль.
– Я вернулся несколько недель назад, – пояснил мужчина. – Это как раз ты куда-то пропал в последнее время… – Его взгляд с любопытством скользнул в сторону Дженни, и она заметила, как в его глазах вспыхнул чисто мужской интерес. – Не это ли прелестное создание является тому причиной? – как бы в задумчивости пробормотал он. Затем бесцеремонно обратился к Тэхену: – А что случилось с очаровательной Лие…
– Моя жена, – перебил его Тэхен, явно желая не дать ему договорить, однако Дженни без труда угадала последнее слово. – Дженни, – сказал он (весьма неохотно, как ей показалось), отступая в сторону, чтобы не загораживать от нее своего собеседника. – Это Чон Чонгук. Мы с ним клиенты одной и той же юридической фирмы, – натянуто произнес он.
Чонгук бросил на Тэхен быстрый удивленный взгляд.
– Разве только? – пробормотал он себе под нос, делая шаг вперед и протягивая Дженни руку.
Она не обратила внимания на последнее негромкое замечание, так как только что вспомнила, откуда знала его имя. Он был политическим карикатуристом в “Санди Глоуб” и остроумным сатириком. Чон умел безошибочно определять слабые стороны характера своих персонажей и, используя их, мог выставлять в смешном виде самую выдающуюся персону. Это принесло ему известность и на телевидении. Он появлялся на разного рода конкурсах, телевикторинах и тому подобных шоу, добавляя остроту происходящему действию.
– Неудивительно, что Тэхена не было видно в последние несколько месяцев, – сказал он протянувшей ему руку женщине. Длинные, невероятно худые пальцы сжали ее ладонь. – Жена, – негромко произнес он. – Твой вкус определенно улучшился, Тэхен.
Он имеет в виду Лиен, сердито подумала Дженни.
– Спасибо, – ответила она вместо Тэхена. У того был такой натянутый вид, что Дженни подозревала, что он не способен ничего сказать, даже если бы и хотел. – Я… я слышала о вас, мистер Чон, – смущенно продолжила она. – Мне нравятся ваши работы.
– Моя поклонница? – Глаза Чонгука заблестели. – Ну-ну, расскажите мне… – Он взялся рукой за спинку свободного стула с намерением выдвинуть его из-под стола.
– Чонгук, милый, где ты пропал? – вмешался кокетливый женский голос.
Изобразив на лице сожаление, Чонгук выпрямился и повернулся к подошедшей женщине.
– Извини, – сказал он ей, – но ты должна понять, какой это волнующий момент. Этот мужчина из мужчин попался в свадебный капкан, – произнес он с недвусмысленным вздохом. – Лиса, – он обнял свою подругу за тонкую талию и подвел ближе к столику, – это Ким Тэхен, о котором ты без сомнения слышала.
– Кто же не слышал? – сдержанно сказала женщина. – Мы все, затаив дыхание, ждали исхода его борьбы с Намджуном.
Опять Намджун. Дженни опустила глаза, задаваясь вопросом, не является ли она единственным человеком, который не знал, насколько важным было это дело с Намджуном.
– Рада познакомиться, – сказала Лиса, когда Тэхен поприветствовал ее, изобразив на лице слабое подобие улыбки.
Взгляд Тэхена был прикован к Чонгуку, который все еще с некоторым интересом разглядывал Дженни.
– Мы бы пригласили вас присоединиться к нам, но уже сделали заказ, – солгал Тэхен. – И… – он не договорил фразу, но всем стало ясно, что Тэхен предпочитал, чтобы они ушли.
– Не беспокойся, – рассмеялся Чонгук приятным, чуть хрипловатым смехом. – Мы не собираемся нарушать уединение молодоженов.
Тэхен открыл было рот, чтобы исправить его ошибку, но перехватил взгляд Дженни и замолчал.
Не надо, умоляли ее глаза. Не говори им правду! Чон знает о Лиен. Не выставляй меня на посмешище, объясняя, что ты женат уже семь лет и у тебя шестилетние дети!
Тэхен мрачно отвел глаза, его губы сжались в тонкую линию, выдавая досаду по поводу всей этой непрошеной сцены. Дженни чувствовала себя ужасно. Ей хотелось убежать и спрятаться, скрыться ют этого кошмарного унижения.
В этот момент Тэхен сделал странную вещь: он подошел к Дженни, взял ее рукой за подбородок и, неожиданно наклонившись к ней, прямо посреди самого аристократического ресторана Лондона, поцеловал, горячо и жадно. А когда он оторвался от ее губ, она увидела такую боль в его глазах, что на ее собственные навернулись слезы.
– Очевидно, медовый месяц еще не закончился, – усмехнулся ЧонЧонгук. – Пойдем, Лиса. Думаю, надо оставить этих голубков вдвоем.
– Что ты будешь есть?
Все еще под впечатлением его неожиданного поцелуя, потрясенная выражением глаз мужа, Дженни с трудом заставила себя вернуться к действительности. Он уже сидел на своем месте и пристально смотрел на нее.
– Я… – Дженни опустила глаза на лежащее перед ней меню. Список блюд расплывался перед глазами. – Я… – Она запнулась, прислушиваясь к гулкому биению своего сердца, и нервно провел; кончиком языка по губам, все еще горевшим после поцелуя. – Закажи что-нибудь для меня, – попросила наконец она и отложила меню в сторону. Не было смысла изучать его в том состоянии, в котором она была.
Помрачнев, Тэхен жестом подозвал официанта. Официант, нервно кивая головой, принял заказ и поспешил ускользнуть, чувствуя напряженность обстановки за столиком.
Видел ли официант, как Тэхен целовал ее? Видели ли это другие? С горящими щеками Дженни осторожно оглядела зал. Как ей показалось, окружающие были поглощены своими собственными делами, и она немного успокоилась. Сжав руки под розовой скатертью, она заставила себя заговорить.
– Ты давно знаком с Чон Чонгуком? – спросила она.
Тэхен неопределенно пожал плечами.
– Он унаследовал от своего отца пару небольших компаний. Они не были ему нужны, и он продал их мне.
– Мне нравятся его рисунки, – заметила она. – Я неплохо разбираюсь в этом и могу оценить его мастерство.
– И его обаяние тоже? – резко произнес Тэхен.
Глаза Алекс расширились от удивления: в тоне Тэхена прозвучала неприкрытая ревность. Тэхен ревновал ее к мужчине, который всего лишь взглянул на нее? Ее передернуло от этой догадки.
– Ты именно поэтому поцеловал меня? – спросила она.
– Он смотрел на тебя, как на новое соблазнительное блюдо в этом чертовом меню, – процедил он сквозь зубы. – Я хотел, чтобы у него не было сомнений насчет того, кому ты принадлежишь.
Принадлежу? Она принадлежит Тэхену, но Тэхен, очевидно, не принадлежит ей, раз в его жизни существует Лиен.
– Кто-нибудь в этом другом мире, в котором ты вращаешься, знает обо мне и о детях? – с горечью спросила она.
– Моя личная жизнь их не касается, – заявил Тэхен. – Я общаюсь с ними исключительно ради дела. Может, мы оставим эту тему? – добавил он резко. – Конечно, если ты предпочитаешь общество Чон Чонгука моей компании, я могу позвать его обратно, чтобы доставить вам обоим удовольствие!
О Боже, он действительно ревнует! Эта мысль подняла увядшее самомнение Дженни на недосягаемую высоту.
– Ну, по крайней мере он не обрывает свою подругу каждый раз, как только та открывает рот, – с иронией заметила она, наблюдая с растущим чувством триумфа за выражением его лица.
Тем временем им подали первую перемену, что оказалось очень кстати. Лучше уж заниматься едой, чем сидеть и упрекать друг друга на глазах у всех. Тэхен заказал для нее легкий лососевый мусс, от которого у Дженни потекли слюнки, хотя всего лишь несколько минут назад она была уверена, что не сможет проглотить ни кусочка. Она съела мусс уже наполовину, когда Тэхен неожиданно перегнулся через стол и нежно коснулся ее руки.
– Дженни, – негромко сказал он, ловя ее настороженный взгляд. – Давай, наконец, попытаемся сделать этот вечер приятным для нас, – взмолился он. – Я не хочу препираться с тобой. Я хочу…
– Тэхен! Как приятно тебя видеть!
От этого нового вмешательства в их разговор его лицо помрачнело. Дженни тоже почувствовала раздражение. Она как раз позволила себе редкое удовольствие – погрузиться в дымчатую глубину глаз мужа.
На этот раз он лишь слегка приподнялся, чтобы поприветствовать пару средних лет, которая остановилась у их столика. Он не стал представлять им Дженни, а ограничился тем минимумом слов, которых требовали правила приличия, быстро вынудив подошедших продолжить свой путь.
– Теперь ты понимаешь, почему я не люблю приводить тебя в места, подобные этому, – сказал он с недовольной гримасой. – Нас будут прерывать весь вечер.
– А что в этом плохого? – возразила Дженни, увидев в его раздражении нежелание представлять знакомым ее как свою жену.
– Потому что, когда я иду с тобой куда-то, то хочу, чтобы ты принадлежала только мне! – сказал он и опять взглянул на нее тем дымчатым затаенно-страстным и одновременно собственническим взглядом, от которого внутри у Дженни все перевернулось.
Тэхен оказался прав. Во время ужина к ним подходили его знакомые еще по крайней мере три раза. В конце концов Тэхен со вздохом дотронулся до ее руки и, поднимаясь, потянул ее за собой.
– Пойдем, потанцуем, – предложил он. – По крайней мере во время танца нас не будут прерывать.
Держа ее за руку, он направился сквозь ряды столиков к закрытым дверям, которые распахнулись, как только он коснулся их свободной рукой. Здесь было темнее. Дженни едва могла разглядеть в полумраке противоположный конец зала, где был свой бар и небольшая сцена, на которой располагались музыканты, играющие легкий медленный танец.
Тэхен провел ее на площадку для танцев и развернул лицом к себе. Дженни внезапно охватило странное чувство, как будто перед ней был не Тэхен, а чужой, незнакомый мужчина. Этот высокий, красивый незнакомец волновал ее, вызывая в ней обостренное ощущение себя как женщины.
Это Тэхен, яростно стала убеждать себя она, подчиняясь ему в медленном ритме музыки, мужчина, за которым она уже семь лет замужем. Но все же ей пришлось с горечью признать, что этот Тэхен – чужой для нее. И не только потому, что в этом привычном для него мире она была чужестранкой. Они стали чужими давно, продолжая оставаться мужем и женой.
У Дженни вырвался грустный вздох. Должно быть, Тэхен услышал его, потому что нежно накрыл ладонью ее руку, лежавшую на гладком лацкане его смокинга. Его вторая рука, которой он придерживал Дженни за талию, скользнула вверх, под черное болеро, с намерением прижать ее ближе, и замерла, когда пальцы неожиданно коснулись теплой обнаженной спины.
Надев болеро, Дженни совершенно забыла о фасоне нового платья. Собственно говоря, ей было не до того – слишком большого напряжения потребовал от нее этот вечер. Она вспомнила об этом только теперь, почувствовав обжигающее прикосновение руки Тэхена, и закрыла глаза, спасаясь от нахлынувшей волны непрошеных ощущений.
Попытавшись воспротивиться, Дженни повернула голову, чтобы сделать глоток воздуха, не наполненного тем чувственным запахом, который исходил от Тэхена, но он остановил ее и крепко прижал к себе.
– Дежа вю, – прошептал Тэхен, и у Дженни перехватило дыхание, когда она поняла, что он имел в виду.
В тот первый раз, когда они танцевали вместе, на ней была простая короткая блузка, и Тэхен проскользнул под нее рукой. Сейчас на ней было бархатное болеро, гораздо более элегантное и изысканное, но ее реакция на его прикосновение была той же самой.
У Дженни перехватило дыхание, когда кончики пальцев Тэхена стали медленно перемещаться вдоль ее позвоночника.
Я не должна позволять ему делать это, отчаянно убеждала она себя. Но, помимо ее воли, в ответ на его ласку по ее тонкой чувствительной коже пробежали мурашки. Дженни снова закрыла глаза и изогнулась так, что кончики ее сосков коснулись груди Тэхена. Она почувствовала, как напряглось его тело, содрогаясь от желания, и беспомощно вздохнула.
Тэхен наклонил голову, уткнувшись в ее шею.
– Ничего не изменилось ни на йоту, правда? – прошептал он. – Мы все так же действуем друг на друга.
Как он был прав! И с последним вздохом, вырвавшимся из самой глубины ее существа, Дженни сдалась и позволила себе сделать то, к чему толкали ее всколыхнувшиеся чувства. Она потянулась вверх и нежно коснулась губ Тэхена своими губами.
В первый раз за последнее время она сама сделала движение навстречу ему, и он понял это.
– Поедем домой, – сказал он внезапно охрипшим голосом.
– Я…
Она уже была готова согласиться, чувствуя, что не может и не хочет больше сопротивляться, как вдруг язвительно-насмешливый, до боли знакомый голос прервал ее на полуслове. И от звука этого голоса их хрупкое согласие разбилось на тысячу осколков.
– Ха, да это никак сам Дон Жуан. И со своим новым завоеванием…