Я не кукла

8

Несколько следующих недель были ужасны. Тэхен превратился в мрачного, необщительного, почти чужого человека. Их ночи были темны и холодны; он даже не пытался прикоснуться к ней. Дети стали капризничать. Дженни объясняла это волнением по поводу наступающего Рождества, но в глубине души понимала, что на самом деле виноваты она и Тэхен. Напряженность в их супружеских отношениях сказывалась на детях почти так же плохо, как и на них самих.
Дженни не знала, что делать. Признаться Тэхену во всем, что произошло между ней и Чонгуком, а потом смиренно попросить прощения? Нет, это невозможно. Пусть он не думает, что ее заботят его мысли и чувства, решила она.
В один из дней Дженни почувствовала себя плохо. С тупой головной болью, на подкашивающихся ногах она бестолково бродила по дому. Близнецы, вернувшиеся из школы, как назло, затеяли шумную игру с беготней по всем комнатам. К вечеру ее голова уже гудела, как от удара кувалдой. Дженни почувствовала огромное облегчение, когда наконец вернулся Тэхен, и она смогла переложить на него все обязанности.
– Почему ты не позвонила мне? – мягко упрекнул он ее, увидев, как она с трудом поднимается по лестнице. – Я бы сразу приехал домой, если бы знал, что тебе плохо!
В ответ Дженни лишь неопределенно пожала плечами. Ей даже не пришло это в голову. Забравшись под одеяло, она вдруг поняла, что ни разу не звонила ему на работу – ни разу за все годы, что они были женаты. Тэхен довольно часто звонил домой, и это было естественно, но она ему – никогда. И опять ее поразил невидимый барьер между Тэхеном – мужем и отцом и Тэхеном – преуспевающим бизнесменом. Дженни не могла припомнить ни одного раза, когда бы она сама переступила через эту преграду.
Впрочем, кем бы он ни был в данный момент, подумала Дженни, устраиваясь поудобнее под одеялом, ему удалось быстро угомонить детей. Через несколько мгновений она погрузилась в блаженный сон.
Проснувшись, Дженни с некоторым неудовольствием обнаружила, что уже давно утро и что Тэхен стоит перед ней с кружкой в руке.
– Я подумал, что ты, наверное, хочешь пить… – Он поставил кружку на столик рядом с кроватью и сдержанно поинтересовался: – Как ты себя чувствуешь?
– Лучше, – сказала Дженни и осторожно приподнялась на постели, стараясь не разбередить резкими движениями неприятные ощущения в желудке. Откинув с бледного лица светлые волосы, она дотянулась до кружки. – Спасибо.
Тэхен отошел в сторону, мрачно глядя на нее.
– Я могу взять свободный день, – предложил он, – и побыть дома, если хочешь.
Дженни покачала головой.
– В этом нет необходимости. У меня небольшая слабость, но я справлюсь.
– И все же… – Он помедлил, Потом, поколебавшись, добавил: – Тебе лучше не ходить сегодня на свои занятия при таком самочувствии и по такой погоде…
Чай в кружке был горячим. Дженни рассеянно подула на него.
– Мы собирались провести сегодня рождественскую вечеринку, – сказала она настолько небрежно, насколько могла. – Чонгук пригласил нас в клуб после занятий. Я не хочу пропускать это.
В ее тоне прозвучал вызов, и боковым зрением она заметила сжавшиеся челюсти Тэхена. Она поняла, что он старался сдержаться от резкого замечания, которое, видимо, так и вертелось у него на кончике языка.
– Посмотрим, как ты будешь себя чувствовать, – сказал он наконец и повернулся, чтобы уйти.
Дженни вдруг почувствовала настоятельную необходимость заставить его остаться.
– Мои родители собираются приехать на Рождество, как обычно, – выпалила она, чтобы задержать его. Увидев, что он остановился в дверях спальни, она продолжила: – Но в этом году у нас будут проблемы… – Тэхен, стоя к ней спиной, ждал, что она скажет дальше. – В прошлом году у нас была свободная спальня, а теперь ее занимает Ники. Не знаю, как разместить их на две ночи. Не могу даже представить, как отец устроится на стульях в твоем кабинете, а мать скрючится в гостиной.
Дженни хотела, чтобы это прозвучало как шутка. Но когда Тэхен обернулся и посмотрел на нее, она увидела, что он не улыбался. Ее сердце провалилось еще глубже в ту холодную, мрачную пропасть, в которой оно находилось все эти дни:
– Чего же ты хочешь от меня? – резко спросил он. – Я бессчетное число раз пытался убедить тебя переехать в более просторный дом. Но ты и слышать об этом не желала. Ну, а теперь ты столкнулась с проблемой, и тебе придется решать ее самой, потому что, будь я проклят, если это имеет хоть какое-то отношение ко мне!
Дженни уставилась на него в гневном изумлении, а он повернулся и вышел, хлопнув дверью.
Вечером она отправилась на занятия. Не потому, что ей стало лучше, – нет, она все еще чувствовала себя недостаточно хорошо. И не потому, что хотела пойти, – она не хотела. А потому, что была столь сердита на Тэхена, что не могла позволить ему испытать чувство удовлетворения по поводу того, что она осталась дома.
Занятие не доставило ей никакой радости. Ее ум был озабочен тысячью дел, которые остались несделанными дома. Желудок так и не успокоился. Она была бледной, напряженной, усталой. В довершение всего, Чонгук все время пристально наблюдал за ней.
Сегодня он впервые после той встречи в ресторане увидел ее не в джинсах. Дженни должна была признать, что и он выглядел довольно привлекательно в темном костюме и кремовой рубашке. Сама она надела маленькое черное платье, купленное во время того первого вояжа по магазинам, когда она отправилась в Лондон создавать свой новый образ. Это было короткое облегающее платье с открытыми плечами, и Дженни уже услышала несколько провокационных комментариев от присутствующих в классе молодых людей.
Но то, как смотрел на нее Чонгук, вызывало у нее отчетливое чувство неловкости. Его взгляд ясно давал понять, что он помнил о том поцелуе в машине, хотя за последние недели Дженни почти удалось забыть об этом. Изгнать воспоминание о поцелуе было не трудно, гораздо труднее было избавиться от чувства вины, с ним связанного.
После занятий они пошли в местный ночной клуб, переоборудованный из старого кинотеатра. Они заказали столик в ресторане, расположенном в бельэтаже над бывшим партером, превращенным теперь в танцплощадку. Внизу вспыхивали разноцветные огни и играла музыка так громко, что почти невозможно было разговаривать. В другое время Дженни, безусловно, предалась бы веселью. Те места, куда стал водить ее Тэхен в последнее время, были более изысканными и спокойными, с негромкой музыкой, отвечающей умеренным вкусам. Но до этого она всегда была готова, распустив волосы, прыгать под забойные ритмы всю ночь напролет.
Сейчас она не могла даже есть из-за неприятных ощущений в желудке, а музыка только усиливала ее головную боль. Чонгук придвинул свой стул почти вплотную к ее стулу, явно пытаясь монополизировать ее внимание, и стал что-то негромко рассказывать. Чтобы расслышать его слова, ей пришлось наклониться к нему. И у нее возникло чувство неловкости от близости его тела.
Воспользовавшись этим, Чонгук начал то и дело слегка дотрагиваться до нее, как бы нечаянно касаясь своими длинными пальцами ее руки, плеча, волос. Дженни охватило чувство раздражения и беспомощности. Она не знала, как выйти из этой ситуации, не привлекая внимания других, и потому обрадовалась, когда Чонгук неожиданно предложил ей потанцевать.
По крайней мере те танцы, которые танцуют здесь, не подразумевают физического контакта, решила она и позволила ему свести себя вниз в танцевальный зал. Она недовольно зароптала, когда он решительно обнял ее.
– Нет, Чонгук, – возразила она, пытаясь отстраниться.
– Что за глупости, Дженни, – проговорил он. – Это всего лишь танец.
Это не был просто танец, и Чонгук знал это. После нескольких недель относительной сдержанности он перешел в решительное наступление. И если она сейчас не остановит его, это действительно будет предательством по отношению к Тэхену.
– Нет, – твердо повторила она, оттолкнув его руки, и пошла прочь.
Ей вообще не нужно было приходить после того поцелуя в машине. Еще на его первой лекции, когда их взгляды встретились, она поняла, что ей не следует иметь дело с Чонгуком.
Он хотел ее, но она его – нет.
Ей нужен был Тэхен. Только Тэхен. Она так остро ощутила это, что едва не разрыдалась.
Направившись в фойе, она почувствовала, что Чонгук пошел за ней, но не стала оборачиваться, а прошла к ряду телефонов-автоматов и начала обзванивать конторы по заказу такси, номера которых были нацарапаны рядом с телефонными аппаратами.
Безрезультатно. Свободных машин не было. Уже началась предрождественская суматоха, и все машины были заказаны заранее. В полном отчаянии Дженни позвонила домой.
– Это я, – хрипло сказала она, услышав в трубке глубокий голос Тэхена.
Наступила долгая пауза, во время которой она отчетливо слышала его дыхание.
– В чем дело? – спросил он наконец.
– Я не могу добраться домой, – призналась она. – Пыталась вызвать такси, но все машины заняты… Что мне делать?
Вот так. Как будто она стала прежней Дженни. Тогда она с любой проблемой обращалась к Тэхену. Он знал, что делать, во всем мог разобраться. А ей оставалось только стоять и ждать решения от мужчины, который никогда не подводил ее. Во всяком случае, в таком смысле.
Снова последовало молчание, и Дженни наклонила голову, прижимая к уху темно-серую пластмассовую трубку, как будто таким способом она могла приблизиться к Тэхену.
– Разве твой Ромео не может привезти тебя? – насмешливо спросил он наконец.
– Он вовсе не мой Ромео! И потом, я… – Она хотела добавить, что вообще не хочет иметь дело с Чонгуком, но передумала, не желая доставлять Тэхену такого удовольствия. – Я не могу отрывать его от компании так рано только потому, что мне пора домой. Может быть, ты приедешь за мной, Тэхен? – почти взмолилась она.
– А как же дети? – язвительно отреагировал он. – Я что – должен оставить их одних?
– О-о.
Какая она идиотка! Она даже не подумала об этом.
– Сейчас очень кстати была бы няня, не так ли? – поддразнил он.
– Хорошо, я попрошу Чонгука привезти меня, – нанесла она ответный удар.
Вопрос о няне был давним предметом трений между ними. Тэхен хотел иметь просторный дом, прислугу, няню для присмотра за детьми. А Дженни казалось, что тогда она будет просто лишней в их жизни.
– Я позвоню своей матери, она приедет и посидит с детьми, пока я езжу за тобой. – Тэхен, как моряк, умело сменил галс. Его голос звучал предостерегающе, как потрескивание хвоста гремучей змеи. – Думаю, мне придется поднять ее с постели. Вряд ли ей это понравится, но я сделаю это…
– О нет, – с вызовом процедила она. – Я не хочу причинять тебе столько неудобств. Чонгук справится с этим гораздо лучше! – закончила она и повесила трубку прежде, чем Тэхен смог что-либо сказать в ответ.
– Безуспешно?
Дженни обернулась и увидела Чонгука, который стоял, опершись о стену, не более чем в трех футах от нее. Он с любопытством всматривался в ее пылающее от гнева лицо. Интересно, что он понял из ее разговора с Тэхеном? Впрочем в данный момент ей было все равно.
– Да, – признала она. – Придется позвонить снова и сделать заказ на ближайшее свободное такси и… смириться с необходимостью долгого ожидания.
– Я отвезу тебя, – предложил Чонгук.
Дженни с сомнением уставилась на него. Ей не очень-то хотелось находиться еще полчаса в его компании. Однако перспектива ожидания такси в течение часа или более, как ей сказали по телефону, была тоже не слишком привлекательной. Чонгук принял решение за нее.
– Пойдем, – спокойно сказал он, взяв ее за руку.
Зеленые глаза Чонгука насмехались над ее дурацкой нерешительностью. И, чувствуя страшную усталость, измученная эмоциональной борьбой, которую она, видимо, была обречена вести со всеми, включая саму себя, Дженни сдалась.
Они вышли наружу, чтобы, преодолев колючий декабрьский ветер, забраться внутрь ярко-красного “порше”. Вырулив со стоянки, они выехали на шоссе. Дженни сидела, закутавшись в пальто, и безучастно смотрела на дорогу.
– Почему ты терпишь этого себялюбивого ублюдка? – вдруг спросил Чонгук.
– Разве не все мужчины таковы? – язвительно возразила она.
– Не в такой степени, как Тэхен, – пробормотал он. – Мне все еще трудно поверить, что он женат на такой женщине, как ты. – Чонгук бросил на Дженни быстрый взгляд. – Знаешь, Ци Лиен больше ему подходит.
Это был безжалостный удар, который попал прямо в цель. Дженни сжалась и побледнела. Она не могла ничего сказать в ответ. Возможно, Ци Лиен больше подходила Тэхену, но она никогда не видела и не хотела видеть эту женщину. Ци Лиен была безликим призраком, который посещал ее по ночам. Этого было более чем достаточно.
У Дженни перехватило дыхание.
– Вы видели ту сцену в ресторане с Айрин?
– Половина зала видела и слышала это, милая моя, – протяжно произнес Чонгук. – Все были просто ошеломлены. У Ким Тэхена, – он сдержанно усмехнулся, – этого вундеркинда среди деловых магнатов нового поколения, оказывается, есть жена и трое детей, которых он так заботливо прятал, что о них никто и не знал. Готов спорить, что, когда эта новость распространилась, она сразила Лиен наповал. Ты знаешь, она была бы не прочь выйти за него замуж. Тэхен был бы идеальной парой для такого подающего надежды юриста, как она.
Значит, Лиен юрист, а вовсе не секретарша Тэхена, как она думала. Эта новость шокировала Дженни. Что ж, состязайся с ней, если сможешь, горько усмехнулась она. Одно дело – думать, что ты борешься с обыкновенной секретаршей, и совсем другое – с энергичной женщиной-юристом.
Как будто угадывая ее мысли, Чонгук с любопытством спросил:
– Если вы женаты семь лет, значит, ты подцепила его до того, как он совершил свой стремительный прыжок наверх. Как это тебе удалось, Дженни? Ты была подружкой его беззаботной юности?
Это было невыносимо. Последние слова Чонгука пронзили ее насквозь. Он сказал то, во что она уже начала верить сама.
– Вам лучше замолчать и остановить машину, чтобы я могла выйти, пока вы не сказали чего-нибудь такого, что я действительно сочту за оскорбление, – отрезала она.
К ее ужасу, именно это он и сделал – съехал на обочину и резко затормозил. Затем рассерженно обернулся к ней.
– Я уже оскорблен, – сказал он, – тем, как ты играла со мной все это время. Боже мой! У меня ведь с самого начала не было никаких шансов, так?
– Так, – честно призналась она.
– Тогда какого черта ты не остановила меня, пока мы не зашли так далеко?
– Так далеко? Что значит – далеко? – переспросила Дженни, повернувшись к нему с удивленно-насмешливым видом. – Между нами не было ничего, кроме неловкого поцелуя ненастным вечером!
– Между нами было гораздо больше, Дженни, и ты знаешь это, – отверг он насмешку. – Но для тебя это было просто развлечение, ведь так? Ты увидела, что я увлечен тобой, и решила поиграть со мной немного. Зачем? – с горечью спросил он. – Это льстило твоему уязвленному самолюбию? Или до тебя наконец дошло, что твой муж получал больше удовольствия в постели своего юрисконсульта, чем в постели своей жены?
Дженни побледнела и с размаху ударила его по щеке. Затем схватилась одной рукой за дверную ручку, другой – судорожно попыталась отстегнуть ремень безопасности, чтобы выйти из машины. Но Чонгук вцепился в ее руку пальцами.
– Ну, нет, – пробормотал он, – ты так легко не отделаешься.
Рывком он притянул ее к себе и впился ртом в ее губы. Это было насилие, грубое насилие над ее беспомощным ртом. Она задыхалась, чувствуя стыд и отвращение. Наконец он отпустил ее. Она выскочила из машины и захлопнула дверь перед его разгневанным лицом.
Чонгук не бросился за ней. Он завел мотор, и “порше” с визгом рванул с места, а она осталась стоять на колючем зимнем ветру, глядя вслед, пока красные сигнальные огни не скрылись из виду.
Дженни провела рукой по губам, и лицо ее скривилось, когда она обнаружила основательную припухлость: Чонгук поранил ей губу. Будь он проклят! Ах, если бы можно было вернуться в тот старый сказочный мир, в котором она жила раньше, где никогда не случалось никаких гадостей! Будь проклята Айрин, которая разбудила ее от этого сна! Будь проклят Тэхен со своей неверностью! Будь проклята Лиен! Но прежде всех – будь проклята она сама!
По счастью, до дома было не очень далеко, но к тому моменту, когда Дженни прихрамывая добралась туда, ее ноги совершенно окоченели, и она сбросила ненавистные туфли на высоких каблуках у порога, едва закрыв за собой дверь. После обжигающего ночного холода на улице, внутри оказалось особенно тепло.
Час ночи, с неудовольствием отметила она, поднимаясь по лестнице. Она чувствовала себя совершенно разбитой. Отвратительная сцена с Чонгуком снова и снова прокручивалась в ее сознании.
Дженни не стала интересоваться, где Тэхен. Хоть в аду – ей все равно. Она была не в силах вынести еще один скандал. Видимо, Тэхен тоже решил, что разговора по телефону вполне достаточно, раз не встретил ее с воплями у порога.
Но она ошиблась, думая, что Тэхен собирался полностью проигнорировать ее возвращение. Она успела лишь стянуть с себя платье и надеть халат, когда он вошел в спальню, пренебрежительно держа ее туфли кончиками пальцев.
– Ты забыла это.
Он бросил туфли у двери.
– Я не забыла их, – огрызнулась Дженни, – а просто оставила там, где сняла.
Она сидела на краю кровати, наклонив голову так, что пышное облако волос закрывало ее лицо, и массировала онемевшие пальцы ног.
– Он не довез тебя до дома, – насмешливо констатировал Тэхен.
Он что, подглядывал сквозь щели в оконных занавесках? – с горечью подумала Дженни.
– Может быть, он вообще не вез меня, – произнесла она в ответ.
– Тебе бы не хватило времени, чтобы пройти весь путь пешком, – заметил он.
Я прошла достаточно, сердито подумала она, поглаживая ноющие ступни.
– Любовная ссора? – В его голосе появились угрожающие нотки.
– Что-то вроде этого, – пожала плечами Дженни, поднялась с кровати и направилась в ванную. Но не успела она сделать и двух шагов, как Тэхен схватил ее за плечи и повернул лицом к себе. Он был не просто рассержен, заметила она с некоторым беспокойством, он был в ярости.
– И из-за чего же произошла эта ссора? – требовательно спросил он. – Ты не поехала к нему домой? Так? В чем было дело, Дженни, ты была не в настроении?
Ее глаза вспыхнули в ответ. То горькое разочарование в мужчинах вообще, которое она испытала сегодня, пробудило в ней мстительное чувство.
– А почему ты так уверен, что я не провела у него весь вечер? – с издевкой спросила она. – Я могла позвонить тебе и оттуда. Откуда тебе знать, где я была?
Тэхен побледнел, его пальцы с силой сжали руки Дженни выше локтя, в то время как он сурово вглядывался в ее лицо в поисках подтверждения ее слов.
– Твоя губа, – зарычал он. – Он оставил синяк на твоей губе!
– А ты оставляешь синяки на моих руках! – крикнула Дженни. – Отпусти меня!
Она попыталась вырваться, но он только усилил хватку, пока она не сморщилась от боли.
– Как ты могла? – прохрипел он. – Как ты могла сделать это, Дженни? Как ты могла?
Котел с их давно сдерживаемыми эмоциями начал закипать, угрожая взрывом.
– Вот что я скажу тебе, Тэхен, – вспыхнула она. – Давай обменяемся сведениями, которые так тебя интересуют! Ты расскажешь мне о Лиен, а я расскажу тебе о Чонгуке!
– Ради Бога, прекрати!
Он закрыл глаза, скривившись как от боли. Почувствовав, что ее глаза стали наполняться слезами, Дженни в бессилии принялась колотить мужа сжатыми кулаками, пока он не отпустил ее. Во второй раз за эту ночь она ударила мужчину.
– Ты мне противен, – прошептала она и бросилась в ванную.
Дрожащими пальцами она закрыла дверь на задвижку, которой обычно никогда не пользовалась.
Когда, немного успокоившись, она вышла из ванной, то увидела Тэхена, который сидел на кровати, уронив голову на руки. У Дженни защемило сердце. Ей было нестерпимо тяжело увидеть мужа таким. Все, что происходило в последнее время, причиняло только боль. Она не могла вспомнить, когда в последний раз смеялась в этом доме.
– Я хочу лечь, – сказала она, решительно отметая чувство жалости, которое вызвала в ней его унылая поза.
Он не шевельнулся. С минуту она стояла в нерешительности, не зная, то ли снова ударить его, то ли подойти и обнять. Он так страдал, а она любила его больше всех на свете – независимо от того, что он говорил и что делал! Внезапно что-то надломилось у нее внутри и со стоном, похожим на сдержанное рыдание, она упала перед ним на колени и, ухватившись руками за его запястья, отвела его ладони от лица.
– Ты действительно хочешь знать, что случилось сегодня? – резко спросила она. – Он стал приставать ко мне, я его оттолкнула, а он в отместку начал поддразнивать меня насчет Лиен!
Глаза Дженни излучали обиду. Тэхен опустил веки, будто желая защититься.
– Лиен, – низким голосом повторила Дженни, передразнивая Чонгука, – видный юрист, женщина, которая гораздо больше подходит для Еим Тэхена, чем жалкая маленькая Дженни!
– Это неправда, – с трудом выдавил он.
– Нет? – переспросила она, едва сдерживая слезы. – Я… я думаю, это правда. Мы отдалились друг от друга, мы разошлись, Тэхен! Ты идешь своим путем, а я стою на месте. И Ци Лиен, которая принадлежит твоему миру, подходит теперь тебе гораздо больше!
К ее удивлению, он расхохотался, отрицательно мотая темноволосой головой, как будто не веря, что она в самом деле могла сказать такое.
– С чего ты это взяла? – серьезно спросил он, успокоившись. – Я что, горю желанием бросить тебя? Может, мои чемоданы уже упакованы и стоят у дверей? Если я такая сволочь, то почему ты думаешь, что я не в состоянии уйти, если хочу?
Дженни вдруг обнаружила, что это Тэхен держал ее за запястья, а не наоборот.
– Лиен, – пробормотала Дженни, – она…
– Черт с ней, с этой Лиен, – нарочито резко оборвал ее Тэхен. – Речь идет вовсе не о ней. Речь о тебе и обо мне, можем ли мы еще выносить друг друга.
– Это просто твоя нечистая совесть, – вздохнула она. – Ты не уходишь, потому что чувствуешь себя виноватым!
– Какая-то совесть у меня, конечно, есть, – согласился Тэхен, – но не стоит приписывать мне незаслуженные качества, – предостерег он. – Я не стал бы делать из себя мученика, Дженни. Если бы я считал, что наш брак – это потеря времени, то давно бы ушел. Можешь быть уверена. В конце концов, сейчас вторая половина двадцатого века, – цинично добавил он. – Браки распадаются сплошь и рядом. Нет, я остаюсь с тобой совсем по другой причине.
Он притянул ее к себе и крепко поцеловал.
– Я хочу тебя, – пробормотал Тэхен, – я не могу насытиться тобой! Даже семь лет спустя меня бросает в жар от одного взгляда на тебя! Боже мой! Я не могу отказаться от тебя, хотя чувствую, что тебе со мной плохо. – Он тряхнул головой. – Но все это не объясняет, почему ты не бросила меня, – хмуро продолжил он. – Почему терпишь меня, когда я так тебя обидел, разрушил твою веру, сделал тебя несчастной? Почему? – Он сжал ее руки. – Почему ты не прогнала меня?
– Я…
Нет. Дженни качнула головой, отказываясь отвечать, потому что ответ стал бы новым унижением для нее и без того измученной души.
– Хочешь ли ты покончить с этим? Хочешь, чтобы я ушел из твоей жизни?
Она вздрогнула.
– Нет, – прошептала она, чувствуя, что готова разрыдаться.
– Почему нет? – безжалостно допытывался он. – Как ты можешь выносить то, что я живу в одном доме с тобой, сплю в одной постели, дотрагиваюсь до тебя, обнимаю тебя? Как ты терпишь все это, Дженни?
Потому что я люблю тебя, мерзкий ублюдок! Она беспомощно всхлипнула.
Тэхен глубоко вздохнул и разжал пальцы, сжимающие ее запястья. В следующую секунду его руки обвились вокруг нее, и он откинулся назад, увлекая ее за собой, прижимая к себе так крепко, что она едва могла дышать.
– Тебе все еще кажется, что мы отдалились? – спросил он.
– Нет, – пробормотала она.
– Тогда не говори мне об этом больше, – хрипло сказал он и, не давая ей опомниться, стал целовать ее горячо и страстно, пока она не начала томно погружаться в теплую негу его ласк.
– И как это ты позволяешь этому подонку прикасаться к тебе, Дженни? – Грубый вопрос заставил ее очнуться.
Синие глаза широко распахнулись и недоуменно уставились в пытливые серые, отказываясь поверить в реальность вопроса. Но вопрос действительно прозвучал.
– Как, Дженни? – продолжал настаивать Тэхен, не услышав ответа. – Я хочу знать, мне нужно знать это! Боже, – выдохнул он. – Я должен знать!
Дженни еще мгновение смотрела на него, затем процедила сквозь зубы.
– Иди к черту.
Он готов был идти к черту, в ад, куда угодно – поняла она позже, – но только вместе с ней. С неудержимой страстью он рывком распахнул на ней халат, затем освободился от той одежды, что была на нем, и набросился на нее с такой яростью, что она почти не могла вздохнуть, пока все не кончилось.
Потом она перекатилась на свою половину кровати, а Тэхен отправился в ванную. Он был там так долго, что к тому времени, когда он вышел, Дженни уже успела свернуться калачиком под одеялом и заснуть.
Вечером следующего дня, когда она, покормив детей, как раз закончила убирать со стола, раздался телефонный звонок. Она вышла в холл и сняла трубку, раздражаясь из-за слишком большой громкости телевизора, который включили дети.
– Ким Дженни, – рассеянно сказала она, до предела натягивая телефонный провод в попытке дотянуться до двери гостиной и закрыть ее.
После небольшой паузы невозмутимый женский голос попросил к телефону Тэхена.
– Его еще нет, – ответила Дженни. – Передать ему что-нибудь или попросить позвонить вам, когда он вернется?
Вновь наступила пауза. Дженни нетерпеливо взглянула на часы. На кухне поджаривалась на гриле пара бифштексов; если эта женщина не спешит…
– Это Ци Лиен, – объяснил голос, и Дженни застыла на месте.