Extinguished soul/Погасшая душа

«Люблю тебя, Петра творенье...»

Люблю тебя, Петра творенье,
Люблю твой строгий, стройный вид,
Невы державное теченье,
Береговой её гранит,
Твоих оград узор чугунный,
Твоих задумчивых ночей
Прозрачный сумрак, блеск безлунный,
Когда я в комнате моей
Пишу, читаю без лампады,
И ясны спящие громады
Пустынных улиц, и светла
Адмиралтейская игла...
×А.С.Пушкин

За широким столом, уставленным разными кушаньями, сидело трое. Они казались какими-то печальными, отчуждёнными, словно были чужие. Самый младший робко встречается взглядами со старшими. Самый старший, молодой аристократ в чёрном одеянии, расшитым золотом, в коим он выглядел как вампир, внимательно осматривал свои руки в чёрных перчатках. Он чуть сщурил свои жёлтые глаза и вздохнул, нахмурив брови. Взгляд с напряжённого главы братства перешёл на среднего. Бедный «белый вампир», казалось, прирос к стулу, ибо он сжался в него всем телом, стиснув в руках его ручки и упорно устремляя голову вниз, словно рассматривал носки своих натёртых до блеска сапог. Он молчал. Всегда молчал и ничего не говорил, хотя мог, но пользовался этим очень редко. А потом младший перевёл взгляд на воду в стакане напротив себя. Он выглядел точно так же, как и самый главный из всех, кто сидел за этим столом. Но только он был не взрослым парнем, а мвльчиком-подростком. И он первым решает нарушить тишину, заговорив на чистом немецком:

— Братец Аид...

Аид поднимает голову и косится на него.

— Да?

— Что-то случилось? Вы с Аполлоном выглядите... Напряжённо...

Беловолосый, услышав своё имя, дёрнулся и испуганно огляделся. Но ничего не увидел. Повязка на глазах мешала что либо увидеть. Поэтому Аполлон с озадаченным видом повернулся в сторону Алексея.

— Нет-нет, всё хорошо! — Лёша сразу попытался успокоить среднего.

Аполлон поджал губы и кивнул. Аид вздохнул, поднялся, от чего стул мерзко скрипнул, и подошёл к среднему, заключив его в свои объятия. То-ли от тепла, то-ли от чувства защищённости, но немой вцепился в сводного брата мёртвой хваткой, вздыхая. Аид погладил его по голове, а потом подозвал Лёшу. Как только тот подошёл, его тоже заключили в объятия.