The Rhythm Of The Night

VIII. Wind of Change.

— ...прости.

— ...ты должна смириться.

— ...открой силу.

— ...прими.

— ...пользуйся с умом.

— ...научись.

— Ты ведьма, Хани.

...

Подрывается, резко втягивая в себя воздух и дрожа всем телом. Сглатывает, тяжело дышит, трогает ключицу, горло, голову – проверяет, чтобы всё было в порядке. Ощущает пот, жар, духоту.

Пиздец, что это было?

Осматривает ладони – чистые. Выглядывает в окно – солнце. Проверяет время – три часа дня.

Хани требуется еще минут десять, чтобы прийти в себя. Поглядывает на дверь, прислушивается, очень надеясь, что Юнги ничего не слышал и занят.

Как бы она не пыталась – ничего не может вспомнить, кроме кратких обрывок фраз. Никакой картинки, красок, ощущений – лишь голос. Чужой, незнакомый, но такой четкий и звонкий женский голос.

Кроме всего прочего, появилось желание сходить на пробы...

Но ведь может и не быть набора. Театры могут быть закрытыми, да и... у Хани не то образование, чтобы вот так просто прийти и сказать, что она хочет играть в ближайшем спектакле или музыкальной постановке. Не может. Учитель музыки не означает великий оперный певец.

Рискни.

Это глупо.

Что тебе мешает зайти в театр?

То, что у неё нет актерского опыта, что она давно уже не пела, и что в её резюме стоит один единственный клуб, который в высоких кругах не одобрят уж точно.

Попробуй.

Да, вроде как, Хани решила слушаться голоса, но он всё еще ужасно упертый. Нельзя поспорить, нельзя применить аргументы, нельзя взвесить все "за" и "против". Как будто она действительно зайдет и её действительно возьмут!

А ты хочешь?

Хочет!

Тогда иди и пробуй.

Помнишь, что говорил Чонгук?

Чонгук. О, Боже, Чонгук!

Хани совсем забыла о том, что вчера натворила не только с клубом, но и со старшим Чоном. Какой грубой она была, какой неблагодарной, резкой, жестокой, эгоистичной! Не существует подходящих эпитетов, чтобы описать скотское отношение Хани к Чонгуку, их просто нет, не придумали.