бей

Часть 4

первая тьма оседает на улицах;

луна в сумерках выглядывает наполовину, начертывая скромную «с».

Лиза в исступлении выгибается, оседая на бетон; Кристина проходится ногой по предплечью, и поднимает ту в приступе ярости, хватая за кофту; рука врезается прямо в живот и брюнетка кратко вскрикивает.

лестничная клетка раздаётся грохотом; и эхом отдает дикий вой Захаровой;

— Совсем охуели? — трясет хрупкое тело; спина раз за разом все больнее ударяется о стену. — Спасибо, что не на улице, блять, ебетесь.

— Чего, блять? — смотрит прямо; исследует вглядом помутневшие от злости глаза и пытается успокоить. — Как вообще додуматься-то можно было?

— Не пизди хуйню. Ты со своей подружкой можешь только молиться, чтоб я никому не рассказала, — удар приходится по губе и Лиза изо всех сил старается не удариться головой.

— Захарова, ты ебанутая, — загнанно смотрит; дышит часто; и во взгляде ненависть вперемешку с непониманием. — Только ты могла додуматься до такой хуйни. Не все ебутся, как только будет возможность, — выжидает паузу, — в отличии от тебя.

Кристину пробирает дрожь и она срывается;

она что, знает?

слышала?

удар за ударом по животу; куда-то в районе селезенки; кажется, она вот-вот выбьет из Лизы все живое.

— Еще хоть слово про меня, и вас двоих по частям искать будут, ебанные извращенки. — берет за шею, угрожающе смотрит и сжимает скулы.

— Займись уже собой, конченная, — Лиза плюется, пытаясь высвободиться от цепкой руки, — мы просто дружим. А ты свою фантазию бы лучше угомонила. Сходи подрочи.

вырывается и забегает в квартиру еле живая.

а Кристина прикрывает глаза и оседает на пол.

как же она заебалась.

ебанная индиго, сколько можно?

ненависть пульсирует по телу; и это ненависть ко всему живому.

Захарова лишь думает о том, как она устала; устала от вечного страха и собственных скелетов в шкафу; её дрожащие руки и сбитые костяшки ноют. она хочет разобраться в себе, но выходит ровным счетом ничего.