бей

Часть 20

сидят, обсуждая всё на свете. Лиза в слабом свете настольной лампы выглядит прекрасно. оливковая кожа сияет, переливаясь жёлтыми отблесками. Кристина только улыбается, согнув ноги в коленях, сидя на кровати.

— Как тебе то сочинение, что русичка недавно задала? — Лиза, подложив под себя ноги на маленьком рабочем стуле, обнимает плечи, немного ёжась от холода.

— Это то, где тема про семью?

— Да, — Лиза поспешно кивает, заливаясь смехом, а Кристина вместе с ней. в тишине смех индиго кажется звонким, с нотками смущения. и она прикрывает рот рукой, даже не касаясь лица.

— Не в том классе она это решила провернуть, — хриплый голос Кристины отбивается от стен комнаты. она, как и раньше, смотрит, ведя головой, исподлобья улыбаясь.

и Лиза хочет растаять.

— У нас все, как на подбор, блять.

они обсуждают школу; много чего упущено, но это не значит, что они не могут это исправить.

— У тебя всё нормально с оценками? — Лиза спрашивает вкрадчиво, будто боясь.

— Да,  — Кристина только кивает, глупо предполагая, что и сама справится. не хочет индиго напрягать, — Как там Вилка? — переводит тему, но, по правде, и самой беспокойно. она могла бы и самостоятельно написать, но не решалась. они не общались с момента, как нашли Аляску.

— Она болеет, но уже скоро выйдет в школу, — Лиза тянется за конфетой, которые притащила за рабочий стол, — может, всё-таки, съешь? Я уверенна, это не самое странное из всего, что могло бы быть.

— У тебя дома так точно, — Кристина ухмыляется. смотрит несколько секунд на яркую обертку в руках Лизы и сдаётся, — Ладно!

берёт конфету, отгоняя от себя лишние мысли. это всего лишь сладость. просто из необычного места.

— Она же упакованная! — индиго возмущается, складывая брови домиком, и сгибает руки в локтях, поднимая их вверх.

— Она с могилы! — Кристина воодушевления не понимает. только смотрит насмешливо так, будто Лиза ребенок маленький, — Ладно-ладно! Хорошо! — в защитном жесте выставляет руки, и, наконец, разворачивает конфету. можно сказать, проглатывает, даже особо не жуя, — Довольна?

— Да, — Лиза улыбается, как чеширский кот, выпячивая на показ всю свою хвалённую гордость.

— Слышишь, — Захарова становится на пару тонов тише, — как ты вообще попала на кладбище?

— Я туда ещё не попала, слава богу, — вспоминая их недавнюю ссору, морщится: могла ведь, и уже не раз.

Кристина только глаза закатывает, разгибая ноги и опираясь на стену спиной поудобнее.

— Ну, ты поняла, о чём я.

— Я просто там раньше постоянно ошивалась, меня заметил сторож, я начала помогать ему, а потом всё как-то само — администрация предложила, — заглядывает, кажись, в самую душу, таращась на Кристину непробиваемым взглядом.

— Почему? — Кристина голос свой едва слышит. он тянущийся, хриплый и посаженный. она складывает руки на груди, наклоняя голову в бок, — Почему ошивалась именно там?

— Потому что на всем районе это единственное место, куда не пойдет ваша компашка, — и улыбается аккуратно, одними уголками губ.

— Понятно, — Кристина с себя же лыбится и кивает — как-то неприятно, что-ли. индиго только на кладбище от них прятаться и могла.

— Индиго, можешь помочь мне с последней темой по лит-ре? Я ничего не выкупила.

Лиза соглашается. читает ей около часа, попутно разъясняя всё в деталях. и вечер становится приятным. на душе легко, так, как когда-то было.

они снова смущенно улыбаются друг другу. кидают взгляды и рассматривают эмоции.

на столе Кристина замечает распечатанный рисунок, и хватает его в руки, даже не подумав.

— Красиво, это ты рисовала? — поднимает взгляд на Лизу, которая загадачно лыбится.

— Нет, — аккуратно цепляет бумагу пальцами, отбирая себе, и рассматривает, — это новый эскиз.

Кристина тушуется. оглядывает снова незамысловатый цветочный узор; он будто парный, отраженный.

молчит, размышляя.

— И где это будет? — пытается сравнить рисунок с телом индиго. примеряет, а мозг подкидывает образы будущей картинки.

— На ключицах, — Лиза почти пищит от радости. улыбка не сходит с лица, и она ёрзает на месте от восторга. она это сама придумала.

Кристина вопросительно смотрит, поднимая брови. радость индиго хоть и не понимает, но ничего не говорит.

— Кто тебе их только бьёт в таком-то возрасте, — Захарова вздыхает, опуская плечи.

— Вилка. Пообещала прийти после завтра и набить, — Лиза аккуратно кладет эскиз обратно — на стопку книг, — Она будет с Аляской.

и голубые глаза загораются: в них читается восторг, и, кажется, обещание их наведать.