Когда зацветёт вереск

Призраки прошлого

   963 год. Аргайлшир. Шотландия.

      В камине уютно потрескивают сосновые поленья. Тепло, идущее от огня, постепенно прогревает стылый воздух спальни, отгоняя затянувшуюся в этом году зиму прочь, за каменные стены замка. И лишь приглушенное завывание ветра за окном напоминает о том, что снаружи бушует метель.

      Когда-то Салазар любил зиму. Ледяные порывы ветра, скованная снегом и льдом природа, колкий морозный воздух, обжигающий легкие… Все это казалось правильным и привычным, отзываясь глубоко в душе звенящей пустотой. Позволяя почувствовать себя своим среди уснувшей ледяным сном жизни…

      Так было раньше.

      Взгляд рассеянно скользит по свитку пергамента, но смысл, заложенный в чернильных строчках, ускользает, растворяясь в тихом треске пламени и едва уловимом звуке шагов за спиной. На губах невольно появляется тень улыбки.

      Все изменилось. Зимний холод растаял без следа под натиском ярких весенних красок.

      По-кошачьи мягкие, почти бесшумные шаги совсем рядом. И вот уже на плечи ложатся сильные, горячие ладони. Замирают на миг, а затем начинают осторожно разминать затекшие мышцы.

      Салазар откидывает голову назад, блаженно прикрывая глаза. С губ срывается чуть слышный стон.

      — Сильнее…

      Чуткие пальцы на несколько мгновений останавливаются, а после над ухом раздается теплый смешок.

      — И даже шипеть не будешь? — в низком голосе проскальзывает нотка радостного удивления. — Мол, подкрался, напал без предупреждения, от дел оторвал…

      Подкрался. Салазар усмехается одним уголком губ. Это, пожалуй, наиболее точное определение. Рик всегда так… подкрадывается. Плавной, чуть хищной походкой охотящегося зверя. И нападает резко и внезапно, сразу весь, не давая опомниться, и так, что сопротивляться нет ни сил, ни желания. Впрочем, чему удивляться — лев, он и есть лев.

      — Не буду. Сегодня, — он откидывает голову еще дальше назад, касаясь затылком мягкой спинки кресла, и ощущает обжигающее дыхание на своей шее, сменяющееся невесомым прикосновением губ.

      — М-м, да мне повезло! — хриплый шепот заставляет кожу покрыться мурашками. — А если так?