Когда зацветёт вереск

Разбор полетов

      Альбус Дамблдор сидел за столом в своем кабинете и читал свежий выпуск «Трансфигурации сегодня».

      Ну, как читал? Пытался. Съедающее изнутри беспокойство не давало ему сосредоточиться, а потому буквы периодически плыли перед глазами, несмотря на хорошие очки, а смысл предложений и вовсе ускользал.

      И надо заметить, поводов для беспокойства у пока-все-еще-директора Хогвартса было предостаточно.

      Загадочные исчезновения-возвращения Избранного, возродившийся Волдеморт, министерство, всерьез собравшееся сместить его с поста директора, теперь еще и Амбридж со своими бесконечными проверками, инспекциями и запретами…

      И ведь совершенно непонятно, что теперь со всем этим делать!

      — Что интересного в научном мире? — раздавшийся совсем рядом мужской голос застал Альбуса врасплох.

      Он дернулся от неожиданности, выронив из рук газету, и уставился на возникшего прямо перед его столом незнакомого молодого человека.

      — Как вы… — взгляд метнулся к запертой двери, затем к окну, а затем снова остановился на незнакомце, — здесь оказались?

      — Я? — тот оглянулся, будто сомневаясь, что вопрос адресован ему. — Я аппарировал. Знаете, весьма удобный способ перемещения, если привыкнуть к некоторому дискомфорту.

      Альбус моргнул и поправил сползшие на кончик носа очки.

      — Но это невозможно… Защитные чары исключают возможность аппарации на территории школы…

      — Разве? — незнакомец чуть наклонил голову набок. — А как же вы?

      — Я — директор, — Альбус на всякий случай нашарил в кармане палочку. — У меня есть привилегии…

      — Ну и у меня тоже… привилегии, — мужчина едва заметно пожал плечами.

      И в этот момент в кабинете раздался странный скрежещущий звук. Это внезапно проснувшаяся посреди учебного года Распределяющая Шляпа зашлась потрясенным кашлем, увидев нежданного гостя. А почти сразу вслед за ней оживился портрет Ангуса МакДугласа — первого директора Хогвартса — висевший на почетном месте над директорским столом.

      — Мерлин всемилостивый! Глазам своим не верю!

      Дамблдор насторожился.