Описание:
Лань Сичэнь и Цзян Чэн непреднамеренно становятся соперничающими партнерами по браку для одной и той же омеги. Но когда что-то идет не так и у Цзян Чэна неожиданно начинается приступ жара, Сичэнь, не колеблясь, помогает ему.
_________________________
– Цзэу-цзюнь, ваша машина готова, – сказал дежурный ученик в особняке семьи Лань, глубоко поклонившись.
– Спасибо, – сказал Лань Сичэнь с мягкой, но натянутой улыбкой.
Он спустился по лестнице второго этажа своего особняка, разглаживая галстук на груди. Тем самым он попытался успокоить возникшую тревогу, нарастающую внутри.
Его волосы, каскадом ниспадавшие по спине и время от времени обнажавшие белую ленту на лбу, были уложены идеально. Его костюм-тройка, сшитый из шелка и кашемира, был полностью бело-серебристым, за исключением бархатно-синей нижней рубашки, которая приятно контрастировала с белым шелковым галстуком и жилетом из изысканной парчи. Он выглядел именно так, как и должен был выглядеть на брачном собеседовании. Он надеялся, что его чувства будут соответствовать его внешнему виду. В конце концов.
Хотя браки по расчету остались в прошлом для простых семей, элитные семьи, занимающиеся самосовершенствованием, испытывали огромное давление, чтобы их браки были политическим делом. И теперь, когда его младший брат Лань Ванцзи решительно отверг Цзинь Цзысюаня, на Лань Сичэня оказывалось еще большее давление, чтобы он женился на омеге из престижного ордена и произвел на свет наследника.
Сегодня он должен был встретиться с леди Цинь Су, первой дочерью ордена Цинь. Хотя Цинь не были хорошо известны своими силами в самосовершенствовании, важно было то, что Цинь Су была хорошо воспитана, имела подходящий возраст и была омегой. Это уже было достаточно редко. Для более консервативных представителей ордена также было полезно и то, что она была женщиной.
Несмотря на то, что все это событие было стрессовым, были две вещи, которые не давали тревоге утихнуть при каждой попытке Сичэня успокоиться. Во-первых, как и большинство искренних членов Лань, Сичэнь считал себя скорее романтиком, чем практичным человеком. Хотя долг был превыше всего, он чувствовал, как холодеют его внутренности при мысли о том, чтобы повязать ленточку на запястье нелюбимого человека. Второе беспокойство было тем, о чем было еще труднее говорить со старшими.
