За последней дверью

0

Дело было глубоким летом. Точнее сказать – почти что осенью. Листья на березах уже желтели, но жара стояла невыносимая. Ветра не было, дождей тоже, облака мертвым грузом висели над полями, отбрасывая недвижимую тень. Пахло жаром, подсолнухами и сухой жимолостью.

Ягоды спели своим чередом, поедаемые всевозможной живностью, в том числе и человеком. Элле больше всего нравилось съедать дикую малину прямо с веточек, не срывая. Ежевика ей тоже нравилась, но с ней так некультурно не поступишь – колючие стебли стелились по земле, а черные плоды, покрытые голубоватым налетом, приходилось искать в густой полевой траве, растущей по самую щиколотку.

Элла вместе с бабушкой собирала дикую ежевику, кислую и мелкую, лишенную желанного яркого солнца. Но из этих ягод получалась замечательной крепости настойка, поэтому бабка, несмотря на труднодоступность ежевики и свой артрит, занималась собирательством весь сезон.

К тому же, в голодный год только эту ягоду не трогали в лесу. Никому она не была нужна, кроме старухи и ее сиротки. Элла этого всего не знала, но собирать ежевику все равно не любила. Руки были ободраны приставучими колючками. К тому же, бабка заставляла ее пробираться в такие дебри, куда не могла залезть сама.

Имя своей бабушки Элла не знала, так как последние двадцать лет жизни ее именовали не иначе как Высохшей Булкой – и это было самое лестное прозвище. Но бабка Эллы, зарабатывающая продажей ягодных пирогов и булочек, сама по себе не была нежной и румяной, какими обычно рисуют кондитерш, она скорее напоминала старую ведьму, воспитывающую себе красивую «внучку», за счет которой собиралась жить в старости, если удастся выдать ее замуж за хорошего человека. А если не удастся, то... сами понимаете.

Девочка спокойно, по-детски медленно, искала темно-темно-синие пятнышки среди зеленых листьев, когда услышала тихое ржание. Она подняла голову. Буквально перед ней стоял конь с прекрасными тускло-золотыми бараньими рогами, на котором гордо восседал богато одетый карлик.

– Что это ты тут делаешь, женщина? – возмутился он.

Элла оторопела не столько от грубого обращения, сколько от его страннейшего вида. Незнакомец выглядел, как персонаж сказки, что бабка читала ей перед сном, если была в хорошем настроении. Богато расшитые одежды, гордо вздернутые тонкие усы и непомерно кустистые с сединой брови. Да и конь с рогами несколько удручал.