Кара

VI

Велеслав сидел, оперевшись о ствол высокой сосны, когда слёзы перестали жечь лицо и капать на грязную рубаху. Глаза он с трудом держал открытыми, пытаясь не заснуть снова. Успокоился ли юноша? Дрожь в руках и трясущееся в груди сердце – вот его покой. Как бы хотел Велеслав, чтобы голова и мысли были его ясны как голубое небо в этот жаркий день, ясны как прежде.

Парень уже чувствовал, что его ждёт. И разговор этот будет хуже, чем все другие, что он перенёс в последние дни. Неправильно это – мать свою бояться, но она звала его – он слышал, знал где она... В который раз пожалел Велеслав, что сетовал прежде на загадки. Ответы пугали.

Погост. Он тоже в лесу, рядом. Здесь спят все прежние жители деревни. Ещё в детстве Велеслав спрашивал у своего отца о матери и сам не раз искал её бугорок земли – ничего не было. Теперь ясно почему. Солнце светило сквозь деревья на поляну, где поднимались поросшие травой курганы. Велеслав привык бывать здесь со множеством людей, когда кого-нибудь хоронили. Одному в этом месте странно. Хотя, одному ли? Голос, что звал сюда, исчез.

Все люди под землёй старые, многих он не знал, с другими был мало знаком. Новых бугров не появилось – неужели от тех, кто исчезли совсем недавно, не осталось ничего? Лишь память, которую он будет хранить ещё неизвестно сколько лет... А сохранит ли кто-то память о нём? Из размышлений вырвал голос, что стал громче и ближе.

— Здравствуй, сын.

Из-за старой берёзы показалась женщина. Облик её был странным: худая, тёмные одежды, да спутанные светлые волосы... А лицо с серыми как пасмурный день глазами слишком походило на то, что Велеслав не раз видел, склонившись над водой. Он чаял, не станет от этой встречи ничего хорошего. Не следует заранее ждать худа, да только не получалось иначе. Женщина эта не похожа на баб с деревни: те полные, с косами да платками... Она же больше напоминала ту, что живёт в озере.

— Здравствуй, – наконец произнёс Велеслав, так и не двигаясь с места.

Рассказа Лешего хватило, дабы понять, что мать его совсем не обычная – Велеслав даже не знал как её называть. Ни баба, ни девка. Жила столько лет неизвестно где, явилась в такое время, даже Дух Леса ценит её... И голос, что пробирался прямо в голову – это ужаснее всего. Кто же она такая и что ещё может?

— Велеслав, значит... Такое имя они тебе дали.

— Кто – они?

— Люди.

Жестокость, звенящая в голосе матери, как ни странно, мало удивляла юношу. Он догадывался теперь кто во всём виноват. Не понимал только для чего это всё.

— А какое имя они должны были мне дать?

— Я назвала тебя Святобор.

— Только поэтому ты всех убила, потому что имя не то? – уже не сдерживая отвращения и ярости взревел Велеслав, с трудом хватая воздух.

Карна, кажется, только этого и ждала, показывая зубы в злой улыбке. Сколько же в ней нечеловеческого... Помедлив, она строго произнесла, словно и не заметив издёвки в глазах сына:

— Я не убивала, но они исчезли навсегда. Садись, я пришла тебе всё рассказать, ты поймёшь.