Навсегда твоя

Четырнадцатая глава

Как только Москва перестала сотрясаться, словно осиновый лист на ветру, тренировки в Ледовом возобновились. Лидия Михайловна ещё раз спросила у Крыловой, точно ли будут ставить «Лебедя», но та была в своём решении тверда и кивнула. Ситкин, услышав новость, заявил, что это уже какое-то политическое заявление, а Юля лишь пожала плечами и ответила:

— Может быть. Но я хотя бы на танк не лезу.

Перемены коснулись и спорта. Чемпионата СССР, к которому ребята готовились в том числе, больше не было. Федерация фигурного катания теперь проводила Чемпионат России, да ещё и в пять этапов. Ребятам объяснили, что они поедут лишь на финал в конце сезона. Ажиотаж по поводу Олимпийских игр спал, потому как на носу уже виднелся чемпионат Европы, который было необходимо выиграть.

Дима и Юля тренировались так, будто от результата зависели жизни. Они впахивали усерднее, чем когда-либо до этого, два раза в неделю оставаясь с Ваней после второго льда отрабатывать поддержки на земле. Крылова, казалось, выжимает из себя максимум, тренируется до последнего издыхания. Но потом Ваня замечал какую-то ошибку, и у девушки словно открывали клапан в лёгких, впуская туда кислород, а вместе с ним и силы продолжать.

Пчёлкин, который постоянно был на работе, видел девушку редко, да и то по ночам или в воскресенье, если она была в состоянии встать с кровати и куда-то выехать. Через три недели таких отношений он заявил, что это уже невозможно, и предложил переехать Юле к нему на Цветной бульвар. Но Крылова отказалась. Во-первых, она была, откровенно говоря, не готова к совместной жизни. Во-вторых, добираться до катка каждый день по часу — идея так себе. Тогда Витя сказал, что сделает себе дубликат ключей от её квартиры, чтобы приезжать и оставаться в Отрадном. Юлия решила, что такой расклад оптимален для них обоих, ведь Пчёлкину на машине всяко удобнее к ней ездить.

Сентябрьским вечером, когда уставшая Крылова смотрела телевизор и ела овощной салат, приехал с работы и Витя.

— Юлёк, это я, — громко сказал вошедший Пчёлкин.

— Учитывая, что ключи только у нас двоих, было бы странно, что пришёл кто-то другой, — пробубнила девушка, пережёвывая огурец.

— Чё ты там ворчишь? — парень прошёл на кухню, бегло поцеловав Юлю в макушку.

— Наконец-то, говорю, блудный Пчёлкин вернулся.