Часть 1. Глава 5 "Знакомая комната, синие стены, потолок белый..."

48 8 0
                                    


Написано под:

Dooplett — Заполни меня собой;

The Birthday Massacre — Red Stars;

ТЕПЛО — Иезавель.


—«Не смотря на весь ужас смерти, я останусь при своём «чёрном» юморе. Мне глубоко плевать, что там подумают люди. И дело далеко не в юношеском максимализме. Выдайте мне премию Дарвина за самую клишированную смерть!»

И снова это размеренное пищание приборов. В какой раз он уже просыпается под этот звук? В третий? Не важно. Голова от чего-то жутко болела, а перед глазами всё плыло. И с чего у него вообще такое состояние? Ещё и грудь как-то давит. А, точно, он же на операционном столе побывал. Или...

Парень в ужасе вновь открыл глаза и осмотрелся. Заострить на определённых деталях зрение никак не выходило. С горем пополам оценив обстановку, Хати облегчённо выдохнул и расслабился. Он не проснулся посреди операции и находится в реанимации. Это не могло не радовать. Все мысли разом упёрлись в его брата. Как он там? Всё ли с Такемичи хорошо? Не обижают ли его? Ответ он сможет получить лишь к утру. Сейчас же за окном были сумерки. Даже медбрат, которого он успел увидеть лишь мельком, мирно спал за столом.

В памяти резко всплыл образ белокурой красавицы в ночном лесу... Кто она и почему так плакала, когда... Что? Что же тогда произошло? Почему он внезапно исчез прямо посреди разговора? Кто его забрал? Голос, который позвал Хати, определённо принадлежал Акире. Так это он его звал... Но зачем?

Мгновенное осознание промелькнуло в голове: как он вообще оказался в лесу?! Сон? Но он был чересчур реалистичным. Девушка определённо была с ним знакома. Не может же мозг так ярко и в мельчайших деталях показывать образы, которые никогда не видел?! И почему именно это место ему привиделось? Чем больше вопросов возникало в голове, тем бредовее они становились, и Хати просто забил на это. Ханагаки попытался снова уснуть, но у него ничего не вышло. Гонять из угла в угол туповатые мысли ему тоже не очень хотелось. Пришлось пересчитывать расплывающиеся лампы на потолке. Сначала он насчитал четырнадцать, а потом и вовсе двадцать три. Это значило лишь одно: гуси-лебеди у него летают знатно.

Из пациентов в реанимации, кроме него, никого не было. Оставалось только гадать, куда же подевался человек, которого оперировали вместе с ним. Может, у него была не такая сложная операция? Хотя, какая Хати вообще разница...

Гимн потерянных и потерявшихМесто, где живут истории. Откройте их для себя