Никогда не знаешь, в какой момент кто-то может уничтожить всё, что ты знал о себе и о мире, в котором живёшь. И никогда не знаешь, когда начнёшь сомневаться - а в ту ли сторону ты воюешь. Юнхо думал, что знает о своей жизни всё. До тех пор, пока кто...
- Я и чувствую себя так же. - пожал плечами Юнхо и машинально почесал запястье, украшенное сигаретным ожогом, который он старательно маскировал под килограммом браслетов.
Два дня прошли спокойно, если не считать постоянного нервного напряжения и вынужденного наркотического сна, поскольку без снотворного заснуть ему так ни разу и не удалось. А если и удавалось, в голове тут же звучал голос: "Ты мне нравишься, Юнхо". "Я люблю делать людям больно, Юнхо".
- Знаешь, Мо, я на грани истерики. - натянуто улыбнулся Юнхо и покачал головой, словно стряхивая с волос снег.
Да, его нос выглядел не лучшим образом, но в остальном он, как всегда был безупречен. А нервная диета, как будто даже пошла на пользу, хотя он в ней и не нуждался.
- Ты репетировал? - Мо строго посмотрел ему в глаза, заранее зная, что что бы не происходило, Юнхо будет репетировать. Да и, если быть честными, Юнхо вообще не нуждался в постоянных напоминаниях. Его не нужно было заставлять заниматься работой. Если она не требовала лишних взаимодействий с людьми. При всей своей публичной деятельности, Юнхо - совсем не социальный человек. Просто так получилось, что то, чем ему нравится заниматься, предполагает нечто подобное. Тут, к сожалению, выбора нет.
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
- Да, ты знаешь, что да. Ты предупредил, что я не в лучшем виде?
- Да, но ты же знаешь, реакция всё рано непредсказуема. Она же женщина.
Юнхо только махнул в ответ рукой. Ему было по большей части плевать. Ему не нравилась ни эта певица, ни придуманная для них двоих песня. Это были просто деньги. И когда всё кончится, он напишет свою песню и споёт с тем, с кем захочет сам. Правда он ещё не придумал с кем.
Юнхо толкнул дверь настолько, насколько можно её было распахнуть. Он был всё в той же куртке, в которой был в клубе, но пятна крови Конни заботливо с неё смыла.
