Нелюбовь сероглазой королевы | Виолетта Малышенко

14

Филлип тут же демонстративно отвернулся. Зато Дина, которая шла в ногу вместе с Гурьевым, внимательно рассматривала нас.
– А особенности демографической ситуации в стране? – продолжила шептать Ви.
– Конечно! Чего пристала с дурацкими вопросами?
– Улыбнись, Тринни! Рыженькая на нас смотрит...
Я выдавила из себя улыбку. А Малышенко не унималась:
– А эти... особенности сословной структуры... Хм, персик.
– Персик? – переспросила я, проводив взглядом Дину и Филиппа. – Ты о чем?
– Волосы, говорю, персиками у тебя пахнут, – объяснила Ви, наконец отлепившись от меня.
Она взяла тетрадь и начала небрежно ее листать.
– Приятно, кстати.
– Спасибо! – растерянно отозвалась я.
– Ты снова пялишься на Гурьева? – спросила Ви.
– Тебе-то что? Ревнуешь? – рассмеялась я.
– Он хвалился перед ребятами, что ты к нему неравнодушна.
– Врешь!
– Зачем мне врать? – пожала плечами Виола. – Фил – крутой чувак, по нему сохнут одновременно две девчонки. Знаешь, стремная идея была с нашим договором... Мне плевать, что между вами происходит. Но дурой выгляжу лишь одна я. – Малышенко продемонстрировала мой же жест, показав рога. – Хотя жальче выглядит только рыженькая, которая прохода Филу не дает. Слушай, а что вы все в нем нашли?

Я промолчала. Филипп рассказал другим ребятам, что я к нему неравнодушна? Не может быть! Малышенко блефует...
– Предлагаю после осеннего бала «расстаться», – произнесла Ви. – Крути настоящий роман с Гурьевым. И можешь бросить меня при всех. Я не обидчивая.
Вот так хитрюга! Не хочет готовиться к балу с занудой Леной Потаповой. А я, в свою очередь, не собираюсь упустить шанс принять участие в этом мероприятии. Я усмехнулась. Прав был Фил: мы с Малышенко – два сапога пара. Я покосилась на одноклассницу. Мы сейчас даже сидели одинаково, закинув ногу на ногу.
– А можно я в момент «расставания» тебе эффектную пощечину залеплю? – спросила я.
– Почему ты постоянно хочешь мне что-нибудь «залепить»? – фыркнула Виолетта. – Знаешь, поговорка такая есть: бьет – значит любит.
– Ой Малышенко, иди... – поморщилась я.
Ви спрыгнула с подоконника и, засунув под мышку тетрадь с конспектами по истории, направилась в сторону кабинета. Шла не спеша, насвистывая какую-то мелодию, которая, разумеется, потом на весь день засела в моей голове.

Сегодня я впервые слышала, как Виолетта искренне смеется. Надо же, оказывается, Малышенко может быть не только безразличной язвительной сучкой.