Нелюбовь сероглазой королевы | Виолетта Малышенко

21

Когда отперла входную дверь, в квартире царила тишина. Я знала, что тетя Маша сегодня взяла отгул. А мама, разумеется, на работе.
– Проходи, – поторопила я Виолу, которая застряла на пороге.
Она протянула мне свою мокрую куртку.
– На батарею брошу! – громко проговорила я. – И чайник поставлю.
– У вас нет елки? – спросила она.
– Елку папа обычно выбирает, но он пока за границей! – выкрикнула я уже из кухни. – Моя комната прямо по коридору и налево!
Молодец, Севастьянова Катя. Семнадцать лет в свою комнату никого не водила, а в последнюю неделю что-то зачастила... Я, внезапно представив, что Виолетта тоже могла бы меня поцеловать, смутилась и разозлилась на себя. Что за ерунда лезет в голову? Сердито загремела посудой...
Когда заглянула в комнату, Ви стояла напротив полок с моими кораблями.
– Прикольно, – кивнула она на застекленный стеллаж.
– Спасибо! – ответила я, поставив на письменный стол две чашки с горячим чаем.
– И давно ты этим занимаешься?
– С восьмого класса.
Виолетта заинтересованно продолжала рассматривать парусники. А я поняла, что Малышенко – первая одноклассница, которая узнала о моем хобби.
Я подошла к девушке.
– Тут в основном британский военный флот, – сказала я.
Ви обернулась.
– Не думала, что ты занимаешься моделированием. Впечатляет.
Я пожала плечами. Мол, ничего особенного. Но в глубине души стало приятно, что кто-то оценил мое увлечение.
Ви взяла со стола чашку и уселась на подоконник.
– Все-таки с лимоном? – улыбнулась она.
Я промолчала.
Было странно видеть Малышенко в своей комнате, хотя вела она себя очень непринужденно, словно каждый день захаживала сюда на огонек. Девушка смотрела в окно, изредка отпивая чай. А я без стеснения стояла чуть поодаль и изучала ее профиль.
– Из моих окон тоже набережную видно, – заметила Ви, повернувшись ко мне.
– Класс, – ответила я.
А что еще ответить? Ви согласно кивнула и опять отвернулась.
Наконец я произнесла:
– Ты классная!
Она с любопытством взглянула на меня.
– Ты так считаешь?
– Вообще это про тебя Дина говорит...
– А-а-а, рыженькая! Ясно. Захомутала нашего правдоруба и святошу Филиппа Гурьева.
Я решилась задать вопрос, который меня беспокоил.
– а ты... Считаешь Дину красивой?
Ви пожала плечами:
– Она симпатичная, конечно. Но ты – горячее.
– Спасибо, Виолетта, но речь сейчас не обо мне, – смутилась я.
Вот и нарвалась на сомнительный комплимент от Виолетты.
– А я часто других девчонок с тобой сравниваю, – отозвалась она.
– Надо же, – удивилась я. – А... а зачем?
– Не знаю. Ты классная. И это я так считаю, а не какая-нибудь тетя Мотя про тебя сказала.
– Какая еще тетя Мотя? – рассмеялась я.
Второй раз за несколько минут мне стало приятно и хорошо от слов девушки. Какая же Малышенко хитрая лиса! Знает, как расположить к себе человека.
Виолетта посмотрела на меня и улыбнулась в ответ.
Я покосилась на настенные часы. За окном начало смеркаться. Тогда я осмелилась подойти ближе к подоконнику. Ви пододвинулась и похлопала рядом с собой, приглашая сесть.
– Сейчас должны зажечь гирлянды на кленах, – сообщила я, усаживаясь возле девушки. – Ты в курсе, в какое время их обычно включают?
– А гирлянды уже повесили? – отозвалась она. – Не обращала внимания.
– Какая ты... – покачала я головой.
– Какая ? – переспросила Малышенко. – Все-таки классная?
– Прекрасная! – с сарказмом ответила я. – А теперь – внимание на набережную. Раз, два, три...
Мы оба молча уставились в окно. На счет «три» гирлянды на кленах действительно зажглись. Виолетта посмотрела на меня с таким восторгом, будто была пятилетним ребенком, а я – Дедушкой Морозом, который заставил «гореть елочку»...
Дневник, я не знаю, что происходит.
Но когда Виола отпускает шуточки по поводу своей симпатии ко мне, внутри все дрожит.

26 декабря 20...

Никто не хочет идти со мной на выставку Клода Моне. У тети Маши – сплошные предновогодние хлопоты, отец до сих пор не купил билет домой (не удивлюсь, если он как и в прошлый раз прилетит только тридцать первого декабря). Маму я даже звать с собой не стала, точно зная, что она откажет. У нее и так много работы, а в конце года – тем более. Каждый вечер после ужина сидит за столом допоздна над отчетами...
Я предложила девчонками сходить вместе со мной.
– Прости, Катюш, я бы обязательно, но уже вещи собираю, – сказала Карина.
На нее, если честно, я больше всех и рассчитывала. После того как узнала, что подруга здорово рисует...
– Куда летите? – спросила Викуля.
– С семьей во Францию, – довольно сообщила Карина. – На каникулы.
– Кру-уто! – протянула Вика.
– Моне – тоже француз! – заметила я. – Викуль, пойдешь на Клода Моне?
– А кто это? – удивилась Викуля. – Какой-то диджей?
– Диджей! – расхохоталась Карина. – Ты, Катя, нашла, кого с собой позвать... Импрессионист это.
– Чего? – переспросила Вика. – Импре...
– Художник, в общем, – вздохнув, пояснила я. – Ты, значит, тоже отказываешься?
– На выставку, что ли? – ужаснулась Викуля. – Скучища! Еще и перед Новым годом... У меня подарки не всем куплены! А после праздников нельзя?
– Выставка – до тридцатого, – откликнулась я расстроенно. – Ладно, забейте!
Когда девчонки разбежались по своим делам, ко мне внезапно подсела Дина.
– Привет! – улыбнулась рыжая.
– Привет, – растерялась я.
Мы не общались с новенькой с того самого дня, когда в начале декабря ее забросали снежками.
– Я нечаянно услышала, что ты на Моне собиралась...