другое прошлое

35

Прошло четыре дня с того мучительного для всех нас рассказа. И пока ни разу мы с Тэхеном не возвращались к этой теме. Но наши объятия ночью стали еще крепче, а поцелуи более страстными. Слова между нами заменили взгляды. Сами мы боялись озвучить то, что пугало больше всего. Что счастье конечно и не зависит от нас.

Но жизнь и быт берут свое. Грустные мысли стали отходить на второй план. После долгих часов споров и уговоров, нам всё же удалось уговорит Бертона вернуться в Лондон. Тэхен пообещал сделать ему новую мастерскую или восстановить старую, ту самую, что осталась в особняке. Думаю, в глубине души он всё же надеялся, что есть шанс найти ключик к пониманию капризов времени. Я то уже смирилась со всем и про себя решила, что буду жить одним днём, наслаждаться каждым мгновением, и не думать, как однажды мне придётся раствориться в воздухе из-за аппендицита или камней в почках.

Сегодня вечером Тэхен отправился в центр города по делам. Пришли письма от его адвокатов, так что скорее всего ему придётся задержаться там до вечера.

Мы же сидели с Ричардом на стульях, найденных мной на чердаке, и пили чай. Вокруг нас стояли огромные деревянные ящики, в которых мы планировали поместить все вещи учёного, но пока что наша затея терпела крах. Бёртон хотел забрать абсолютно все из этого мрачного дома, а мы с Тэхеном пытались воззвать к разуму учёного и просили отказаться хотя бы от сломанный досок, на которых он когда-то начертал один из своих «гениальных» формул, а теперь не мог их разгадать. «Да вы хоть понимаете, что изображено на этом бруске? – кричал он нам, – Здесь ответы на все загадки цивилизации! Эти сведения настолько ужасны, что мне пришлось их заключить в древнюю формулу. Ну да, я забыл, как их расшифровывать, но дайте мне только время и я.. ».

И так происходило почти с каждой вещью. К полудню я так устала бороться с капризами учёного, что утащила его в более или менее чистый и светлый уголок залы. За чаем Ричард расслабился и я решила спросить о вещах, которые меня до сих пор волновали.

– Ричард, а почему вы не рассказали герцогу  что произошло на самом деле? Зачем вы позволили обвинять себя? Ведь вы потеряли дружбу самого близкого человека.

– Не всё так просто, Дженни, – Бёртон вздохнул и отложил воздушное розовое пирожное, которые ему особенно нравились, – Я пытался. Когда Генри понял, что Элиза исчезла, он превратился в зверя. Он нанял людей, которые днём и ночью прочесывали город, сам выходил на улицы с пистолетом и шпагой и убивал всех, кто казался ему подозрительным. Он сошёл с ума от горя. А потом вся его боль выплеснулась на меня.