Паук

Глава 13

Вода уже не тревожила зажившую кожу поэтому под душем я стояла долго, тщательно отмывая себя от несуществующей грязи. В какой-то момент, наконец, дернула кран и уже собиралась выйти из кабины, но вдруг застыла возле матовой двери.
Это был ступор.
Капельки стекали по коже, дыхание затаилось, а взгляд намертво впился в темный силуэт, что стоял посреди ванной. Трудно было определить: спиной или лицом, но казалось — он смотрел прямо на меня! И я точно завороженная, в оцепенении наблюдала за размытой крепкой фигурой, как за призраком, пока не поняла, что он начал снимать одежду и темная рубашка обнажила широкие плечи.
Ох, черт...
Я понимала, что Чонгук прекрасно слышал шум воды и знал, что я здесь, но не могла заставить себя выйти из кабины. Напротив отошла к стенке и прижалась к ней спиной, как будто собиралась здесь отсидеться и дождаться пока он уйдет.
В какой-то момент зажмурилась и больно прикусила губу. Осознание свалилось на голову — это ведь его комната! За несколько дней «тишины» я решила, что Чон предоставил мне свои апартаменты, тогда как, скорее всего, эти дни его просто не было в доме! А теперь... Теперь он как полноправный хозяин вернулся в свою обители.
Резкий звук сдвинутой створки запустил внутрь прохладу, заставляя меня открыть глаза и встретиться лицом к лицу с Чонгуком.
— Так и будешь стоять здесь, как мышь загнанная?!
От резкого волнения я только и раскрыла рот, желая как-то объясниться или хотя бы отвести взгляд от его крепкого торса, идеально очерченных мышц груди с темной порослью волос и... рук, которые в этот момент расстегивали пряжку ремня.
Руки сплошь покрыты татуировками, как рукава на коже. Много черных и выцветших до серого рисунков, точно годами их выводили и исключительно по символическому значению.
Взгляд не сразу царапнулся о шрамы, но это безвозвратно приковало мое внимание... Длинный рубец под ребром, едва заметный на плече и самый броский — опоясывающий бедро ниже талии, словно наспех зашитый и навсегда оставшийся уродливым напоминанием в виде неровного шва. Его я увидела как раз, когда Чонгук стянул брюки с боксерами и выпрямился передо мной во всей красе.
Чувствуя, как от жара пульсируют щеки, я словно резко очнулась и смущенно опустила взгляд. Зачем-то прикрылась руками и спешно шагнула в сторону — к проему между Чонгуком и дверью, намереваясь выйти. Однако меня никто не собирался выпускать. Перехватив мой растерянный взгляд, он шагнул в кабину точно танк, загоняя меня назад.
— Руки убери от тела, — велел стальным тоном. — Стесняться меня вздумала?!
Нервные окончания словно парализовало, и я послушно раскрылась, вновь оказавшись у стенки. И ведь ничего не скажешь, ничего не объяснишь. Разве такой поймет?! Поймет, что обжигает внутри и давит, давит...
Неожиданно матовая дверь за спиной Чонгука закрылась, уединяя нас и вмиг делая пространство слишком тесным. Он даже не взглянул на меня — включил воду и начал спокойно мыться, как будто я здесь одна из полочек для мыла. Или как будто таким образом решил выломать кирпичи невидимой преграды, которая стала возникать внутри меня в его присутствии.
Так я и простояла возле стенки пока Чон не закончил и вода перестала бежать с потолка.
Не знаю, что отражалось в моих глазах, когда он повернулся ко мне и обхватив ладонью шею, притянул вплотную к себе. Тело моментально задеревенело. Я едва делала вдохи, пока он исследовал руками мою обнаженную кожу и втягивал запах влажный волос. Но в какой-то момент вдруг отстранился, захватил пальцами подбородок и буквально заставил меня привстать на цыпочки.
— Боишься меня, — констатировал, впиваясь в глаза, и таким тоном словно уловил это даже в запахе.
Я даже ничего не успела выдавить, как Чонгук ловко повернул меня и прислонил животом к стенке. Его ладонь казалась горячим камнем, когда он провел вниз по позвоночнику и замедлился на пояснице. Вжимаясь щекой в теплый пластик, я зажмурилась до белых пятен, ощутив, как его пальцы начали очерчивать следы от ремня.
— Мне не нужен твой страх, — холодно сообщил он, поглаживая кожу ягодиц. — Однако тебе придется считаться со мной.
По шее побежали мурашки, когда Чон резко склонился к моему лицу, обдав жарким дыханием кожу над ухом.
— Я жесток, Лиса, — выдал он без снисхождения, а его пальцы тем временем плавно скользнули ниже. — Но никогда не наказываю ради наказания или удовольствия. Ты уже получила свой урок. А если хочешь облегчить себе жизнь — научись принимать все, что получаешь от меня.
В легкие резко зашел воздух, когда ладонь Чонгука оказалась между моих ног и с напором заскользила вдоль складочек, вызывая неконтролируемый порыв.
Сжавшись всем телом, я инстинктивно отпрянула от стены, но он тут же придавила меня рукой между лопаток.
Жар спустился иголками по коже.
От накатывающей паники я даже всхлипнула, но когда Арбатов глубоко протолкнулся в меня пальцами, низ живота без спроса пронзила опоясывающая вспышка, вмиг рассеивая все лишнее. Я громко ахнула, чувствуя предательский прилив возбуждения, а следом беспомощно заныла от стягивающего отрицания и замешательства.
— Ч-ш-ш, — раздалось за спиной. — Ты не сможешь сопротивляться.
Чонгук начал двигаться в одном темпе, загоняя мою волю в угол и окончательно забирая контроль над телом и мыслями.
Его слова обрели смысл.
Врезались в мое сознание и распространились на множество невидимых нитей в нейронах мозга. Словно на одно мгновение я нащупала твердую почву. увидела цельную картинку, которая до этого была разбросана на рваные части и нашла то, что мешало мне двигаться дальше.
Научись принимать все, что получаешь от меня...
Это тяжело... принимать все: добро и зло, ласку и жестокость, казнь и помилование. Принять — значит обнажить душу и довериться. Принять — значит поверить, что Паук хладнокровен, однако всегда действует справедливо! Но это единственное, на что я могла полагаться с таким опасным и непробиваемым человеком.
Тело меня уже не слушалось и плавилось словно воск, поддаваясь захлестывающим волнам желания. Внизу все ныло и требовало продолжения грубой ласки, будто запах Чонгук пропитывал мои рецепторы похотью, пробуждая темное вожделение, которое все это время таилось глубоко внутри. Да, оно существовало во мне, просто хорошо пряталось, а теперь вырывалось наружу.
И ничего не сделать с этим.
До обиды на себя слабую, до слез, но он прав — я не смогу сопротивляться!.. Где-то внутри я уже была отравлена и уже приняла все, что Чон делает со мной.
Взяв ладонью за лицо, он протолкнул язык в мой рот, заглушая стоны, идущие от его неистовых вторжений. А когда ноги меня уже начали совсем подводить. оторвался от губ и с силой вжался сзади. Убрал пальцы и принялся водить у входа горячим, налитым до камня членом.
Мучительно медленно, дразняще, доводя до исступления от желания почувствовать его в себе...
Чонгук обжег языком мою шею, сжал грудь, и одновременно головка погрузилась внутрь. Кажется, в этот момент я даже не дышала, настолько сосредоточилась на ощущениях. Плавное движение и одним толчком он зашел так глубоко, что по телу волной прошла электрическая дрожь. Я вздрогнула и глубоко вобрала воздух, а Чонгук замер внутри, словно слушая каждый ответ моего возбуждения. В какой-то момент он плавно вышел и вогнал член сильнее, и еще раз с такой же паузой, и тело словно инструмент в руках дирижера начало играть по заданным нотам этого дьявола. Превратилось в натянутую пружину и выбило из разума все мысли, оставляя лишь глухой шум.
Чон почувствовал это, потому что перестал придавливать меня собой и сделал новое вторжение уже в более удобной позе, где было место для разгона. Он больше не сдерживался и просто жадно трахал меня, с хлюпающими звуками. удерживая за шею, собирая волосы в кулак и все больше впутывая в порабощающие ощущения, от которых между ног все текло, а в животе взрывалось салютами.
В какой-то момент я выгнулась и вскрикнула от самого сильного взрыва. Спазмы рассыпались по всему телу, и этот экстаз настолько вытряхнул меня, что я даже не поняла, когда Чонгук отстранился...
Он не дожидался, пока я перестану вздрагивать. Оторвал меня от стены, открыл душевую и вывел за предплечье наружу. Там перекинул через плечо, игнорируя глухой стон, схватил полотенца и понес из ванной.
В комнате Чон сбросил меня на кровать вместе с полотенцами. Растерянно глядя как он наспех вытирается, я была не в силах ничего сделать, кроме как прижать к груди это полотенце и отползать. А Чонгук словно хищник последовал за мной, сдернул прикрытие и одним движением придвинул меня за ноги. Глядя сверху потемневшим взглядом, он положил их себе на плечи и принялся растирать чувствительный клитор большим пальцем. Я тут же вцепилась в его ладонь и умоляюще посмотрела в ответ.
Безумие творилось внутри. Я буквально кожей ощущала бешеную страсть бандита и словно сама против воли настраивалась на эту же волну! Мы смотрели друг другу в глаза и словно искали какую-то точку. Слияние — когда он хочет понять мои желания, а я раскрываюсь ему навстречу.
Когда между ног уже все пылало, а резкие вдохи перешли в стоны. Чонгук практически сложил меня пополам, накрыв своим большим телом, и вогнал член на всю глубину, выбивая сдавленный крик из груди. Первый толчок в необычной позе оказался болезненным, но очень скоро я начала извиваться от будоражащих вспышек удовольствия. Быстро привыкла и перестроилась для новых ощущений.
В какой-то момент Чон будто дал волю своей страсти. Глаза стали черными — в них словно родилось пламя, лицо приобрело жесткие очертания, а движения превратились в таранящую очередь толчков. Тогда и я уже перестала быть собой...
Словно разделили меня на две части и та, что темнее взошла на трон и начала править. И я сама позволила утянуть себя и раскрыть эту часть.
Когда Чонгук придавливал меня так, что воздуха не хватало — я обнимала его плечи, обхватывала ногами талию и прижималась навстречу. Когда он терзал ртом мою грудь и путался пальцами в волосах до боли — я гладила его спину и чувствовала, как непокорно напрягаются мышцы, словно не привык он к такой ласке.
Я поддалась и забылась — так проще было думать. Но возможно я просто сделала то, что хотела делать!
В какой-то момент бандит поставил меня на четвереньки и принялся доводить до нового пика, сжимая ладонями плечи, и ревностно собирая каждый крик, посвященные одному ему.
— Да! Да!.. О, Боже... — сорвался голос на самой грани, и я снова провалилась в бездну острых ощущений.
Что-то рыкнув с матом, Чонгук навалился сверху и кончил следом. А я была настолько обессилена, что меня уже ничего не волновало. Даже то, что он продолжал оставаться внутри, когда перекатился на бок, утягивая мое тело за собой и не торопясь выпускать из захвата рук. Я просто притаилась, и надеялась, что он утолил свой голод, потому что ничто уже не могло удержать мой разум в реальности...
* * *
Я проснулась резко. Даже кровь зашумела в ушах, когда оторвала голову от подушки и, щурясь от света, растерянно огляделась в комнате. Впервые проспала так долго в этом доме — солнце уже вовсю светило за окном. Однако не оно первым встретило меня, стоило открыть глаза, а навязчивое ощущение пустоты.
Чувствуя неуютный озноб под кожей, я обняла колени руками и опустила взгляд на пустые подушки рядом. Внутри что-то тут же царапнуло и неприятным осадком собралось в груди. Словно вчера я сильно напилась, а сегодня пришло похмелье и сожаление о своем поведении. Словно я перестала видеть границы, отпустила страховку и позволила пользоваться своей слабостью... И ведь раньше все происходило в том же ключе, так почему сейчас меня так волновало это пробуждение в одиночестве?
Я ощущала, как стягивает кожу на бедрах, но только сейчас решилась откинуть одеяло.
Твою мать...
Увидев обильные остатки спермы между ног, я хныкнула в голос и закрыла лицо ладонями. В этот миг в сознании вспышкой пронеслись картины вчерашней близости. Да так ярко, что щеки загорели огнем, пульс участился, а внизу живота все заныло от горячего спазма. Стоило только вспомнить, как Чонгук врывался в меня, как его щетина царапала шею и как глаза пронизывали своей темнотой...
Будто в самую душу заходили без спроса!
Ненасытный зверь.
Ночью он брал меня еще раз... Дал всего несколько часов на отдых, прежде чем разбудил бесцеремонными прикосновениями. И все, что я поняла, проснувшись в плену его рук — твердый член упирается мне в бедро, а между ног уже горячо и мокро.
Боже... Внутри неожиданно проскочила догадка.
Я даже убрала руки от лица и настороженно уставилась в пространство, а мысль, довольная безумная на первый взгляд, начала стремительно развиваться — может он специально это делает?! Что если все это время я была слепа?! Что если совсем не снисхождение двигало Чоном, когда он решил оставить меня в этом доме?!
Цена ошибки может быть слишком высока.
Теперь, когда я носила его фамилию, но формально была замужем за Хосоком, имела все шансы без угрозы родить наследника известному авторитету города!
Идеальный вариант для возмещения долга.
Меня передернуло от собственных мыслей, и к счастью в сознании вовремя прошла волна скепсиса. Да нет... Бред! Под гнетом последних событий, у меня просто развилась паранойя, и я везде начинала видеть злой умысел.
Медленно выпустив воздух из легких и, заставляя себя переключиться от лишних мыслей, я сползла с кровати и направилась в ванную. Отмывшись под горячим душем, без особого энтузиазма выбрала вещи из шкафа и некоторое время бесцельно бродила по комнате. Очень хотелось есть, но я никак не решалась выйти. Чувство неловкости и стыда шлейфом следовали за мной и останавливали каждый раз, как подходила к двери.
В конце концов, благоразумие победило, и я покинула свое мнимое укрытие. По пути на кухню очень надеялась не встретить кого-нибудь из охраны, а тем более хозяина дома. Однако в доме казалось было так же пусто, как и в комнате. Скорее всего, Чонгук еще утром уехал по своим делам.
Завтрак начался для меня в обед. В этот раз я не скромничала и поискала в холодильнике контейнеры с готовыми блюдами. Невольно отметила, что все исключительно домашнее и традиционное. Никакого пафоса в виде дорогих экзотических продуктов или разнообразия европейской кухни.
Я чувствовала себя комфортно в одиночестве за столом, поэтому ела не спеша.
Все смотрела в окошко, выходящее на ту самую террасу с мангалом, и взвешивала заманчивую идею прогуляться по территории. Солнышко пригревало землю и очень хотелось ощутить на себе это тепло...
Удерживая в голове эту мысль, я уже встала из-за стола, чтобы убрать тарелки, когда мое уединение неожиданно нарушили. Сначала послышались уверенные шаги, но прежде чем я успела выстроить какие-либо догадки, в проеме показалась высокая фигура Чимина.
— Здрасти, — выпалила я на автомате.
Будто ничего не услышав, он мазнул по мне хмурым взглядом и дернул головой в сторону выхода.
— Пошли.
Всем своим видом, наемник показал, что ждать не собирается, поэтому пришлось оставить посуду в раковине и спешить за ним. Он задержался возле лестницы и не утруждая себя объяснениями, велел мне собраться. Через пятнадцать минут я уже спускалась с мраморного крыльца дома, следуя за безучастным Чимином к черному Геледвагену.
Внушительная машина. Никогда бы не подумала, что выпадет случай ездить на такой!
Устроившись на заднем сидении, я дождалась, когда он сядет за руль и, взволнованно стиснув телефон, спросила:
— Куда мы едем?
— Когда приедем, тогда и узнаешь, — сухо отозвался наемник, встретившись со мной взглядом в зеркале заднего вида.
Я поджала губы и обиженно отвернулась к окну. Засранец... Похоже теперь я у него навечно в черном списке!
Почти всю дорогу почему-то не отпускало ощущение, что меня везут на встречу к Чонгуку. В тот загадочный офис без вывески или быть может в ресторан, где он предпочитает обедать... Не представляю, откуда эта ересь лезла в голову.
Возможно, сыграло роль его неожиданное вмешательство в мое тихое существование, после наказания, поэтому сложилось впечатление, что Чонгук нашел для меня очередной способ проветриться.
Однако предчувствия меня подвели, и все предположения растаяли как сахарная вата в воде, когда вместо ожидаемого офиса или ресторана, я увидела глянцевый фасад какого-то частного учреждения. И еще до того, как сообразила, что это клиника, уловила тревогу внутри.
Минуя главный вход, Чиминпоследовала за девушкой, наградив косым взглядом водителя, что остался ждать в фойе.
Все внутри сжалось от дурного предчувствия. Скорее всего, меня ожидала унизительная процедура обследования на всякую заразу. Это казалось очевидным, ведь теперь я жила в доме господина Чона, а значит, самое время убедиться в здоровье новоиспеченной родственницы, которой отныне суждено регулярно греть постель.
В этом накрученном состоянии, медсестра и привела меня в большой светлый кабинет. обставленный по последнему спову техники. И как только мы появились на пороге, из-за рабочего стола к нам тут же вышла пухленькая женщина в белоснежном халате с тонкими очками на носу. Тепло улыбнувшись, она пожала мне руку, представившись Ким Дженни, и предложила сесть на кушетку.
Прием начался с вопросов. И я довольно скоро убедилась, что сводились они не к тому, чтобы выяснить насколько разгульную жизнь я веду, а скорее каким образом предохраняюсь. Тогда и стало все ясно...
Дальновидность Чонгука шарахнула по моей наивности и привела к смятению.
Надо ж было до такого додуматься — я ему нужна, чтобы родить наследника! Он не пустил дело на самотек, а позаботился о последствиях.
Именно в этот момент возникла мысль, что когда я оказалась под крышей дома Чона, он взял на себя ответственность за все, что со мной связано. Абсолютно за все... И я не знала то ли с облегчением выдохнуть. что мои опасения не подтвердились, то ли напротив насторожиться. Слишком остро я ощутила сейчас этот контроль.
_ Когда в последний раз были месячные? — задала Ким Дженни очередной вопрос.
Отвлекаясь от мыслей, я уже открыла рот, чтобы ответить. но вдруг запнулась и нахмурилась.
— В первых числах должны быть... были.
По телу пронесся неприятный жар. Потому что уже был почти конец месяца. Конец следующего месяца!
— Не волнуйтесь, — вовремя прервала врач мой мыслительный процесс, необратимо ведущий к панике. — Это частое явление при гормональной перестройке. К тому же препарат, который вы выбрали, принимался внепланово, верно?
— Да... — растерянно отозвалась я, напряженно наблюдая за тем, как она снова что-то начала печатать на клавиатуре.
От волнения живот сводило. Я вообще не знала, как ориентироваться в этой ситуации! Поэтому честно рассказала Ким Дженни все, что успела предпринять во избежание беременности. И мне ничего не оставалось кроме как довериться специалисту.
После осмотра на кресле, по ее рекомендации у меня взяли пару анализов, а затем я получила упаковку зарубежного препарата экстренной контрацепции с подробной инструкцией использования. На прощание Ким Дженни сообщила, что в ближайшие дни я должна прийти на прием, чтобы узнать результаты анализов и выбрать оптимальный метод для предохранения.
Из кабинета я вышла, пребывая в какой-то прострации. И всю обратную дорогу это состояние не отпускало. Я даже не вспомнила, что собиралась попросить Чимина заехать ко мне домой и забрать ноутбук. И никак не могла понять, что не так... Что тяжестью засело внутри, и тянет, тревожит, постоянно напоминает о себе.
По приезду в дом Чона, я сразу поднялась в его спальню и сидела там, пока за окнами не начало темнеть. Устроилась на подоконнике и задумчиво наблюдала, как покачивает ветер кромки деревьев. А внутри царила тяжелая тишина. Ничего не хотелось делать, ни о чем не хотелось думать. Только бы вырваться куда-нибудь отсюда. Отвлечься, прийти в себя. Тем более родители ждали моего приезда...
Внутри прошла волна негодования — это был обман. Я просто оправдывала свое желание убежать! Убежать от собственных заблуждений, которые опасно прогрессировали в этом доме, рядом с ним. Значит, что-то уже забралось в глубину и без спроса дергало мои эмоции как за ниточки марионетку.
И я знала, что это.
Что за волнение расходится внутри, что за трепет от одной мысли о нем. То же я испытывала с Сехуном, когда мы только познакомились. Хотя то, что происходило сейчас, казалось несравнимо и неоправданно, а самое главное — оно не поддавалось контролю...
Лиса, черт возьми. Нельзя, нельзя — ты же знаешь!
Я не имела права на чувства к этому человеку. Он растопчет все без сожаления, хладнокровно. Я прекрасно понимала, с кем связалась, для чего нахожусь здесь и какую роль исполняю! Я не имела права усложнять себе жизнь...
Когда в комнате стало совсем темно, я включила свет, стянула с подоконника глянцевую упаковку и спустилась на кухню. Налила воды и выдавила в дрожащую ладонь таблетку, которую необходимо было принять в первые сутки. Внутри блуждало неуютное чувство, от которого желудок стягивало, и холодный пот выступал на коже. Но я выпила ее. Лишь на пару мгновений задержала отстраненный взгляд на свете фонарей за окном и проглотила таблетку, обильно запив водой.
Появление Чона в доме, казалось, можно было уловить даже в воздухе.
Атмосфера поменялась мгновенно — началась суета, оживление. Поэтому когда я вышла в холл невольно замедлила шаг, остро ощутив эту перемену. А буквально через пару мгновений поймала взглядом нескольких охранников, что с сосредоточенным видом спустились по лестнице и, не сговариваясь, разошлись по сторонам.
Должно быть, я невольно перехватила это волнение, потому что сразу отмерла и поспешила на второй этаж. Однако даже не успела ступить на лестницу, как меня остановили. Чимин вышел откуда-то из-за угла и, в своей сухой манере, велел следовать за ним.
Мы прошли в незнакомую часть дома, где находился небольшой коридор и почти сразу остановились у темной двухстворчатой двери. Наемник открыл ее без стука и пропустил меня в просторный кабинет, обустроенный без единой лишней детали.
Пульс участился, как только переступила порог и увидела его. Чонгук сидел за массивным деревянным столом буквой «Т» и был так занят изучением бумаг, что даже взгляд не поднял, когда я вошла.
Остановившись посреди кабинета, я некоторое время тихо исследовала взглядом обстановку. Не могла смотреть на него. Смущалась даже просто разглядывать и нервно растирала пальцы, чтобы унять мандраж. А кабинет как будто с картинки — стильная мебель в темных тонах, деревянные панели на стенах, большое окно и максимально организованное пространство.
— Как прошел прием у врача? — неожиданно услышала я в какой-то момент и, хотя тон был спокойный, внутри все натянулось струной.
— Хорошо, — отозвалась тихо и тут же осеклась. — То есть... мне предоставили все, что нужно.
Чонгук глянул на меня из-под бровей. Как будто его смутил ответ или он хотел прочитать эмоции, отразившиеся на моем лице. Закрыв папку перед собой, он вдруг поднялся из кресла и направился в сторону большого стеллажа, где находился встроенный в стену сейф.
— Я хотела спросить... — выпалила неожиданно, как будто подходящего момента больше не предвиделось. — Мне нужно съездить к родителям. На несколько дней.
В воздухе повисла напрягающая тишина. Чон что-то вытащил из сейфа, не спеша закрыл его и двинулся ко мне.
— Они очень переживают, — осторожно добавила я, взволнованно глядя на него. — Мне нужно их успокоить и я...
— Нет, — услышала ответ, от которого просто опешила.
В глазах отразилось замешательство, ладони вспотели, а внутри запульсировала тревога.
— Ты можешь успокаивать их хоть каждый день, — сказал он, поставив маленькую коробочку на край стола. — Ночевать ты должна здесь.
Облегчение прошло слабостью по телу. Я тут же закивала, а Чонгук опустил взгляд на стол и бесстрастно велел:
— Одень это.
Только в этот момент я, наконец, пригляделась к тому, что он достал из сейфа. Это был темно-синий бархатный футляр для украшений. И растерянно уставившись на Чонгука, я некоторое время стояла на месте как вкопанная. Лишь в какой-то момент неуверенно подошла к столу под его пристальным взглядом и осторожно открыла ее, догадываясь, что там находится, но не в силах как-то связать причину.
Наверное, я слишком долго смотрела на кольцо, которое увидела, поэтому Чон с шумом втянул воздух и сам вытащил его.
— Это мой личный подарок в честь свадьбы, — сообщил он, притянув мою руку и ловко надев символичное украшение на безымянный палец. Затем его пронизывающий взгляд замер на моем лице. — Маленькая деталь, которую я должен был вручить, если бы успел приехать вовремя.
Я тут же зарделась от колкого напоминания и стыдливо опустила взгляд на свою руку. Никогда не разбиралась в украшениях, поэтому могла бы подумать, что это серебро, однако, кольцо скорее было создано из дорогого металла вроде платины.
Широкое с золотым окаймлением и ажурным узором внутри — качество работы улавливалось невооруженным глазом.
Внутренности заворочались от ощущения тяжести символического значения этого украшения. Однако не столько это меня смущало, сколько странное противоречие, которое забилось импульсами в груди. Словно это кольцо вовсе не означало принадлежность Хосоку или статусу замужней девушки. А как будто отражало то, что я принадлежу Чон Чонгуку, на которого и подняла напряженный взгляд.
Настолько явно закралось это ощущение...
— Неужели это было так необходимо?.. — произнесла вдруг в полгопоса. — Держать меня в неведении, заставлять проходить через это?
В карих глазах не отразилось ни одной эмоции. Словно я и не осмелилась задать этот дерзкий вопрос.
— Ты должна была поверить в это, чтобы поверили другие, — ответил он непреклонно. — Поверить, что выходишь за Хосока и не важно: добровольно или насильно. Вы должны были оба поверить в это.
По спине прямо холодок прошел от неожиданного осознания. Значит и его племянник не знал о том, что все это лишь ширма?..
— Но... почему сейчас? — взволнованно спросила.
Чонгук просканировал меня взглядом и вдруг направился к креслу.
— Завтра ты встретишься со своим братом. — ошарашил он меня неожиданным ответом. — И у него не должно возникнуть сомнений по поводу твоего положения.
— Что?.. — выдохнула неверяще, чувствуя, как немеет лицо от недостатка крови.
— Ему тоже не мешает успокоиться, — наводящим тоном добавил он и, опустившись в кресло, метнул на меня строгий взгляд. — Слишком много вопросов задавать начал. И в твоих интересах найти способ угомонить его гонор.
Я растерянно уставилась на Чона... Все смешалось в кучу в голове: радость, неверие, жгучая паника в предчувствии тяжелейшего разговора, который мне придется провести с братом. Но как бы то ни было, огромное желание увидеть его преобладало над всем! Настолько, что, несмотря на всю сложность ситуации, мне как никогда хотелось искренне поблагодарить Чонгука за эту возможность. По-настоящему, открыто выразить то, что я чувствовала... Но мне казалось безмерно малы будут мои слова. Наверное, потому что сейчас я особенно ясно осознавала, сколько же этот человек сделал для меня за это время.
— Спасибо, — выдохнула от всей души. — Я... я даже не знаю как вас...
— Можешь идти, — перебил он меня, холодно переключая внимание в монитор открытого лэптопа.
Язык тут же прилип к небу и, словно боясь спугнуть эту невероятную новость, ноги сами вывели меня из кабинета. И я точно знала, что в эту ночь мне не удастся уснуть.