Паук

Глава 8

Волосы зашевелились на затылке, а от бешеного пульса в ушах поднялся звон.
Сколько бы раз я не представляла его, сколько бы ни рисовала в своей фантазии, соединяя мельчайшие очертания, он был другим. Взрослый — больше тридцати пяти лет, жесткие черты лица, густая щетина, тонкие губы и суровый, тяжелый взгляд.
— Смелее, Лиса, — терпеливо подогнал меня обладатель голоса, от которого холод гулял по спине. От которого нервы напрягались, будто получали заряд напряжения.
Мне даже дурно стало. Интуиция истерично металась, а в голове творился настоящий хаос. Кто здесь на моей стороне? Кто враг? Кто бес? А кто сам дьявол — ничего не понять. Неужели я все это время была на стороне врагов?! На войне с самой собой?!
Сглотнув горький привкус во рту, я на негнущихся ногах направилась к Чону.
Его представительность отражалась в каждой детали внешнего вида: дорогая ткань темно-синей рубашки, играла цветом от малейших движений, сверкающие ролексы на руках, вальяжность, осанка, выражение лица...
Настоящий бандит.
Я старалась смотреть прямо перед собой, пока не остановилась в нескольких шагах от стола и только тогда пугливо покосилась на мужчин. Кожа горела от ощущения пристального внимания их главаря, и в какой-то момент я набралась смелости, чтобы встретиться с его взглядом.
Темные глаза... давящие. Брови грозные, нависают над ними как черные тучи.
Резонанс того, что я видела и того, на что привыкла ориентироваться. сбивал с толку. Он ведь столько раз брал меня и видел голой, но сейчас я воспринимала его абсолютно чужим! Хотелось спрятаться. Забиться в уголок. Или, как и раньше, закрыть глаза! Но я не могла. Обратного пути не было.
— Чон Чонгук, — неожиданно ожил еврей, что сидел справа от него, привлекая мой настороженный взгляд. — Думаю, мне нужно кое-что объяснить...
— Не дергайся, Паша, — холодно прервал его Чонгук, продолжая в упор смотреть на меня. — Тебя я уже послушал. Теперь хочу услышать ее версию.
Я в замешательстве уставилась на Чона, чувствуя, как от волнения начали неметь конечности. Ситуация менялась с такой скоростью, что я просто не успевала адаптироваться.
— Девочка оказалась скромной, но я всегда узнаю, если в жизни членов моей семьи, что-то выходит из-под контроля.
Я напряглась и даже рот раскрыла от растерянности. Мне не показалось? Он действительно это сказал? А гад-Паша, кажется, даже белее листа стал, не в силах скрыть поражения в глазах. Похоже, он был удивлен не меньше меня...
— Скажи мне Лиса, зачем этот человек приходил к тебе? — неожиданно раздался вопрос от которого колючие мурашки разошлись по телу.
Господи... Что же здесь творится? Это подвох или мой единственный шанс? Тогда какой ответ меня спасет?..
_ У нас... была небольшая беседа, — вдруг опередил меня гад, воспользовавшись затянувшейся паузой.
Чонгук, наконец, удосужил его своим взглядом, а у меня эта «беседа» предстала в голове во всей красе, пробуждая темную вспышку внутри.
— Он мне угрожал, — сообщила на одном дыхании. — Сказал... если узнает, что я каким-то образом помогаю брату... у меня будут проблемы. У меня и у моих близких.
Я прямо увидела, как Паша вжался в спинку деревянного стула, переместив жалкий взгляд на Чонгука.
— Он к тебе прикасался? — последовал спокойный вопрос, я бы даже сказала безучастный.
Неуверенно посмотрев на главаря, что продолжал держать виновного на прицеле своего внимания, я отрывисто произнесла:
— Только за лицо... схватил.
Чонгук медленно втянул воздух и задумчиво изрек:
— Как-то несправедливо выходит. Угрозы сыпятся на голову девушку, тогда как ее брату помогаю Я.
Еврей весь подобрался, озираясь на рядом сидящих мужчин.
— Чон Чонгук... нужно разобраться, — проблеял он. — Я даже предположить не мог, что...
Голос виновного оборвался, когда Чон неожиданно поднялся с кресла. Даже я невольно отступила подальше. Таким грозным он выглядел, что кожу покалывало от накалившейся энергетики, исходившей от него.
Не спеша, выйдя из-за стола, главарь сделал несколько шагов и остановился прямо за спиной виновного. А я невольно дыхание задержала, во все глаза, наблюдая за происходящим.
— Похоже у меня проблемы, Паша?
Тот втянулся на стуле и остолбенел, не смея шелохнуться.
— Чонгук... я бы никогда не посмел...
— Ну как же. Обещая проблемы этой девушке, ты равносильно пообещал проблемы мне.
Резкое движение заставило меня вздрогнуть. Чонгук вогнал пальцы в волосы еврея, и приложил его виском об стол. От удара по телу мужчины прошла судорога.
Он начал изворачиваться, но сильная рука главаря крепко держала его.
Новый удар последовал так же неожиданно.
Затем еще.
И еще удар...
Как будто Чон хотел пробить толстый массивный стол его черепом. И я вздрагивала каждый раз, испуганно закрывая рот ладонями, дрожа всем телом, но не в силах отвести взгляда с застывшей пеленой слез от этого жестокого процесса.
Голова еврея, еще несколько раз отскочила от стола, прежде чем Чон решил, что достаточно. Вдавил его окровавленное лицо в полированную столешницу, резко наклонился и хладнокровно произнес над разбитым ухом:
— Я бы тебе глотку перерезал как собаке, да она тебе еще понадобится. Передай своим, чтобы отныне смотрели внимательно, на кого свои гнилые зубы точат. Эту девчонку седьмой дорогой обходили.
Жуткий хрип вырвался из горла Паши, и меня так замутило, что я, наконец, нашла в себе силы отвести взгляд.
— Запомни, гнида, — услышала грозный баритон. — Лалиса Монобан относится к моей семье. А для тех, кто рыпнется на мою семью, я держу наготове целое кладбище.
Отцепившись от его обездвиженной головы, Чон даже жеста не сделал, как двое мужчин, что успели подняться со стола, поспешили к виновному и стащили со ступа его оглушенное тело. Еврея потащили прочь из комнаты, а я застывшим взглядом наблюдала за всем этим. Находилась в таком шоке, что даже не придала значения, как из зала вышли все, один за другим. Даже тот парень, что стоял у двери.
Я осталась наедине с главарем, который не спеша вернулся в кресло, на ходу вытерев руку платком.
Во рту пересохло. Я продолжала стоять на месте как идеальная часть интерьера, статуя с едва уловимым пульсом. Лишь в какой-то момент будто очнулась и робко взглянула на хозяина комнаты, который в свою очередь смотрел прямо на меня.
С губ сорвался прерывистый вздох. Не знаю, сколько он парализовал мое тело своим вниманием. Наверное, целую вечность, прежде чем поднял ладонь, покоившуюся на подлокотнике, и подманил меня к себе.
Тело потряхивало от нервного озноба, а сердце так и норовило выпрыгнуть из груди. Но я не дала волю страхам и сомнениям. Сделала тихий вдох и на ватных ногах направилась к Чону. который внимательно наблюдал за каждым моим шагом.
Внутренности свернулись в комок, когда остановилась в метре от кресла и бегло встретилась с карими глазами.
— Что, не нравлюсь? — неожиданно спросил бандит, приподняв бровь.
Мой растерянный взгляд тут же застыл на его лице. Разве могла я ответить на этот вопрос?. Даже себе самой? Внешность Чона не была отталкивающей, но и не привлекательной. Суровой, угрожающей, опасной— как угодно, только не красивой, в эстетическом понимании, и точно не в моем вкусе.
Однако... так же не стоило обманывать себя. В ту первую секунду, когда я поняла, как выглядит Чон Чонгук, внутри не возникло какого-либо неуютного и царапающего чувства разочарования. Лишь растерянность и трепет. Поэтому все, что я смогла сейчас, лишь взволнованно промямлить:
— Я не знаю... я...
Бандит прищурился и усмехнулся одними губами. Нет, ему не нужна была моя оценка. Это действительно выглядело смешно — то, как я ведусь на его провокации.
— Сними пальто, — холодно велел он, лениво потянувшись к тяжеловесному столу, который одним движением отодвинул от кресла.
Ау меня от этого резкого скрежета разряд тока прошел в груди. Даже тело слушаться перестало на несколько мгновений. Но я старалась не поддаваться панике. Онемевшими пальцами взялась за плотную ткань и неловко стянула верхнюю одежду, которую уложила на ближайший стул.
Пижама явно привлекла внимание Чонгука. но я не успела понять его реакцию, потому как смущение приковало мой взгляд к полу. Поэтому и не была готова, когда он неожиданно дернул меня к себе за предплечье, а затем вниз, да с такой силой, что я потеряла равновесие и упала на колени, прямо между его разведенных ног.
Руки машинально легли на крепкие бедра, чтобы найти опору, но бандит уже наклонился к моему лицу и крепко обхватил подбородок, пресекая таким образом любую попытку к побегу. Так близко, что я даже ощутила запах его кожи.
— Ну расскажи мне, красивая. — обжег он своим дыханием мои губы, — когда собиралась ябедничать?
Уставившись на Чона расширенными глазами, я лихорадочно пыталась собрать воедино разбросанные мысли для ответа.
— Я только... испугалась за Джуна, — пролепетала еле слышно, словно оправдываясь. — И не знала, могу ли сказать вам о том, что произошло.
Некоторое время он изучал мое лицо пристальным взглядом.
— Вот как. И что же ты решила? — последовал наводящий вопрос. — Бояться, но продолжать идти по стеклу? Или отступить от лиха подальше?
Волна стягивающего смятения спустилась по внутренностям, а в горле так и застрял тугой комок, не позволяя проронить лишнего звука.
— Страхи дают плохие ориентиры. Лиса, — сухо заметил Чон, так и не дождавшись моего ответа. — За брата зря боишься — за себя бойся. От твоих решений уже ничего не зависит.
На моем лице отразилось замешательство. Но прежде чем в голове родились предостерегающие догадки, он вдруг опустил руку на ремень и ловко высвободил его из пряжки. Взгляд машинально опустился вниз, как раз туда, где от вздыбленного члена, натянулась ширинка.
— Даже к лучшему, что нам придется завязать с играми, — заметил бандит, поглаживая мой подбородок. — Хочу видеть твои глаза, когда ты будешь делать это.
Меня бросило в жар. Я вся напряглась и непроизвольно попыталась отстраниться, но Чонгук успел переместить руку на мою шею сзади.
— Ну-ну, тише, — терпеливо произнес он, когда с моих губ сорвался всхлип. — Пора знакомиться ближе, Лиса.
От этих слов что-то неприятным спазмом прошло внутри, а дрожащий взгляд точно примагниченный вновь упал вниз. Чонгук уже высвободил налитый до отказа член, впервые давая мне возможность в полной мере оценить его размеры.
Ох, Черт! Вот почему после каждого раза сохранялся этот саднящий дискомфорт! И в ту ночь, когда я трогала его... это не было игрой фантазии.
Пока я справлялась с внутренними волнениями, Чон переместил руку и захватил ворот моей пижамы. На кожу, будто тысячи иголок рассыпалось, но я как послушная кукла поддалась, когда он потянул ее и оставил меня обнаженной по пояс. Только не смогла сдержаться и. стыдливо спрятав взгляд, прикрылась похолодевшими ладонями.
Это было невыносимо. Этот зрительный барьер просто сводил с ума!
— Посмотри на меня, — раздалось спокойное сверху, но я остро ощущала давление энергетики бандита и не могла не подчиниться. удерживая меня в клетке своего взгляда, он обхватил мои напряженные запястья и вдруг дернул вверх, заставляя приподняться и убрать их от груди.
— Чего жмешься, красивая? — хрипло спросил, провоцируя волну мурашек на спине своим недовольством. — Думаешь, что-то изменилось?!
С этими словами ладонь Чона по-хозяйски легла на мою грудь и сжала ее, пропустив напряженный сосок между пальцев. Тело отреагировало мгновенно. С губ сорвался прерывистый вздох, а в животе пробежала теплая дорожка.
Боже...
Это все фокусы рефлексов! Его запах отравлял меня... и знакомое тепло, и... голос, и... Неожиданно бандит поймал мою ладонь и положил прямо на свой горячий, каменный член. Я тут же вытянулась, а он, продолжая удерживать руку. зафиксировал мой затылок и глубоким поцелуем проник в рот, властно утягивая язык в танец.
От знакомого вкуса голова пошла кругом. Как будто я наркоманка, которой дали спасительную дозу. Тогда у меня уже не осталось сомнений — Чон приручил мое тело. Как животное приручают в цирке...
Когда он отстранился, я была так растерянна, что даже не поняла, как плавно вернулась на колени. Губы бандита разошлись в прохладной улыбке, отчего я особенно остро пропустила через себя чувство стыда и поражения.
Отстраненный взгляд замер на его возбужденном органе. Дыхание незаметно срывалось с губ, и я не могла даже двинуться... Никак не могла решиться. Но неожиданно произошло то, что поменяло все полюса внутри меня. Казалось бы, незначительный жест, но он буквально изменил атмосферу вокруг на молекулярном уровне!
Чон дал мне свободу.
Отстранился, положил руки на подлокотники и откинулся в кресле. И эта толика пространства, действительно помогла справиться с удушливым ощущением, будто меня загнали в угол! Я просто приняла свое положение и тот факт, что других путей не существует. Не было ни слов на пересохших губах, ни причин, чтобы отползти подальше. Я все равно это сделаю, хотя бы ради этого маленького снисхождения.
Оральные ласки были для меня чем-то очень далеким, хотя теоретически я знала, что нужно делать. Но ему вряд ли было хоть какое-то дело до того, что у меня нет опыта. Оставалось полагаться на обрывки воспоминаний: интимные рассказы подруг, непристойные видео, которые доводилось смотреть и личные фантазии.
Мой взгляд несмело касался возбужденного члена, пока я лихорадочно пыталась собраться. В какой-то момент решилась и неловко обхватила упругий ствол. Он тут же напрягся, словно одобряя мое действие, однако дальше действовать оказалось не так-то просто... Я пыталась абстрагироваться, как-то настроить себя, переключиться — но не помогало. Тот факт, что я видела Чона, во сто крат усложнял задачу! Но рядом с этим человеком я должна была быстро учиться подстраиваться под обстоятельства.
С этой мыслью я наклонилась к раскрытой головке и, смущенно облизнув губы, прикоснулась к самому кончику. Дико хотелось закрыть глаза, но я знала — стоит попробовать, и он больше не проявит снисхождения.
Щеки пылали от стыда, но я старалась игнорировать лишние эмоции. Лучше не думать, а делать. Я выбрала для себя ориентир и упрямо следовала ему — оральная ласка, значит ласкать. Представила, как бы я ласкала любимого человека, целовала его губы, согревала шею дыханием, и все это переносила на возбужденный орган: целовала бархатную головку, привыкая к солоноватому привкусу, перемещалась по стволу, рисуя дорожку кончиком языка, и несмело погружала в рот теплый орган.
Запах мужского начала заполнял мои ноздри, волновал и вызывал двоякую реакцию. С одной стороны внутри сворачивалось отторжение из-за его специфики, но с другой появлялось странное желание вдыхать его снова и снова.
Я не знала, что чувствовал Чон. Был ли доволен или просто терпел? Но главное, что он не заставлял меня поднимать глаза. Возможно даже, таким образом, я и получила шанс незаметно погрузиться в процесс. Сосредоточилась на том, чтобы сделать свою ласку максимально приятной.
В какой-то момент мужские пальцы запутались в моих волосах и жар спустился по позвоночнику. Тогда это случилось... Наши глаза встретились и я буквально остолбенела, беспомощно глядя вверх. Чонгук был доволен. Пламенный блеск в его взгляде говорил мне об этом. И словно зачарованная этим пониманием, я как-то спокойно доверилась, когда он перехватил инициативу в свои руки. Взял член и, надавив ладонью на затылок, погрузил его в мой рот. Без резких движений, но непреклонно показывая свое желание.
Я быстро уловила смену темпа и под этим контролем, начала заглатывать каменный ствол, двигаясь по нему влажными губами. Но он был такой большой, что в меня едва помещалась половина. Тогда Чонгук обхватил его моей ладонью у основания, чтобы я помогала себе таким образом.
Челюсть очень быстро начало сводить. Никогда бы не подумала, что это так тяжело! Но я продолжала стараться. Рука Чона периодически натягивала мои волосы, собранные в хвост и каждый раз неуправляемая горячая волна расходилась по телу. А еще рот как будто расслаблялся, и у меня получалось все лучше и лучше.
В какой-то момент он слишком сильно дернул волосы и начал сам толкаться в меня. Я думала что задохнусь... Пыталась сопротивляться, скулила, но тщетно. Он вгонял член в рот, пока не закончил, и не ударил горячей струей в горло.
— Глотай, — раздался строгий баритон.
И Чон не отпускал, пока я, в конце концов, не сглотнула вязкую субстанцию. А когда мой рот освободили, начала жадно вдыхать воздух и часто глотать, пытаясь избавиться от незнакомого привкуса.
Смятение сдавливало внутренности, заставляя согнуться и затаиться между мужских ног. Никак не получалась принять то, что я сделала. Он никогда не давал мне подготовиться! Вновь и вновь прогибал под свои желания, насильно нарушая все границы.
Меня начало душить негодование, а Чон неожиданно поднял мою голову и не спеша поцеловал в макушку, заставляя разом оцепенеть.
— Считай, что я дал тебе свое благословение на помолвку, — раздались спова, от которых сердце ушло в пятки.
Я тут же подняла настороженный взгляд на бандита. который отстранился и встал с кресла, чуть ли не переступив меня. Спешно переместившись в сторону, я притянула колени к груди, растерянно наблюдая за тем, как он застегивает штаны.
— Что... Что это значит?.. — спросила затаив дыхание.
Но только затянув ремень. Чон лениво повернул голову и прошелся по мне оценивающим взглядом.
— Испугалась? — спросил он с холодной насмешкой. — Не бойся, тебе не придется выходить за меня. Однако замуж выйти придется.
Чонгук шагнул к столу и плеснул себе воды из хрустального графина. А я неловко поднялась на дрожащие ноги и в бешеном потоке мыслей зачем-то отметила для себя, что никогда от этого человека не чувствовала запах алкоголя.
— Я не понимаю... — беспомощно выдавила.
Нет, я не паниковала. Я реально думала, что он шутит. Или я просто, что-то неправильно понимала. Потому что не было ни одного оправдания для такого решения! Чон даже не спросил, он сообщил об этом без каких-либо настораживающих эмоций. Словно сделку предложил, в которой я — удачное вложение.
— Тебе не обязательно понимать, — сухо отрезал бандит. — Карты нередко ложатся так, что планы идут вразрез с обстоятельствами. — Он поставил бокал. повернулся ко мне и непринужденным тоном сообщил: — Моему племяннику давно пора остепениться. А тебе нужно стать Чоном. Вот и пришьем двух зайцев одним выстрелом.
Я уставилась на него широко распахнутыми глазами.
— Нет, — вырвалось резкое. — НЕТ!Я не могу... я... Я не пойду на это!
Истерика накатила и завладела разумом ровно в тот момент, когда я осознала насколько далеко все зашло.
— Вы же понимаете, что это уже слишком?! — попыталась воззвать я его к человечности. — Вы... вы же не можете меня заставить!
По телу прошла рябь, когда я различила стальной блеск во взгляде Чонгука. Сжав губы в тонкую линию, он начал уверенно сокращать расстояние между нами.
— Знаешь, я все время пытаюсь оправдать свое *бучее рвение разворошить улей тузов, ради какого-то гребаного паренька и его сестры, которая оказалась слишком упрямой.
Я трусливо отвела взгляд, когда Чон возвысился надо мной, чувствуя, словно меня вот-вот придавит насмерть бетонной плитой. Он в тот же момент провел рукой по моей спине, задевая волосы, которые принялся технично наматывать на кулак.
Очень скоро мне стало больно, но я не смела даже пикнуть.
— Ты сейчас не блеять должна, а благодарить меня. Стать частью моей семьи — это огромная честь, — жестким тоном заметил он, вырвав всхлип с моих губ. — Я ввязался в войну масштабы которой твоей неспокойной голове даже не представить. Так спроси себя: достаточную ли цену ты заплатила за мою помощь?!
В горле собрался комок, а взгляд стал тухнуть, словно забытый уголек. Как по щелчку на память пришли слова Рози о том, что однажды он захочет пустить меня по кругу. И ведь она почти оказалась права... Только Чон сделал гораздо изощренный ход.
Я попала в капкан.
Топь вязкую и затягивающую в темноту с головой.
Я подняла взгляд на Чонгука, который, похоже, увидел каждый осколок разбитого зеркала моей души, именно поэтому ослабил хватку и позволил отступить.
— Не поступайте так со мной... — прошептала на одном дыхании. — Прошу вас.
Это был крик изнутри. Крик, от которого по всему моему существу шли трещины, и делили меня пополам. Я не могла понять, откуда начиналось это болезненное разрушение, и природы не могла определить, но я чувствовала каждую грань этой боли.
Чонгук слишком долго молчал. Лишь окинул меня долгим взглядом, от которого кровь в жилах замедлилась.
— Советую в ближайшие дни решить все дела, — услышала я спокойный приговор в какой-то момент. — Тебя ничто не должно отвлекать от предстоящей свадьбы.
Глаза наполнились слезами. Эта новая боль вновь и вновь обрушивалась волнами и опустошала нутро. Словно у меня забрали последние крылья. Словно меня выбрасывают как ненужную вещь. Словно я пешка, которая стояла возле короля, а теперь отослана за ненадобностью на более выгодную для него позицию.
Никогда еще не испытывала этого чувства. Когда задыхаешься от переизбытка кислорода и будто теряешь саму себя.
* * *
С того момента я еще не раз ловила это состояние. И хотя меня вернули домой в ту же ночь, уже тогда, под давлением паники, я понимала, что это всего лишь временное место для передышки и очень скоро все изменится.
Все внутри сопротивлялось новой реальности. Я просто отказывалась верить в грядущее будущее и искала любые оправдания, чтобы успокоиться! Думала — все это игра, в которой резко поменялись правила или злой урок грозного Паука, жестокий, но необходимый. Целые сутки выживала, купаясь в этой иллюзии.
Именно поэтому упрямо решила сохранять прежний жизненный ритм. А потом пришла на смену в интернет-кафе и мои успокоительные гипотезы начали рушиться.
Никто не утруждал себя объяснениями. Мне деловым тоном сообщили, что я уволена и прямо на месте рассчитали. После этого я очень долго бродила по городу, выстраивая мысли буквально по кирпичикам. Просто шла, куда глаза глядят, словно меня транквилизаторами накачали, желая потеряться в мегаполисе.
Заблудиться так, чтобы даже с собаками не нашли!
Однако все это были пустые мысли, и никто бы мне этого уже не позволил. Я оказалась под колпаком. Все время чувствовала какое-то постороннее внимание, даже оборачивалась, но они хорошо умели вводить в заблуждение — давая естественное пространство и при этом следуя по пятам. Поэтому сидя на одной из лавочек центральной аллеи, я не удивилась, наблюдая, как один и тот же внедорожник с красным ободком над колесами проезжает мимо по дороге. Даже считала, за сколько времени он проедет круг. Когда насчитала восемь уже начало темнеть, и я решила, что пора ехать домой.
Маршрутка быстро довезла меня до нужной остановки. Или время просто растворилось в этом состоянии. Я даже не придавала значения давящему ощущению, что меня провожают. Пусть делают, что хотят... Это нервировало, но в сравнении, казалось, небольшим пустяком.
Подходя к подъезду. я полезла в сумку за ключами и уже остановилась у железной двери, когда боковым зрением заметила мужскую фигуру.
— Лиса! — окликнул меня до боли знакомый голос.
Я резко обернулась и в замешательстве нахмурилась, уставившись на. -администратора из ресторана. Он был одет непривычно: в спортивный костюм и широкую кепку, прикрывающую половину его лица. А еще голову опускал, пряча нос залепленный пластырем от которого шли синие полосы под глазами.
— Что ты здесь делаешь? — спросила настороженно.
— Ты ничего не подумай... — как-то взволнованно ответил он. — Я просто извиниться хотел за все, что наговорил и вот... зарплату тебе принес.
У меня чуть глаза на лоб не полезли. Он явно нервничал и вообще был сам на себя не похож. Торопливо вытащил из крутки белый конверт и протянул мне.
— Что с твоим лицом? — спросила с проскользнувшим беспокойством в голосе, даже не взглянув на конверт.
А он как будто больше всего боялся этого вопроса. Так растерянно посмотрел на меня, что у самой сердце дрогнуло.
— Неудачно упал, — уклончиво ответил парень, не глядя в глаза.
И он не стал дожидаться от меня реакции. Втиснул конверт прямо в ладонь, глухо попрощался и зашагал прочь.
Я проводила его напряженным взглядом, а затем опустила глаза на смятую бумагу в руке. Затем устремила целенаправленное внимание на незнакомую черную машину, что была припаркована неподалеку.
По телу пронеслась колючая дрожь. Я начала отступать к подъезду, не отрывая взгляда от лобового стекла, словно оттуда в меня прямо сейчас целились оружием.
Нет, это была не игра. Это было начало, наглядно демонстрирующее мою новую жизнь!