play just for me [СЫНЧОНЫ]

10

Спустя еще день в дверь начинают ломиться Чан с Джисоном. Ким думает, что если притворится невидимым, то они забудут про него и просто уйдут, но…       — Сынмин, — начинает спокойно Бан, боясь навредить и без того пошатнувшейся душевной организации друга,
— мы хотим просто поговорить. Пусти нас, прошу. Мы же не чужие люди.       
— Клянусь, чертов козел, я взломаю этот замок, если ты сейчас же не откроешь! Или я ее выбью! Сынмин, ты меня знаешь, я разнесу все, что увижу, если ты сейчас же не подойдешь к этой вонючей двери и не повернешь ключ в замочной скважине,
— Джисон был менее тактичен, однако его слова звучали убедительнее. Ким действительно слишком хорошо знает друга. Он даже верит в то, что дряхлый и худощавый Джисон реально выбьет железную дверь силой своего возмущения. Сынмин рисковать жизнью не хочет. Ни своей, ни жизнью Чана, что находится сейчас в непосредственной близости от разъяренного грызуна. Подходит к двери. Поворот. Еще. Ручка тянется вниз, замок щелкает, дверь распахивается, впуская свежий воздух, которого уже не было и в котором так нуждались легкие Кима. Джисон, врываясь первым, хочет начать рвать и метать, но видя друга таким, осекается. Сынмин явно сбросил пару килограмм, лицо осунулось, большие круги под глазами. В квартире стоит запах перегара и сигарет. Друзья морщатся.      
 — Ты убьешь себя, придурок,
— выдыхает Джисон и уходит открывать все окна в доме, чтобы выветрить этот ужасный запах, не подходящий такому опрятному Сынмину.       
— Минни,
— Чан вздыхает и просто подходит к другу, притягивая того к себе, обнимая. Бан был достаточно внушительных размеров, чтобы, несмотря на то, что Сынмин чуть выше его и тоже имеет подкачанное тело, Ким выглядел в его объятиях словно маленький и хлипенький подросток.       
— Чан-и…
— всхипывает Сынмин и отчаянно жмется ближе,
— мне так плохо. Без него. Но и с ним будет плохо.       
— Не будет, глупенький. Вы облегчите страдания друг друга. Ему сейчас так же плохо, как и тебе. Морально и физически. Вы не укрепили свою связь.       
— Я не хочу-у-у,
— тянет Сынмин, хныча.       
— Надо, родной. Иначе это сведет вас с ума. Я знаю, что ты не хочешь этого, но просто дай ему шанс. Вы же даже не знакомы.       
— Ты же знаешь, что предлог: «Вот узнаете друг друга и поймете, что делать дальше» не сработает? Хотя бы потому что мы и так полюбим друг друга. Это аксиома.       
— Знаю. Но разве он тебе не понравился?       
— Понравился. Но это потому что мы соулмейты.       
— Он бы тебе понравился даже если бы мы жили в мире, где нет истинности. Судьба ошибок не совершает, понимаешь? Суть родственных душ в этом и есть. Вы подойдете друг другу, словно два кусочка пазла.       
— Чан-и… ты же знаешь, что…       
— Знаю. Ты должен сам с собой разобраться. В глубине души ты уже все для себя решил, но теперь тебе нужно прийти к этому окончательно. Ни кричащий Джисон, ни я не сможем помочь и заставить тебя.       
— Я смогу!
— Джисон, уже некоторое время наблюдающий за парнями, все-таки встрял.       
— Джи,
— Чан строго посмотрел на Хана и тот умолк.      
 — Ладно. Сынмин, у меня есть его номер. Я тебе оставлю его.       
— Не нужно… Джисон закатил на это глаза и все-таки оставил номер Чонина на холодильнике Кима.