Море Безнадеги

Две недели счастья

Это время пролетело незаметно. Не как обычно. Чаще всего, от горя, что свалилось на меня, дни превращались в года - и я утопал в заботах, чтобы справиться со своим состоянием, не замечая течения времени. Здесь всё иначе. Я просто не думал о том, как себя чувствую и что делаю. Наслаждался свежим воздухом и мелкими, уютными разговорами со старушкой Томпсон.

Как оказалось, это была ее ферма. Но следить за большим хозяйством одной у нее не получалось и ей помогал старик Пит. Они оба потеряли супругов и отлично уживались в небольшом доме. Платили скромно, хотя многого мне и не надо. Благодаря жаркой погоде даже ночью, спал я чаще всего на стогах сена около амбара. А принимал душ в самодельной кабинке старика Пита, который соорудил ее, чтобы в знойные дни во время перерыва остудиться.

Мы сидели около деревянного забора и наблюдали за гуляющим скотом и бегающим туда-сюда Джеком - псом старика Пита. Когда я достал из пакета два сэндвича с индейкой из той закусочной, Пит отмахнулся, оставив мне все.

- Надо бы тебе дом найти, - посоветовал он. – По ночам могут выбегать из леса волки.

- Когда-нибудь, - задумался я.

Я понимал, что жить так вечно нельзя. Со временем мне придется снять какое-нибудь жилье, но пока я не хотел этим заниматься. Все так удачно сложилось и я боялся это потерять.

Старик Пит постарался пристрастить меня к табаку. Я был не портив. Не сказать, чтобы мне это нравилось, но меня привлекал сам момент. Когда сигарета зажигалась с ярким огнем, тлела в руках и маленький уголек падал на землю. И убирать навоз с сигаретой в зубах оказалось гораздо проще. Зловоние выходило на такой уровень, что ничего не мог почувствовать.

Конец очередного дня. Старушка Томпсон закрывала амбар - она никому больше не доверяла это дело. За стеной мычала ее любимая корова – Варенька. Томпсон попрощалась со мной и пошла в дом. Я поджег новую сигарету и уставился ей в след. Конечно, она предлагала мне поселиться у них, но я отказался. Красть у меня нечего, но кто знает, что у них на уме.

Однажды в разговоре я упомянул Сэма:

- Сэм Ричардсон?! Ох уж этот засранец, - разозлилась старушка Томпсон. - Крадет чего ни попадя.

- Где он сейчас? – отважился спросить я.

- Он дальнобойщик. Оставил свой пикап и уехал на грузовике черт знает куда.

Это была грустная новость, но все же я улыбнулся. Старушка Томпсон – самый добрый человек в мире и совсем не подбирает выражения. Я не знал, зачем вообще спросил это тогда. Надеялся ли я, что Сэм отдаст мне мой фотоаппарат? Возможно. Может я хотел бы поругаться с ним? Не знаю. Это слишком. Я достал тот, уже слегка помятый снимок с «Милей С». С каждым днем я все больше думал о том, нужна ли мне моя несбывшаяся мечта? И эта мысль отравляла каждую ночь.

Я все же подкопил и снял комнату в общежитии, если это можно так назвать. Хилый, двухэтажный дом располагался рядом с фермой. На каждом этаже по пять дверей, которые ведут в маленькие комнатки. Общий душ и столовая. В моей комнате стояла кровать с тумбочкой и небольшим шкафом. Может показаться убого, особенно когда узнаешь, что по первому этажу бегают крысы, но это лучшее, о чем я мог мечтать.

В день моего своеобразного переезда старушка Томпсон сшила для меня футболку. Боже, как это мило. За время на ферме я немного набрал, и моя старая казалась теперь не такой уж и большой.

Я безумно рад. Это так странно и непривычно. Я как будто бы уже привык к тому, чтобы страдать. Не знаю, заслуживаю ли я того, что имею сейчас?