Море Безнадеги

Джессика-Варвара

Ее настоящее имя было Варвара. Она вступила в нашу группировку незадолго до меня. Была под руководством Владимира и занималась приемом, контролем качества и количества оружия. К сожалению, я слишком мало знаю о ее жизни и это меня терзает.

Она жила в бедной семье и с самого детства воровала. Позже попала в подростковую банду, которая после переформировалась в ОПГ. Лишь после ее смерти я понял, через какое множество группировок она прошла.

В ночь, когда схватили Бориса, Джесс исчезла. В это же время «****» напали на аэропорт. Никто из нас не ожидал подобного, никто не был к этому готов. Борис занимался не только финансовой частью, но еще и отвечал за аэропорт, как за место, составляющее значительную часть бюджета.

И пока Наталья с Мишей разбирались с милицией, я ее искал. Но однажды мне подкинули записку. Будто бы случайный прохожий толкнул меня плечом, проходя мимо и незаметно положил в карман клочок бумажки. На нем был адрес, место и время.

В тот же день я приехал на забытый всеми завод за городом и спустился в подвал. Там она меня и ждала. Сидела на стуле, подтянув колени. Уставшая, измученная с красными глазами и в грязной одежде. Я совсем не помню, как начался наш диалог. Я словно ничего не слышал. Но одна ее фраза заставила меня очнуться:

– Нет, я не буду этого делать! – твердо сказал я.

– А что ты предлагаешь? – она взмахнула руками. Потом застыла на мгновение и серьезно посмотрела на меня, – Ты ведь не знаешь, что делают с предателями?

– Сбежать! Ты можешь сбежать, – дрожь по всему телу ярко пробивалась в моем голосе и пульсировала в голове.

– Ты думаешь, две огромные группировки не найдут меня? Учитывая, что у них есть связи даже за границей, - она закрыла лицо руками и оперлась на металлический стеллаж.

– Но...

– Никаких «но»!

Я никогда не видел такого взгляда Джесс будто она хочет поджечь все это здание и на то, что мы в нем, абсолютно плевать. С мигающей обидой и полной решимостью. Но страх, заполонивший всю комнату, душил нас обоих. На границе с истерией, заставляющий разрушать все вокруг и забиться в угол.

– А знаешь, что будет с тобой? – Джесс замотала головой, не желая об этом думать. – Ведь ты будешь первый, к кому придут с вопросами, – она подняла глаза, – Поэтому это должен сделать ты, чтобы на тебя не упало никаких подозрений после.

Голос ее успокоился. Джесс опустила руки, выпрямилась и вздохнула. И я уже надеялся, что она придумала лучший выход. Я слепо в это верил. Я хотел в это верить и сделал шаг вперед. Но она схватила пистолет левой рукой и направила на меня. Это был пистолет «****».

– Ты че, не понимаешь?

– Я... – поднял руки и снова шагнул.

– Я в тебя сейчас выстрелю! – закричала она.

– Давай, – разозлился я. – Давай! Какая разница? - Рукой я уже нащупал кобуру.

И Джесс выстрелила. Она нарочно промахнулась и лишь задела мое плечо. Но я тут же достал глок и снял предохранитель. И после грохота резкая тишина оглушила меня. Я застыл на месте и не мог пошевелиться. Джесс лишь с издевкой улыбнулась. Тогда она поменяла руку на ведущую и подняла выше, чтобы попасть мне точно в голову. Задержав дыхание, я наблюдал, как она прицеливается и как только ее палец начал нажимать на курок, я сделал это первым.

Джесс отшатнулась назад, ударившись о стеллаж и скатилась на пол. Начала кашлять и согнулась пополам. Я выбросил пистолет и подбежал к ней. По моей руке уже стекала кровь, но я не чувствовал боли. А темная лужа под Джесс разрасталась с каждой секундой, и я лишь наблюдал, как она страдает. Я помог ей лечь ровно, но это было бессмысленно. Она снова скрючилась от боли. Джесс схватила мою раненую руку и сжала со всей силы. Я что-то говорил. Я что-то говорил ей, но никто из нас не слышал этого. Я смотрел в ее глаза, как наивный дурак, надеялся, что это поможет. Что она придет в себя и мы быстро поедем в больницу.

Спустя очень много времени, непростительно много, я понял. Когда Джесс меняла руку, она вернула предохранитель своего пистолета на место. Она специально начала стрелять, чтобы вывести меня на эмоции. Джесс не хотела меня убивать. Она меня обыграла. А я – чудовище, раз смог сделать такое с близким человеком.