Розэ не знала, сколько прошло времени, и поначалу даже не поняла, где находится, с трудом приходя в себя и понимая, что её голова лежит на больничной кровати, а проснулась она от того, что кто-то гладил её по волосам, осторожно перебирая пряди тёплыми чуткими пальцами.
С неохотой разлепив сонные глаза и подняв голову, она увидела улыбающегося Чонгука, смотревшего на неё сквозь ресницы... с давно забытой нежностью.
— Ты почему здесь, малышка? — хрипло прошептал он, и от этого тёплого звука она словно согрелась изнутри. Ведь в последнее время он называл её малышкой только в постели, когда трахал, как одну из своих многочисленных шлюх, которых наверняка звал точно так же, чтоб не путаться в именах.
— Где же мне ещё быть? Ты так напугал нас… — Розэ выпрямилась, отводя волосы с лица, и рука брата тяжело упала на постель.
— Ты всю ночь тут провела? — он нахмурился, словно этот факт, да и само её присутствие здесь казались ему чем-то невероятным.
Девушка кивнула, слегка улыбнувшись, но его взгляд вдруг изменился, став далёким и холодным, словно он моментально отгородился от неё ледяной стеной, снова став колючим и жёстким.
— Не стоило. Со мной все в порядке, — отстранённо бросил парень, больше не глядя на неё, и Розэ сжалась, почувствовав себя никому не нужным брошенным котёнком, надоевшим хозяину.
Но она больше была не намерена молчать и терпеть.
Обхватив пальцами руку старшего и сжав почти до боли, она заставила его вновь посмотреть на нее.
— Зачем ты это делаешь? Зачем так себя ведёшь? — прошептала Розэ, чувствуя, как к глазам подступают слезы, но упрямо сжала губы, решив идти до конца и выяснить все сегодня раз и навсегда.
Увидев, как она кусает губы, чтоб не заплакать, Чонгук немного смягчился и тяжело вздохнул, протянув руку и погладив её по щеке.
— Не плачь, Рози… поверь, я того не стою, — выдохнул он, поморщившись, когда нечаянно задел повреждённое ребро, и девушка едва сдержалась, чтоб самой не надавать ему тумаков, хоть и понимала, что лежачих не бьют.
А очень хотелось вправить, наконец, мозги этому напыщенному болвану.
Но вместо этого она лишь сильнее сжала его пальцы, до этого гладившие её лицо, и фыркнула:
