Мой любимый сон / Валера Лагунов и ОЖП/

1 часть

.                                За то время, как он боролся со стратилатом и пытался найти способ избавиться от него, вампир не спал от слова совсем. Его беспокоило только одно–спасти другие жизни, тех кто ещё есть, не допустив чей-либо гибели, даже ценой своей жизни. Он был одурманен этим, как морфием, это цель была его наркотиком. И вот только сейчас, спустя год, он может,относительно, спать нормально. Всё ещё беспокойно, но это является хоть чем то похожим на сон. Лагунов спит со снотворным в прикроватной тумбочке,лишь это помогает ему уснуть и не сойти с ума окончательно, ведь если он не выпьет эти злочастные пару таблеток, то кошмары,которые перерастут в бессоницу, сожрут парня заживо, буквально за считанные часы, и даже рядом лежащая девушка не поможет ему уснуть. О ней, кстати. После победы над отцом Глебом, Валера связал себя и Риту узами отношений. Лагунов надеялся, что ласка Шаровой поможет ему забыться в этом тягучем, как смола, мире, хоть и по-началу всё так и было, но потом интерес Валеры пропал к ней. Да она бойкая, дерзкая, храбрая, любопытная и очень интересная особа, но когда та стала вампиром, не без помощи своего молодого человека, в ней недолго прожила та самая искра, которая угасла буквально через полгода после их с Валерой начала отношений. Риту не устраивал холод парня к ней, самого же Валеру не устраивала именно Рита. Его привязанность к ней никуда не ушла, но это было уже совсем не то, что раньше...  Но все равно, даже после пропажи интереса, когда родители уезжали, парень звал Риту к себе на ночь. Шарова ожидала чего то больше от парня, чем сон под одним одеялом, но Валера не был уверен, хочет ли он, и хочет ли с ней вообще уживаться дальше. Валера спит. Валере снится сон.   Валера оказывается в чужой квартире. Она похожа на квартиру Артёма, на ту, где он с Ритой и Игорем были на вечеринке год назад, где её владельца как раз,в тот же вечер, обратили в пиявца. Все помещение освещается лишь благодаря неону, висящему беспорядочно то на стенах, то лежащему на полу, а тут его, к слову, очень много, разных цветов. Жил-площадь просторная. Тогда, год назад, он не мог оценить пространственного соответствия квартиры Артема, ведь в ней находилось до жути как много людей, теперь Валера делает такой вывод, стоя ещё за порогом, но как он его переходит дверь со звоном хлопается. Парень без капли испуга оборачивается на источник звука, для него это не в новинку, ведь здесь он постоянный гость, каждую ночь, и поэтому он продолжает свой путь. В коридоре стоит уже потрепанное временем радио, и из этого чудо техники доносится музыка иностранного происхождения, что теперь обыденно для Советского Союза.  "Take my breath Away". Лагунов долго не зацикливается на деталях, находящихся в пределах его видимости ведь его цель не это, его цель–комната, которая расположилась прямо напротив входной двери, по прямой. Валере нравится здесь, здесь он чувствует свободу. Валера стал другим, ему снится это уже не в первый раз.  Этот сон проецируется в его воображении уже как полгода. Через те самые полгода, как пропала искра к Рите. Здесь её нет, здесь он свободен, здесь он может делать, что пожелает. Он прекрасно осведомлен, что будет дальше, что именно ждёт его в той самой комнате, а точнее кто его ждет. Он осторожно руками раздигает шторы из красных бус, разглядывая обои на стенах и окно, что прям перед его взором, но оно плотно зашторено, будто кто то собирается подглядывать за ними. Валера оказывается на пороге к своей цели. Комната освещена синим неоном, полностью, стратилату нравится наблюдать, как синий цвет превращает почти всё находящееся в комнате в чёрное. Лагунов входит в комнату, подходя к деревянному придиванному столику, на котором валяется пачка каких то дешёвых сигарет и бутылка вина. Валера стоит в ожидании, смотрит голодно, терпиливо ждёт. Он ждёт её, ту, что сидит на чёрном кожаном диване, который занимает добротную половину комнаты в длину. Она пьёт из бокала красное вино. Вино обманывает глаз Лагунова, напоминая ему терпкую, желанную и сладкую кровь. Девушка нагло рассматривала парня, как будто в первый раз, в её взгляде не было ни капли смущения или смитения, хотя о каком смущении может идти речь, если человек нагло сидит чуть ли не перед незнакомцем в одном белье. На ней бордово-красный топик и такого же цвета панти. Лагунова слегка потряхивает от возбуждения и восхищения. Эта девушка из снов просто богиня для него, один её взгляд может заставить мёртвое сердце Валеры забиться вновь.  Русоволосая красавица, чьи волосы слегка вьються у концов, создавая видимость, будто ей сейчас, в её ангельское лицо, веет лёгкий ветерок, и эти безумно красивые волосы окончиваются у конца лопаток. Глаза цвета хвойного леса, как молодая, свежая ель или сосна, которая прожила совсем недолго и ещё не начала выцветать. Тело её обладало стройностью и сама по себе девушка была высокая, но до роста Лагунова она так и не доросла, ножки длинные, прямые, сводили с ума взор парня, как и её длиные, слегка худощавые руки с небольшими кистями, но имеющими длинные, даже утончённые, как у юных пианисток, пальчики. Валерин взор каждый раз притягивала татуировка, упокоенная на правом рукаве дамы его снов. Мертвый шут, держащий в руках маску "счастья" и при этом танцующий с ехидной гримассой. И в этот вечер его глаза снова остановились на ней.  –Опять татуировку рассматриваешь?–она первая подала свой голос.  Вампир всегда задавался лишь одним вопросом, смотря на неё: и как в таком ангельском личике и взоре может хранится столько пошлости и соблазна?  –Не могу оторваться, интересная очень,–ответил Валера.  Красавица встала с дивана, откладывая пустой бокал и подалась ближе к стратилату. –Неужели тебе там так скучно, что ты каждую ночь приходишь ко мне? Она говорил про мир реальный, про тот серый мир, что отнял у него самое дорогое, что было– его первую любовь и первого друга. Он ненавидел его, он ненавидел себя за то что не смог защитить их. Его кулаки сжались в ненависти. Девушка аккуратно положила свою ладонь на его правый кулак. –Не стоит злиться, милый. Это всё в прошлом, пора отпустить и жить дальше в том прекрасном мире, который ты считаешь жестоким и несправедливым. Её голос был мягкий и утешающий, словно материнский, но именно этот был в сто раз приятней любого на свете голоса.  –Он таков и является. Этот мир слишком много у меня забрал, он забрал всех, кого я любил. –Прям всех?–с удивлением спросила русоволосая девчушка. –Всех кого я искренне любил, того и забрал,–он всё это время стоял и смотрел в зашторинное окно. После своей речи он обернулся на девушку и аккуратно поднеся свою ладонь убрал прядку волос с её глаз, которая выбилась из всей капны волос.–Как я могу считать этот мир прекрасным, если даже тебя там нет, и нет шанса что мы встретимся там когда либо...  –Шанс есть всегда, милый.  Валера внимательно разглядывал лицо собеседницы, как в первый раз, ему каждый раз хотелось подольше утонуть в её хвойных глазах, которые вскоре исчезнут из его сновидения, как и само оно. Он аккуратно приподнял её белëсое, аккуратное, похожее даже на аристократическое, личико за подбородок и притянул её слегка пухлые розовые губки к своим губам, забывшие что значит женская любовь и забота, передающееся через поцелуй. Валера закрывает глаза от невообразимого удовольствия. Здесь ему хорошо, здесь свобода и нет никого, только он и этот ангел.  И Валера просыпается.  Звон будильника силой вытаскивает из этого сладкого и соблазнительного для вампира сна. Плотные шторы, блокирующие солнечные лучи, не дают пролить свет в комнату парня. Пока Рита не нацепила на себя значок комсомольца, он не в праве открыть их и пролить новый день в комнату. Присев на край постели, он задумывается над словами русоволосой красавицы из сна: "неужели она может являться не выдумкой Валеры?" Парень оборачивается на всё ещё спящую на его подушке темноволосую девушку. Смотрит и понимает, что с каждым новым днём он любит её всё меньше и меньше и всё больше и больше тонет в глазах русоволосой красавицы из сна. Он слегка толкает её в плечо, да бы та проснулась. Естественно Рита недовольно морщиться ведь любой Советский школьник готов променять всё что угодно, лишь бы не выбираться из царства Морфея в понедельник и не собираться в школу.
–Рита, вставай, надо собираться. Валера говорит это безразлично, будто в его кровати лежит не его "возлюбленная", а какая-то незнакомая девушка с улицы, и взгляд его к ней также строг, как и ко всем окружающим.  –Встаю я,–прохрипела в ответ Шарова.  Собраться быстро в учебное заведение никогда не было проблема для вампира, но сегодня что-то пошло не так. Предчувствие чего-то невообразимого преследовало парня весь день, будто сегодня весь его мир рухнет и перевернётся на изнанку. Предчувствие, как в детстве, когда ты ждёшь какого-либо праздника, например Новый год или свой День рождения. Вот такое чувство преследовало вампира. Он не понимал чем это всё было обусловлено, скидывая весь этот "бред", по его мнению, на недосып и предчувствием новой недели в школе.  До школы они с Ритой дошли почти не разговаривая. Ну как не разговаривая, Шарова пыталась активно вести диалог, в принципе, что она постояннои делала, а вот Валера, как всегда, отвечал ей односложно, а иногда просто молчал. В такой тягучей не комфортной атмосфере они и дошли до учебного класса и сели за парту.  Это где то середина осени, ребята уже учились в десятом классе, ну как, кто учился, кто просто просиживал время за партой, что большинство и делало. Тревожность и предчувствие чего-то нового всё никак не покидало стратилата. Это чувство походило на вампирский голод, но если при голоде его трясёт как в лихорадке от физических потребностей, то здесь его переполняло, и так не бьющееся грудную клетку, приятным волнением.  Вот начался первый урок. Алгебра. Кто любил это предмет в школе? Да никто, и если бы кто нибудь сорвал этот урок хоть на десять минут, ликованию подростков не было бы предела. Так и случилось в этот понедельник 1984 года. В дверь постучали и сразу же ее открыли. В класс зашла директор учебного заведения.  –Класс, встаньте.  Попросил учитель алгебры, увидев на горизонте директрису.  Ирина Львовна встала перед ребятами и начала речь.  –Спасибо, присаживайтесь,–класс сел. Сел в терпком ожидании чего-то нового от этой женщины. Она продолжила: –Хочу вас порадовать, у вас в классе будет пополнение,–Женщина произнесла это предложение с радостью, но окончила она его с незаконченной интонацией, будто хочет что то добавить, но боиться, или стесняется, но не смотря на сметение, она продолжила.–У вас будет новая одноклассница–Ангелина Шипаева. Девочка из детского дома, попрошу относится с уважением и пониманием. Последнее предложение, о детском доме, Ирина Львовна произнесла строго смотря на хулигана класса Алёшина, который был у неё на слуху за его задирки одноклассников, драки с ними и не только. Парень в непонимании посмотрел на директора. –А что сразу я то?  Класс детей тихонько посмеялся, за исключением его старосты. Валера сидел спокойно и терпеливо в ожидании новобранца. Когда смешки прекратились по классу, женщина снова подала голос.  –Ангелина, зайди в класс, не стой в дверях.  Оказывается всё это время она стояла в дверях. Лагунов представил, какого ей было неприятно слышать смешки класса и вновь выслушивать о своём статусе, о том, что та из детского дома. Он представил, что было бы, если бы он вырос без родителей. Нет, он бы не прожил без них, слишком сильно любил, как и покойного своего брата. Она встала подле Ирины Львовны и Валера обомлел...Его тело начало слегка потряхивать, а мертвое, вроде, сердце...оно вновь забилось. Как тогда, во сне, при виде неё. Но та была нереальна, призрак мечт, и он не мог поверить своим глазам. Сейчас перед ним стояла та самая русоволосая красавица из его воображения, которая каждую ночь клялась ему во взаимной любви и нежно целовала в губы. Она была реальна, и сейчас она стояла перед ним...Его обожаемый ангел. Валера не мог в это поверить, слишком нереально. Он думал, что спит, но нет. Нет. Он не спит. Ангелина. Геля. Вот как звали и зовут его возлюбленную из снов...
———————————————————————————
Вот такая первая часть. 💗💗
Интересно что будет дальше????