Мой любимый сон / Валера Лагунов и ОЖП/

2 часть

Валер, ты что будешь на обед?  Валера молчит.  –Валер? Опять молчит.  Банальный вопрос от Риты о том, что тот будет на обед, который он слышит почти каждый день после школы, уже достаточно донимает его. Мысли же его забиты другим, а именно...Русоволосой явью из снов. Она была для него ещё прекрасней в жизни, чем в его воображении. Или оно таковым не являлось и вовсе? Уже как неделю она училась в его классе, но никаких знаков внимания ни к Валере, ни к кому ещё она не подавала. В её взгляде читалось лишь отвращение и безразличие, будто ей вовсе плевать на всех, лишь мечтала вынести эти уроки побыстрее и убежать за калитку школы, где она может сесть к какому-то мотоциклисту на его "обандюрину" и умчать восвояси и как можно скорее. Валеру этот незнакомец очень бесил, он ревновал, ревновал до безумия, но и одновременно он притягивал его, будто чувствует, знает кто это, но из-за того, что незнакомец ни разу, когда встречал девушку, не снял шлем, его лица вампир так и не смог разглядеть, сожалению. Его всё это грызло, угнетало до умопомрачения. Валера буквально каждую ночь мечтал об этом ангеле...                            Ангелина...Геля...                                                                  Это имя будто находилось у него на кончике языка и каждый раз, как оно звучало, он хотел всё больше и больше распробовать его на вкус, а ещё ему всё больше и больше хотелось заговорить с ней, после всех тех чарующих снов с её участием, хотелось услышать не менее чарующий голос. Как Ангелина появилась в школе, снится она перестала Лагунову, что странно было для него же самого. Все мысли в его голове, абсолютно все, были заняты только ней, и они его съедали, жрали даже, если можно так сказать, изнутри. Его нимфа дарила ему жизнь,смысл на существование, и одновременно губила его.  Он любит её, всем своим, уже мёртвым, сердцем, не смотря на то полюбит ли самого Валеру это создание.  Из мыслей вырвал уже повышенный, и уже бесящий уши, тон Риты.  –Валер! Валер, я с кем говорю!?–её голос был явно недоволен, тем, что стратилат её совершенно не слушает, ну от слова совсем.  –Я тебя больше не люблю.  Сказал, как отрезал Валера. Ему незачем было больше это скрывать, и он жалеет, что так долго скрывал это от девушки. Он повернулся к ней совершенно каменным лицом, будто ничего не произошло, будто это обыденность говорить такое своим "вторым половинкам". Рита стояла в немом шоке, не зная, что на такое вообще можно ответить, ее сердце было разбито. Валера, в эту секунду, лишь заметил, как по её левой белоснежной щеке прошлась одинокая слеза. Это была первая её искренния эмоция в сторону парня за последние полгода. И стакан из рук Риты падает на пол и разбивается в дребезги...
                            ***
И стакан из рук Ангелины падает на пол и разбивается в дребезги. На шум из кухни прибегает русый парень с испуганным лицом. Он думает, что случилось что то серьёзное, а может разбилось что-то важное из арсенала? –Что случилось?!–он взглянул на деревянный, уже потертый, пол.–Опять что-ли бьешь посуду?–тон сердитый и недовольный у паренька.  Кухня, где они находились была уже ветхая, старая, да и квартирка эта уже разваливалась, честно, по кускам. Ребята каждый день удивлялись, почему потолок ещё не упал при таком раскладе. В ней не было ничего обычного: жёлтые, выцветившие на солнце обои, рамы оконные потресканые, как и вся мебель здесь, в принципе. Девушка стояла возле раковины, наполненной грязной посудой и не только и, прикрыв взгляд, опустила голову вниз. –На этот раз я не специально, просто выпал,– с безразличием в голосе и совсем не оборачиваясь ответила девушка. Парень, вбежавший на кухню, перевёл дыхание, томно и шумно выдохнул, чтобы это услышала Шипаева, и тихонько подошёл сзади к русоволосой особе. Он аккуратно обнял её со спины и прижался к ней. Парень видел, как худые руки её трясутся в нервозности, чувствовал как дыхание ее сперто и неравномерно. Снова. Опять.  –Выпей успокоительных, Гель, прошу,–так жалобно, будто это была его последняя просьба, умолял парень.  Девушка обернулась, не разрывая кольцевых объятий у себя на талии, лицом к лицу к собеседнику, уведя свои руки за спину, и опираясь при этом на них. –Лëв, прошу не начинай, пожалуйста. Ты же прекрасно знаешь, как я к этому всему отношусь. Ну не признаю я вашу медицину, противна она мне. –А ты знаешь, как я отношусь, когда вижу, как ты пьешь тут на кухне каждую ночь, не просыхая. Да, Геля, да! Это уже можно даже так назвать. Ты уже с Валентином Сергеевичем наровне идешь.  Недовольный выдох от всех этих нравоучений вырвался из пышной грудной клетки Шипаевой. Да, она больна. Но пока она жива, ни одно лекарство не попадёт в её организм, и парень прекрасно понимал, что уговаривать её будет совсем напрасная затея. Не послушает, слишком независимая и вольная.  Хлопов же, который сейчас её обнимал, стоя возле раковины, был её первой любовью. Как девушка узнала, что тысячилетний стратилат был убит, она тут же вернулась в родной город из которого много лет назад ей пришлось, к сожалению, уехать. Тогда стоял вопрос о её жизни и безопасности. Она уехала из Куйбышева в область, в детский дом, точнее её туда принудительно отвезли, против её воли, и прожила она там, для себя, к сожалению, мучительных семь лет. Её преследовали постоянные унижения, побои и обидные клички, словно дворовой собаке, и вот в такой атмосфере Ангелина жила там все семь лет. Потом её это всё доканало, и полгода назад она, к своему счастью, выиграла суд и её признали полностью дееспособной, раньше её совершеннолетия, а позже ей позвонили...и она вернулась сюда, и увидев Хлопова, она обомлела. В начале он и вправду выглядел для неё как мечта, но вот когда тот узнала, что девушка кровопийца, отношения стали даваться куда тяжелее.  Да, Ангелина тоже вампир. Как и Валера Лагунов, как и Рита Шарова. И она была прекрасно осведомлена, что все они скованы одной цепью несчастья.  Если раньше в детском доме, пока там проходил "сончас" она могла спокойно и незаметно кусать соседей по комнате,то здесь, в городе, это стало большой проблемой. Поиск донорской крови для Шипаевой, частый ссоры молодых людей и побудили её принять решение о том, что с Хлоповым они не могут иметь совместного будущего, хоть парень всё ещё любил и любит русоволосую девушку с глазами цвета хвои, и он позволил ей принять такое решение. Теперь они относились друг другу как брат и сестра, ну или почти как брат и сестра. Безусловно Геля была и остаётся безумно благодарна Лёве за те самые прекрасные ночи, что Хлопов ей подарил, за то что он пытался спасти её от алкогольной и наркотической зависимости, но видимо судьба посудила иначе. Посудила, что он не способен на это, и всё осталось прежним, поменялось лишь одно– теперь они не вместе... –Лëв, алкоголь это и есть моё лекарство от всех бед моих,–смотря ему в его томные серые глаза, ответила вампирша. –Как скажешь, но ты же знаешь, что я буду тебя терерозировать дальше, пока ты не бросишь. А ты явно не собираешься...к сожалению... Недовольный вздох и отпрянутая рука Хлопова в сторону. Как же Гелю это всё достало. Она нервно трясущимся пальцами открыла пачку сигарет, достала одну оттуда и закурила, открыв при этом окно на кухне, чтобы Лева не задохнулся от табачного дыма. Он его на дух не переносил, ну как не переносил, он его терпел, а она сейчас не хотела приносить ему ещё большего дискомфорта. –Хорошо, не хочешь бросить водку с пивом, которые ты пьешь каждый вечер–хорошо. Хорошо пей,–он поднял свои руки вверх, как бы сдаваясь, но речь не собиралась обрываться именно на этом.–но брось хотя бы наркотики, пожалуйста. Она обернулась к нему своим бледным лицом. Наркотики были совершенно другой темой для них. Здесь Ангелина понимала всю серьёзность, опасность и безысходность этой ситуации. Она начала употреблять запрещённые вещества ещё детдоме, естественно в таком "дряхлом" и "скупом" заведении, где живут одни отбросы общества, на какое-то еще окраине, не поучат чему то хорошему, и естественно не от хорошей жизни она начала употреблять. Она калола себе эту отраву надеясь забыться, отправиться в мир другой, мир нереальный, где всё хорошо и нет никаких проблем, но как оказалось проблемы были. Шипаева настолько сильно этим увлеклась и до сих пор увлекается, что за свои четыре года стажа в этом деле она уже пережила три клинических смерти и каждая для неё могла стать последней. Валентин Сергеевич, конечно же, вместе с Левой объясняли ей насколько это ужасно и страшно, и что с каждым разом она всё больше и больше приближает свой конец. Но была ещё причина по которой в доме находились наркотики–Лëва. Да, именно русоволосый нуждался в них ещё сильнее, чем сама Геля. После тяжело ранения, которое чуть не отправило его на тот свет, нанесённое отцом Глебом, его мучали ужасные боли в районе швов, находящихся в боку. Как не бились Ангелина и доктор со всем этим, пробуя все обезболивающие которые есть в доступности, лучшим оказалось "пускать лекарство по вене". Но Лева, в отличии от русоволосой, не был зависим от этого пагубного вещества в обыденное время, как девушка, лишь в сильнейшие приступы боли, ведь швы расходились от некачественной работы врачей, вызывая ужас физический.  –Ты же знаешь, что я не смогу?–удрученно произнесла вампирша. –Знаю. Да! Да, к сожалению, знаю, Геля!  Дурнокровный уже был взбешён. Он не понимал, как так можно губить себя, отравляя этими веществами свою кровь и тело.  Её лицо было всё также спокойно, осталось неизменным, холодным и бесчеловечным, в прямом и переносном смысле.  –Не делай вид, будто не знал об этом. Когда ты был со мной, я тоже употребляла...и ты также меня просил. Как видишь, ничего не поменялось. Аргументы Хлопова кончились. Да, да она права, он её любил и принимал её, как и сейчас, только она его больше не любит. Она любила юного вампира из снов. Он ей снился каждую ночь, уже как полгода, и каждую ночь она тонула в его лазурных глазах. Она чувствовала во сне, что Лагунов вампир, сама же девушка не знала, чувствует он или нет, могла только догадываться, она лишь чувствовала как сердце его бьётся при виде неё всё чаще и чаще с каждой новой встречей.
***
Валера вернулся домой опустошённый.  Всё же что то кольнуло в его груди при виде слез юной вампирши, которая для него уже стала никем. Как же ему хотелось исчезнуть из этого сумашедшего мира...просто чтоб не стать, хотя бы на один день, и он думал, планировал, изжить себя на этой земле, но одно существо и остановило его раздумья тогда, полгода назад...  Ангелина...Геля...   Этот небесный ангел спас Лагунова от смерти, чему он ей благодарен всей своей мёртвой душой, даже если он с ней не заговорит ни разу за его, для него же, никчёмную жизнь.  За окном, к тому времени, начался сильный ливень. Валера это понял, услышав с какой силой капли воды врезаются в окно. Вампир медленно подошёл к стеклу, обрамлённому деревянной рамой, и стал пялиться в него, пересчитывая сколько капель уже упало с облаков. 
***
За окном, к тому времени, начался сильный ливень. Ангелига это сразу заметила, ведь стояла прям возле оконой рамы и смотрела как город засыпал под ночной пеленой. Яркие огоньки частично светили из окон, ослепляя соседей, живущих напротив этих домов. В её руке находилась уже вторая бутылка какого-то дешёвого пива, которая уже была выпита наполовину. Мерзкое на вкус, ужас, но больше пить дома нечего, поэтому Геля принилась за него. Вампирша настолько была очень притянута вниманием, даже загипнотизирована, каплями на стекле, что и не заметила, как кто-то зашёл домой, да и кто может пожаловать в их дом, кроме них самих. Шипаева догадывалась кто это может быть, но оборачиваться ей было трудно, да и плевать ей было, на самом деле. –Опять пассорились? Голос посаженный, прокуренный и пропитый задает вопрос юной девушке, цветущей ещё своей красотой, хотя внутри цвести нечему уже, к сожалению. Мертва она внутри.  –Не начинай ты хотя бы сейчас... Мужчина подошёл вплотную к подоконнику, где выседала Ангелина, попивая алкоголь и смотря в тусклое, тёмное окно, залитое слезами облаков, висящих в небе. Плакала Геля также много, как сейчас плачут эти облака.  –Я не хочу ненависти между вами. Прошу тебя лишь подумать над словами Лёвы. –Пап,–она обернулась к нему лицом. Как он постарел, сначала она даже его не узнала, но глаза Валентина подсказывали ей, что это он...тот человек, что вырастил её, хоть и присутствовал он в её жизни только в раннем детстве, и Носатов понимал её мотивы: зависимости, холод ко всем и вся, безразличие к каким-либо событиям. Она выросла одна, думая, что она никто и никому она вовсе не нужна, поэтому он не так яро упрекал Шипаеву за её нарко-алкогольную зависимость, хоть сам грызся при виде всего этого. Лева, в этом плане, был более ярым ненавистником.  –Пап, я его понимаю. Мне жаль, правда...
———————————————————————————дальше будет круче 🤍
Всех лю💗💗💗