maniac

Глава 11

Суббота.

  Это было не первое утро, когда Феликсу не хотелось просыпаться... Почему нельзя избежать всего этого? Феликс с тоской и неохотой выбирается из-под одеяла. Он помотал головой, прогоняя остатки сна. Снова неприятные чувства. Снова кошмары. Они стали часто мучать его... Широко зевнув, он направился в душ, чтобы взбодриться и проснуться окончательно. Всю ночь ему снился он. Хёнджин. Снова...       Приятный прошлый вечер, который Феликс провёл в компании своего друга, никак не спасал от роя мыслей. Каждый час он вновь и вновь переживал яркую ночь в клубе, когда Хёнджин и его люди не давали и шага сделать. Даже если Хёнджин отстанет от него, Феликс уже никогда не сможет его забыть... Он будет преследовать не только в воспоминаниях и мыслях, но даже во снах.        Сегодня у Феликса свободный день. Неторопливо собираясь, он пытался настроить себя на мысли о сегодняшней встрече с Минхо. Он не должен думать о своём мучителе. Не должен. По крайней мере до вечера... Но как можно о нём не думать? Этот наглый, напыщенный ублюдок стал ещё хуже, чем был, как ему показалось. Как он переговаривался, как смотрел на него исподлобья! Строил из себя непонятно кого. Знает, что Феликс боится. Знает, что топит его уверенность лишь своим стеклянным взглядом. Хёнджин знает, что посылает мурашки по его телу своим дыханием. Антуан де Сент-Экзюпери писал: «Бойся обидеть кого бы то ни было, ибо человек забывает свои обиды не раньше, чем отомстит за них.»... Феликс уже знал точно: он отомстит за себя, за свои мысли и слёзы, которые от страха собираются в уголках глаз. Он отомстит Хёнджину за боль, друзьям за предательство и всем тем, кто когда-то смог его обидеть.  — Ты чувствуешь, как бьётся сердце? — спросил Феликс, переодеваясь у зеркала и рассматривая яркие метки на столь нежной шее. — Он чувствует страх в моём поте? В моих глазах? В моих венах? Я сделал это неправильно... Это слишком далеко. Эти слова говорят о сожалении? Я признаю, что я просто дурак для него... Я просто дурак для него... — размышлял он вслух, отправляя слова раствориться в тишине своей комнаты. — Доброе утро...? Мне сказать родителям это? Молодец, Феликс, продолжай сходить с ума и разговаривать сам с собой!        Его словно нет в этом дне... И все его любимые друзья исчезли в воздухе. Трудно летать, когда ты даже не можешь бежать. Когда-то у него был мир, но теперь никого нет... Феликс закрывает дверцу шкафа и подходит к кровати, чтобы написать сообщение для Минхо.  Феликс: «Ты скоро подъедешь?»        Разговор между самим собой всегда помогает справиться с миллионами мыслей, которые давят на душу, выжимая её. Разговаривая со своим сердцем, понимаешь, что именно нужно сделать. Другим до нас трудно достучаться, если это не мы сами. Это словно, когда в окнах горит свет, но никого нет дома. Хёнджин намекал, что Феликс не сможет понять, но даже не дал ему шанса. Когда он покинет его, то куда пойдёт? Все те стены, которые он продолжает возводить, всё то время, что он потратил в погоне за ним... То, как Феликс продолжает терять себя... Правда в том, что Феликс продолжает превращаться в другого. Продолжает бежать, словно небеса рушатся. Он может кричать, может шептать, ведь разговаривает он с собой. Ему больше некому доверить свои мысли... Да, Феликс сам совершил много ошибок, доводя Хёнджина, и за это его могут лишить всего. Блондин ловит на себе голодный взгляд чаще, чем воздух окутывает тело... Знает, Хёнджин не понимает: он может быть настоящим подонком, но это не делает его краше. Теперь Хёнджин просто одна из его проблем, ведь он вышел из-под контроля. Им не выжить, они увязли в зыбучих песках. Каждый может начать сначала, и не с любовью, а с местью. В огне мы возрождаемся вновь... А отмщённый мир приносит развязку.        Феликс вышел из комнаты и направился на кухню, где готовила обед его мама. Вчерашний разговор с ней не привёл ни к чему, так как в основном это были предъявления о том, что Феликс не думает о её чувствах. Да, он почувствовал укол совести, но не задумался и на минуту, чтобы исправиться. Не потому что ему не жалко родительницу и её любовь к нему, а потому что он не сможет исправиться, ведь теперь парень проживает жизнь, которую предписали ему друзья. Жизнь, которую устраивает ему Хёнджин. Вчера он лишь пообещал, что будет информировать о своих прогулках, но не обещал, что это будет правдой.        Разговор с Сынмином тоже не дал своих плодов. Парни покатались на велосипедах по парку, поели мороженого, и в основном Феликс слушал про то, что происходило в университете. Рассказывать про свою ночь в клубе Феликс не хотел, но почему-то увидел в глазах друга настоящее сожаление о сделанном. Сынмин словно единственный, кто понимал, насколько сильно они повлияли на его жизнь. У Феликса не получилось молчать... Они сели в тень самого дальнего дерева, и блондин дал волю эмоциям. Рассказал про ночь, клуб, нового знакомого, чьё имя Феликс уже и не помнил. Рассказал даже про утро, в которое Хёнджин готов был тронуть его тело. Реакция Сынмина была удивительна для Феликса. Нельзя предсказать чужие действия. Но можно контролировать свою реакцию на них. В итоге, именно твоя реакция будет важна. Чувствуя свою вину, мы обижаемся на мир: такая у нас защитная реакция, так мы перенаправляем душевную боль от своей вины в другое русло. Но знаете, что как бы всё плохо ни было, настоящее испытание — как мы отреагируем на боль, от которой страдаем. Или которую причинили. Между стимулом и нашей реакцией на него всегда есть время. За это время мы выбираем, как реагировать. И именно здесь лежит наша свобода. Страдание неизбежно. Страдание универсально. Но реакция на страдание у каждого своя. Худшая реакция это та, в основе которой лежит страх. Иногда сумасшествие — это адекватная реакция на реальность.        Сынмин был очень подавлен, слушая Феликса... Сердце словно сжалось... Он обещал ни за что не оставлять друга, даже если придётся. Оставить его теперь — предать вдвойне. Этого Сынмин не мог допустить. Был выстроен точный план: Феликс ни за что не скроет от него правды своих дней, рассказывая всё даже тогда, когда слов не будет для описания. Пробило ли это твёрдый лёд Феликса, чтобы простить друга? Может и да, но сказать «я не в обиде» легче, чем простить на самом деле.  — Привет, мам, — Феликс садится за стол и притягивает к себе горячую кружку с чаем, к которой сразу прикоснулся губами.  — Какие планы на сегодня? — спросила женщина с улыбкой смотря на сына, но не отвлекаясь от приготовления обеда. — Малыш, мне совсем не нравится, что твоя девушка позволяет такое...        Феликс усмехнулся и прикрыл шею ладонью, отводя взгляд. Ему пришлось... Пришлось соврать в этот раз... Опять... Снова. Пришлось создать образ страстной девушки, с которой он провёл прошлую ночь. Скрыть яркие метки не получилось, да и как скрыть эти тёмные синяки, к которым было страшно прикасаться? Словно коснувшись пальцем метки, Хёнджин появится... Назовёт крохой и притянет к себе... Когда-то мама его тоже называла крохой... Феликс и не знал раньше, что одно слово, произнесённое разными людьми, может приводить его в страх.  — Я сейчас уеду с Минхо ненадолго. — Феликс откусил бутерброд, продолжая разговор. — Мы прокатимся и я вернусь.  — Ты сегодня ночуешь дома? — Наверное... — Феликс закусил губу и задумался. — Может, уйду к Сынмину, суббота всё же.        Женщина лишь усмехнулась. Она давно привыкла, что её сын рано вырос. Кто-то осудит её, но ведь она старается стать для него лучшей и понимающей мамой, а не той, от которой бы он захотел сбежать. Пусть он гуляет ночами, пусть скрывает от неё страшные вещи, пусть забывает поесть и сделать уроки. Он живёт своей жизнью. Той, которую создаёт сам. А сам ли он сейчас создаёт её? На его дни влияет один напыщенный красноволосый, который кажется больше не принимает правила, которые воздвиг Феликс. Игра закончилась, ведь всё стало куда более реальным.        Мысли затмили существующий мир... Феликс обедал бутербродами, запивая их чаем и уже не слушая, что ему рассказывает мама. Осталось не так много времени, а Феликс даже не представляет, как начать разговор с Минхо о бизнесе. Кому-то покажется это лёгким, но если бы Феликс поинтересовался, то сразу бы раскрылся. Они редко обсуждали бизнес, а про деятельность старших Ли парень никогда не спрашивал, считая это не своим делом. В понедельник Феликс должен предоставить информацию Хёнджину. Блондин даже представить не мог, что может произойти, если он не достанет её. На что ещё способен Хёнджин? Что сделает? Запрёт в той самой комнате, которой так часто припугивает? Феликс был уверен, что это не пустые слова и есть место, в котором Хёнджин держал своих жертв, податливых кукол, что убивали в себе все достоинства. Его слова всё чаще стали нести в себе реальность, а значит, игра и вправду закончилась.        Феликс посмотрел на родительницу, замечая, как она обеспокоено наблюдает за ним. Женщина уже несколько минут рассказывала ему, что на следующей неделе собирается навестить своих дочерей, которые заканчивали учёбу в Австралии. Девочки отказались переезжать с родителями в Сеул, чтобы покорять этот город своей красотой. Их ситуация в семье была сложной для эмоционального понимания. Старшая сестра — Рейчел не хотела оставлять в Австралии своих друзей, а Оливия не хотела уезжать без любимой сестры. Да, девочки и не были зависимы от родительской любви. Они учились, знали свои цели на эту жизнь. Они просто не хотели отказывать своим амбициям из-за проблем с работой у родителей. Конечно, расставаться было трудно, но каждые каникулы девочки прилетают в Сеул, или же миссис Ли сама посещает их, как хочет сделать в этот раз.  — Прости, мам, — Феликс закусил губу, отводя взгляд. — Я задумался. Повтори, пожалуйста, что ты рассказывала.  — Мы с папой взяли недельный отпуск и хотим отправиться в Австралию, Феликс, — нежно произнесла женщина, беря руку сына в свою. — Я скучаю по девочкам. Я спросила тебя, поедешь ли ты с нами?        Блондин посмотрел ей в глаза и покачал головой. Феликс хотел бы полететь, убежать от всего, что сейчас происходит в его жизни, но он просто не мог этого сделать. Его останавливала даже не учёба, а мысль о том, что Хёнджин найдёт его, поймает и силой вернёт обратно... Укажет место... Казалось, что его люди повсюду. Весь город — это его люди. Сам город — это его место. Этот город ненавидит его, потому что Хёнджин присваивает себе каждую душу, что проживает в нём.        В один момент Феликс поймал себя на мысли, что лучше момента не будет, как вылет родителей из Кореи в Австралию. Их отсутствие поможет ему сосредоточиться на своих проблемах, не переживая о их безопасности. Оставшись один в доме, в городе, в стране, он сможет отдаться волне и спокойно осмыслить происходящее, продумав план действий. Долго бегать от Хёнджина не получится. Долго держать себя на расстоянии от него не выйдет. Однажды он всё равно станет очень близко, преодолев расстояние вытянутой руки.  — Я не могу пропустить занятия, мама, — прошептал Феликс, собираясь пустить в глаза родительницы иллюзию прилежного сына. — Скоро экзамены, я не могу вот так всё оставить. Я лучше на каникулах слетаю к ним, а сейчас отдамся учёбе...        Произвели ли эти слова яркие эмоции? Конечно, миссис Ли была удивлена, но противоречить этому не имела желания. Если Феликс не хочет, она не будет его уговаривать. Когда ещё её сын решит начать учиться? Она не была глупой, поэтому сразу поняла, что Феликс просто хочет остаться один, почувствовать свободу и тягость самостоятельной жизни. Ей даже стало интересно, насколько хватит парня и через сколько дней он напишет ей и спросит как вскипятить воду.  — Хорошо, тогда вернёмся к этому разговору завтра? — она провела ладонью по его мягким волосам и вернулась к готовке. — Пожалуйста, не поглощайся эмоциями, договорились? Я хочу вернуться после Австралии домой, а не на пустое место.        Феликс хохотнул и закусил губу, замечая, как к дому подъезжает чёрный спорткар. Кажется, его жизнь снова набирает обороты...