maniac

Глава 20

Становится жарко... Прочитать его мысли невозможно, раскрыть не получится. Опьянённый, он медленно влюбился в яркие звёздочки, что разжигались на красивом лице. Ему всегда мало одних прикосновений, но Феликс умел доставить ему наслаждение своими касаниями. Ищет его очертания, не отпускает, не останавливается. Он — огонь и сгорает... Становится жарко... Холода не существует, хоть на улице в эту ночь ветер не щадил своими порывами. Красное вино — его напиток, лёгкий наркотик — его расслабление, чужое тело — его наслаждение. Хёнджин жаждет глубоких прикосновений, приказывая, коснуться себя, просто потому, что хочет, чтобы его яркая любовь питала его тщеславие. Новокаин во рту связывает его язык, как это делает Феликс своими слезами, произнося его имя, шепча его громче и спрашивая, что он хочет от него сейчас... Если бы Феликс почувствовал его огонь — то Хёнджин отпустил бы. Если бы Феликс поднялся выше — потерял бы контроль. Что-то чувствовать? Однажды Хёнджин хотел почувствовать хотя бы что-нибудь, но не смог справиться со своей сталью. Он оставлял своё сердце в неправильных местах. Уходил слишком рано, когда нужно было быть терпеливым. Он построил все эти стены, чтобы никто не смог ворваться. Правда, он скучал по ночам, когда мог обнажать своё сердце. Ему не нужно чувствовать любовь, он просто хочет что-то почувствовать. Хотя этого никогда не достаточно, по крайней мере это лучше, чем ничего. После всех, кого он потерял, и каждого поцелуя, которым пренебрёг, ему не нужно ощущать любовь. Хёнджин ждал так долго, чтобы почувствовать, что он достоин найти кого-то, кто сможет переписать страницы, которые он листал. Он рос с болью, купался в одиночестве. Всё чего он хотел, чтобы кто-то поддержал. Сейчас Хёнджин тот, от кого умоляют защитить. В пятнадцать он просил подойти, чтобы поговорить об общих темах. В восемнадцать просил подойти, когда день захлёстывала волна ночи. А в двадцать один год он силой хватал за руки, чтобы показать как нужно обходиться с классным парнем и с его чистым телом. Огонь в бёдрах — его любимая песня, сладкая горечь, что выворачивает наизнанку. Хёнджин не собирается уходить, но он был здесь раньше... Каждый раз, когда следует этой дорогой... Этой мерзкой дорогой любви. Любовь не любит. Любовь не любит его, но Хёнджин не собирается сдаваться. Нет, любовь не даётся просто так. Он дико голоден. Он готов выйти на охоту. С ним игры не прокатят, если соберёшься играть, то он просто уложит и раскроет карманы. Хёнджин из тех, кто просто не сдаётся. Он прочувствовал эту вибрацию, так что выслушал своё сердце... И его сердце ночью в тишине прошептало: «Ты не хочешь быть его мучителем, ты хочешь быть его возлюбленным». Все его бывшие жертвы однообразны, поэтому он не перестаёт смотреть на светлый приз и держатся за своё мнение. Не из тех, кто просто преклонит колено. Да, он не особо отличается от многой элиты города, но игрок должен играть, а не дурачиться. Ему стоит перестать жадничать, если хочет встречаться с неженкой. Феликс — словно нож, ведь его образы убивают. Хёнджин всячески затаивает дыхание каждый раз, когда они целуются. Феликс тоже чувствует это так, как чувствует это Хёнджин. Блондин оставил свою зажигалку на подоконнике, и красноволосый забрал её себе. Покажется сумасшедшим, если скажет что жаждет этого? Они могли бы разговаривать часами, прижиматься друг к другу, но Хёнджин просто делает больно и уходит. И всё, что у него осталось — это желание причинять боль. Ни смысла, ни эмоций. Просто стоит делать всё правильно, сосредоточится, ведь ему просто нужна была любовь той ночью. Они могли бы сходить в кино или, может, расслабиться? Словно рядом, но всё ещё не здесь. Когда Хёнджин касается Феликса, он вслух шепчет только его имя, пусть и глотая слёзы. Они долго были в постели, но без интимных бесед. Любовь ли это или просто секс? Хёнджин бы ответил, но и сердце не заставляет ждать. Хёнджина охватила ностальгия, когда он подъехал к музыкальной школе, в которой учился один парень... Да, он знает, что не один такой. Пора вернуться к корням и напомнить о том, как влюбляться. Он хочет сделать всё в своём собственном стиле, созданном специально для него. И всё же он нашёл того, с кем может забыться. Феликс из той же ткани, что и Хёнджин. Оба, словно, сшиты из бархата. Хёнджин помнил, как хорошо ему было, когда он почувствовал превосходство впервые. И сегодня он чувствует то же самое. Ведь ему не хватает прикосновений, он влюбился и уверен, что сегодня он почувствует любовь. Его влекла классика, винтаж... Музыка становится слишком депрессивной в машине, но пора веселиться. — Подходи, прислонись ко мне. — смотрит глазами, которые спрятал под голубыми линзами. — Мне есть что показать тебе... Сначала непонимание, боль в сердце, а дальше лишь скорость... Чего-то не хватает, и Хёнджин вне себя. И ему есть что сказать. Всем ведьмам и демонам лучше убраться с его пути. Он поднялся однажды после падения, содрал краску со стен. Когда выигрывает, он приходит и забирает деньги. И не стоит даже пробовать ограничить его, сделать из него того, кем он не является. Знает, он не единственный кто думает, что так дело не пойдет. Сам швыряет себя прямо в грязь, но не отступает. Разве ты не хочешь быть свободным? Как он... Отец говорил ему, что нужно оставаться сильным, чтобы суметь затянуть ремни на кожаных ботинках перед тем, как влить в себя крепкий напиток. Он научил парня не сдаваться... Теперь сам и жалеет. И пусть Хёнджин потратит все свои деньги, проведёт весь день за бутылкой текилы, но не отпустит. — Они хотят спрятать тебя во тьме. — шептал Хёнджин, превышая скорость. — И они будут пытаться растерзать тебя так же сильно, как и я его... Игра... Снова во всём наигранность и ложь. Хочет извиниться, но перед Феликсом за то, что всё так поздно — знает, что снова пропустил его мольбы. Хёнджин пытался измениться — снова застрял на своём пути. В последнее время он чувствует себя стёртым, оторванным от мира. Не хватает того, что нельзя купить за деньги. Всё, что он хочет сделать — это быть совершенно новым. Он отдал бы всё это только ради Феликса. И он бы утопил свой дом под водой. Он бы променял всё своё золото на грязь. Он бы прошёл сквозь огонь только для того, чтобы обнять блондина. Что бы не приблизило его к нему. Устал от этой игры — никогда не держится за то, что начинает. Адский стыд — Хёнджин почти получил ту жизнь, которую хотел. Ему некого взять с собой в Париж, во Францию, чтобы понять, кто он такой. Чувствует, что заканчивается время. Почему их звёзды просто не совпадают его прикосновению, его любви? Насколько он этого слишком сильно хочет? Он бы отдал последнюю рубашку, чтобы вернуть его. Лежал в эпицентре урагана, просто чтобы он унёс его в то время, когда Феликс ещё верил в его слова. Нет, Хёнджин никогда не смотрит назад. Ведь если повернётся — там ловушка. Он больше не очаруется невинным обаянием, ведь поставил замок в своём сердце. Подбирает свой ритм для бега, без тени, время пришло, и он готов бежать. Когда-то он уходил к более безопасному месту для жизни, а теперь тянется к опасности. Он бежит, пинается, никогда не страшится кричать. Здесь злобная атмосфера и всем наплевать, что он будет кричать. Почему все такие жестокие здесь? Падал на колени, вставал, чтобы со всем разобраться. Ненависть больше не вмешается, так как Хёнджин теперь стоит на своих ногах. Он пойдёт к краю, побежит и поймает воздух. Никакого замедления с этой минуты. Нет места для цепей. Хёнджин выходит из машины, припарковавшись неподалёку от знакомого спорткара. Красноволосый прислоняется к капоту и медленно достаёт сигарету. Его движения лёгкие, с неким очарованием, что заставляет неотрывно следить за каждым его действием. Щёлкает зажигалкой и пропускает никотин по лёгким, выдыхая лишь остаточный дым. Серая пелена поднимается к тёмному небу и растворяется, словно никогда не существовала. — Выходи, кроха, — усмехнулся Хёнджин, поворачиваясь к своей машине. — Ты же правда хочешь увидеть это? — Я не понимаю о чём ты... — Джисон аккуратно выходит из машины и с искренним непониманием смотрит на красноволосого, подходя к нему ближе. — Ты сказал, что у тебя есть для меня новости, но привёз на заброшенную стоянку... — Знаешь, иногда предательство повторяется, пусть тебе и клялись жизнью. — голос тихий, но холодный, из-за чего по телу парня пробежала мелкая дрожь. — Как бы ты не старался, ты отшиваешь Минхо. И я никак не могу тебя понять... С тобой невозможно даже поговорить. Так жаль, что ты увидишь это, но я считаю, что тебе это необходимо. Нужно время, чтобы осознать это, но в конце концов, когда всё решено, ты будешь тем, кто будет одинок... — При чём тут снова Минхо...? — Джисон хмурится, а перед глазами всплывают яркие картинки, когда любимый парень предпочёл своего друга в стенах ночного клуба. — Ты решил напомнить, как в прошлый раз благодаря тебе я увидел его и Феликса вместе? Спасибо, что открыл мне глаза в ту ночь, но что сейчас тебе нужно от меня? — Веришь ли ты в жизнь после любви? — усмехнулся Хёнджин, вновь выдыхая дым сигареты. — Что-то внутри подсказывает мне, что ты недостаточно сильный для этого. Как мне поступить? Сидеть и ждать, когда ты передумаешь? Нет пути назад. Когда ты попросил уничтожить Феликса, я согласился, потому что мне стало жаль тебя. Это первый раз, когда я испытал это чувство. Ты передумал в тот самый момент, когда Минхо хорошенько отодрал твой зад в своём чёртовом спорткаре. Пройдёт время прежде, чем я смогу двигаться вперёд, чтобы стать сильнее, нужно истратить немного любви. У меня было время, чтобы подумать, и знаешь, маленький, я слишком хорош для того, чтобы помогать тебе. Я знаю, что смогу это преодолеть, ведь я знаю, что у меня достаточно сил. Если взглянуть на Джисона сейчас, то можно заметить, что он не нуждается в масках. Хмурится, потому что сейчас ему не плевать на всё. Это подходящий момент, хватит искать чего-то. Оснований достаточно. Сейчас он всего лишь человек. Всё та же кровь, всё те же клетки, всё тот же ад, всё та же жизнь, всё та же любовь... Может ли он изменить свою жизнь? Смогут ли они начать всё сначала? Знайте, вас никто не хочет слушать, люди затыкают уши. Всё, что вы хотите сказать, только пугает их. Слова Хёнджина больше не пугают Джисона, ведь оснований достаточно. По-прежнему ударять, по-прежнему кричать, по-прежнему страдать, по-прежнему сомневаться, по-прежнему радоваться, по-прежнему любить... Долгое молчание убивало, разрывая криками изнутри. Положить этому конец? Или изменить всё прямо сейчас? Всего два варианта, но сделать выбор невозможно. — Хёнджин, — Джисон выдыхает и заглядывает в самые глаза, что прятались под голубыми линзами. — Минхо здесь, да? Он здесь и не один...? — Ты видел однажды их вдвоём, поэтому я решил, что тебе нужно увидеть вновь, что твой любимый Минхо не изменился. — Хёнджин берёт парня за руку и ведёт к спорткару, который виднелся издалека. У него есть завеса. Всё тщательно закрыто, и он тоже. Она всегда здесь, всё скрывает, но теперь они хотят все знать правду... Каково это? Сейчас Хёнджин всё покажет. Он счастлив развлекать и делиться с ними. Сложно сказать, насколько собственные мысли могут ранить. Пусть Джисон посмотрит, пусть ощутит боль, которую ему пожелал Феликс. Так что, добро пожаловать на их шоу. Нужны огни, чтобы они засветились на них. Сегодня вечером Хёнджин и Феликс будут вместе. Красноволосый знает, у него есть недостатки. Он заплатил цену, но так признателен... И он позволяет себе быть собой... Хорошим и плохим.