maniac

Глава 22

Эта ночь завлекала, поражая силой ветра, что пробирался под модную одежду, проходясь своими порывами по нежной коже. Может, придёт день, когда они все выиграют, но он не сегодня. Сегодня они не будут пытаться бороться. Цветы увядают постепенно, звёзды мерцают слишком ярко, ветер бьёт в самое лицо, тело трогают самые разные руки. Душе ещё рано умирать, ведь сегодня такая хорошая ночь. Да, они необычные, но они же всё равно часть этого мира. Они не умрут сегодня, нет. Свет пробивается сквозь тьму... Он жаждет нового мира в красных оттенках и его. Если нет сил лететь, то есть всегда силы бежать. Сегодня ночью они обязательно познают мир. Если нет сил бежать, то нужно идти. Если нет возможности идти, то ползти, а даже если придётся ползти, то стоит поспешить. Не умирать, не просить, не кричать... Не вставать на колени, не плакать, не снимать одежду... Они не смогли выиграть, потому что не верили друг в друга. Сейчас они верят, верят что рядом, вместе и погибнут. Забудут о страхе у себя в глазах. Разобьют его. Разобьют стеклянный потолок, который держит их. Зажгут яркие огни и сожгут до тла... Не опустятся на колени, не упадут, пока не спасут его. Однажды их мир остановился без всякого предупреждения. Время не знает, что такое «ждать». Оно ушло, не опоздав ни на минуту, а кто-то лежит, упав на улице среди стёртых следов. Время течёт само по себе, и оно беспощадно. Похоже, что сегодня снова пойдёт дождь... Дождь из громких слов, из тысячи лжи, что произнесут опасные и манящие губы. Многие промокли до нитки, но этот поток из слёз так и не прекращается. Феликс бежал быстрее этой лживой тучи и думал, что этого будет достаточно, в конце концов, он всего лишь человек. Но как же чертовски больно... И не только ему, но и нескольким людям, с кем он связан. Мир обдал Сынмина холодом. Ему хочется нажать на пыльную кнопку перемотки, чтобы вернуться в ту роковую ночь и остаться дома. Танцует на земле, не попадая в такт. Сердце бьётся в два раза быстрее, когда карие глаза взглядом прошлись по сообщению от теперь уже лучшего друга. Всего пару слов, которые пустили по телу холод, мелкие мурашки... Кончики пальцев покалывает, а дыхание учащается. Конца не видно, есть ли вообще выход? Его ноги отказываются двигаться. Сынмин закрывает на секунду глаза, берёт Чонина за руку и тяжело выдыхает. Как сбежать в будущее, чтобы спрятаться от прошлого? Или... Как вернуться назад, чтобы изменить то, что будет впереди? Это всё, словно лесное эхо. Этот день вернётся, словно ничего и не произошло... Жизнь продолжается — это неоспоримый факт, но почему всё похоже на выживание? Выиграет сильнейший? Упадут люди слабее? А что будет с ними? Они какие? Словно стрела в голубом небе одна минута проносится за другой. Получится ли у них соединить нитью сегодняшний и завтрашний дни? Сынмин остановился, но не прячется в тени, зная, что однажды свет снова всё осветит. — За нами приедет БанЧан... — произнёс старший, смотря на дрожащего от ветра брюнета. — Замёрз? — Думаю, от текилы согреюсь. — Чонин усмехается и садится прямо на тротуар, прячась в толстовку. — Кто такой БанЧан? — Новый друг Феликса...? — Сынмин нервно хохотнул и сел рядом, притягивая парня к себе. — Или лучший друг того, с кем ошивается наш с тобой Феликс. Чонин жил в неведении. Он не знал всей правды, не знал даже её часть, не знал ничего. Он просто жил тем наивным доверием к своим друзьям, которые не были готовы превращать его жизнь в самую настоящую мучительную пытку. Да и что рассказать Чонину? То, что в их компании есть дикое животное? Сломать всё механическое и заставить войти в причудливую неосязаемость? Опасные руки без наручников, а повесить ошейник на этого животного — невозможно. Он разгуливает свободно. Если вознаграждение будет высоким, Сынмин готов поразить друзей этой ночью, скользнуть прямо в свои чёрные ботинки и натворить много дел. Снова бросить кости? Раскрыть или скрыть карты? У него глаза змеи и чувство Deja Vu. Словно похожее уже происходило однажды. Выстрел сделан, но почему только Феликс вылетел с шумом? Настроился, получил наслаждение, выбыл. Сынмин уходит от всего, что знает. Он хочет, чтобы и Чонин следовал за ним. И пусть они направятся сейчас в то место, где даже шлюхам опасно. Быстро, медленно, высоко или низко — Чонин никогда не узнает наверняка. Он просто будет смотреть в родные глаза друзей и верить каждому их слову. Пусть болевые слёзы тают на лице одного из друзей, Чонин не спросит, что происходит. Это его калейдоскоп. Узнав от Феликса каждую деталь, Сынмин понял, что он промок до нитки и идёт ко дну, когда подать руку уже нет возможности. Шагает домой один, и это не в первый раз, потому что рядом с ним нельзя быть никому. Это не самый страшный грех. Сынмин уверен, с ним всё будет хорошо... Когда-нибудь Хёнджин устанет искать любовь. А сумасшедшие разве способны любить? Упустил связь с чем-то новым... Обманутый своими мечтами, никогда не бывает так, как кажется. Бездушие разрушило уважение... Феликс найдёт убежище и скроется навсегда. С ним всё будет хорошо... Сынмин заберёт его домой и спрячет от мира. И тогда все будут в порядке. — Давай покурим? — Чонин смотрит на Сынмина, но старший лишь качает головой, доставая сигареты. — Никогда не привыкну, что ты пристрастился к сигаретам. — брюнет протягивает ему одну и поджигает огоньком зажигалки. — Пора заканчивать с этим всем. — С чем? — Чонин делает небольшую затяжку, словно даже не пропуская никотин через лёгкие. — Мы живём, как хотим, Сынмин. — Я никогда не хотел так жить, Чонин. — Как? — Так, как сейчас. — Сынмин прячется ему в шею и посылает по его коже толпу мурашек от горячего дыхания. — И я уверен, что Феликс тоже никогда не хотел. Неизвестны все причины. Нужно просто сделать выбор. Оставить осторожность, ведь моментами ему хочется просто слышать голос друзей и знать, что они в порядке. Так почему же так трудно провести их назад через все препятствия? Больше нет той дороги, откуда они пришли, которую они однажды нашли. Феликс и Сынмин уже знают — шоу продолжается. Если существует Бог, то только Бог знает, что будет дальше. Было так хорошо, как тогда, когда они верили. В тот момент, когда они сияли. Остаётся только стереть мечты и попробовать переписать сценарий. Парни сидели в тишине и курили напополам одну сигарету. Один питался никотином, второй просто баловался. Такие разные, но такие родные и одинаковые. Руки начали трястись от холода, а ветер перестал щадить своими порывами. Сынмин написал Феликсу несколько сообщений, но блондин молчал, не отвечая. Брюнет был уверен, друг уже в руках своего личного мучителя, который не позволяет взять телефон. Дорога к правде выстлана, и вдоль неё выстроились воспоминания в напоминание о том, что умерло и забыто. Они как рок-группа и симфонический оркестр в сладком звучном согласии сложили своё оружие с отвращением, ведь они, наконец, поняли, за кого они воюют. Друг или враг? Добро или зло? Страсть или любовь? Разве они видели недостаточно Хёнджина на обложках? Разве они не получили свою порцию веселья, смотря телевизор, где в новостях показывали его? Они приютили свои надежды и страхи среди домов и вечнозелёных растений. Бросили на произвол судьбы ненужное. И ритм барабана, и драма театра любовных действий, доверяя, отказались от жестокости, ведь они знают, как высока цена. Только когда всё сказано и сделано, а их цели сбежали, тогда придут и мучения. Феликс: «Прости, пришлось отработать наше времяпровождение. БанЧан уже едет за вами.» Сынмин: «А ты где, Феликс...? И что значит отработать?» Феликс: «Я в клубе, сижу в зале с Хёнджином» Сынмин: «Мне страшно» Феликс: «Прости, встретимся в клубе» Брюнет лишь выдохнул и посмотрел на Чонина, который пеплом рисовал на сухом асфальте порванный узор. Где-то вдали послышался громкий звук мотора, а через несколько секунд с соседней улицы выехала чёрная BMW. Сынмин поднялся с асфальта и потянул за собой Чонина, заставляя встать его на ноги. Ох, эти парни... Как они думают, кого Хёнджин в тиши называет глупыми? Неужели Сынмин думает, что сможет доказать свою силу? Он считает себя таким крутым? Тогда стоит ли сказать ещё что-нибудь, когда с ним уже всё ясно. Эти парни не смогут остановить красную опасность... Эти парни не смогут его замедлить. Эти парни хотят сделать попытку. Они просто хотят быть рядом со своим другом. БанЧан слушал радио и не переживал. Слушал радио и ни о чём не волновался. Слушал радио и не беспокоился. Он и не подозревал, что у парней на улице дрожат колени. Думают ли они, что являются настоящими бойцами? Но они больше похожи на плакс. Хёнджин готов поспорить, что каждый считает себя «Особенным», но даже Феликс такой же как и другие, ему стоит пройти вперёд и занять очередь. Сынмин делает глубокий вздох, попробует глубоко вдохнуть, но не потеряет самообладания. Видит грань — он уверен в этом, когда чувствует, что подбирается ближе и ближе. — Запрыгивайте. — произнёс БанЧан, остановившись рядом с парнями и открыв окно. — Сынмин и Чонин, верно? — О, классно! — Чонин осматривает такую дорогую модель BMW, пока Сынмин пристально разглядывает брюнета, который выглядел намного сильнее даже их двоих. Садясь в чужую машину, Сынмин понял, что Феликс должен выбраться из этого, пропахнувшего дозволенностью и запретами, мира. Если это последнее, что Сынмину осталось, а в сердце его пятнадцать минут поездки прогорели, он не вернётся, чтобы сойти с пути, который позволил ему выжить эту игру и спасти друга. Этот мир жесток, но сегодня они ещё живы. Они нужны друг другу, чтобы сказать, что всё будет хорошо, чтобы отогнать голоса ночи, когда они взывают к себе. Сходят ли они с ума? Эти мысли убьют их, как и всё, что Сынмин считал верным. И с возрастом он позволит страху заменить его юность. Но сейчас он не развернётся, он не пересечёт черту... Скрытую опасную черту. Этот мир громкий и тёмный, но Сынмин думает, что один из них нашёл свет.