Ненастоящая семья D/J

11 глава

Подношу бокал к губам и замираю, чувствуя, как напряжение и ожидание меня покидают. Пришёл.

У входа Даня в компании Костенко. Оглядываются по сторонам. Пашка поднимает вверх ладонь, показывая, где мы.

— Ох, Виталик, чудо в перьях, — сокрушённо качает головой Алла, оглядывая приближающегося парня с головы до ног. — Его гардероб нужно сжечь.

Если на защите Костенко был, как и все, одет по строгому дресс-коду в белый верх, чёрный низ, то сейчас предстал перед нами в своём излюбленном бомжеватом стиле. Широкие джинсы, клетчатая рубашка, кеды, купленные ещё в эру динозавров. Длинные волосы стянуты в небрежный хвост, на руках миллион кожаных и тряпочных шнурков.

Волкова надменно морщит нос, пряча лицо за бокалом с шампанским, но я видела, что она тоже была в ожидании. Ждала Вита. Что-то между ними двумя точно происходит. И они оба либо ещё это не поняли, либо очень тщательно скрывают от всех остальных.

— Привет, — раздаётся слева от меня, и сердце сладко сжимается.

Поворачиваю голову и быстро облизываю губы, встречаясь с мерцающими в полумраке глазами Дани. От выпитого шампанского у меня немного кружится голова, а Милохин кажется ещё красивее, чем он был утром на защите. На нём новая чёрная рубашка, с закатанными до локтей рукавами, открывающая вид на загорелые, увитые венами руки и треугольник грудных мышц, выглядывающий из ворота нескольких расстёгнутых пуговиц. И очередные брюки, от вида которых у меня появляются обильное слюноотделение и неконтролируемое желание забраться к Милохиу на коленки, поёрзать там и впиться в его пухлые губы своими.

Всё, мне больше пить сегодня нельзя. Иначе этот вечер закончится чем-то неподходящим. Не подходящим нам обоим.

— Привет. Мы заждались, — вставляет Алла и пихает меня больно под рёбра, чтобы я уже отмерла.

Костенко устроился рядом с Пашей, прямо напротив Волковой и, никого не стесняясь, пожирает глазами её декольте.

Даня опускается на диванчик рядом со мной, прижимаясь своим бедром к моему, и закидывает руку на спинку. Как мне кажется, случайно задевает пальцами моё голое плечо. Так и оставляет свою руку в миллиметрах от моей, покрывшейся табуном мурашек, кожи.

— По штрафной! — командует Пашка.

Приносят новые закуски, напитки, кальян. Вокруг слышатся смех, непринуждённые разговоры, нескончаемые тосты. Только я теперь словно наблюдаю за этим весельем со стороны, кручу в руках бокал с шипучей сладковатой жидкостью и дышать ровно не могу. Терпкий запах туалетной воды путает мысли и сбивает с ног. Его близость и показное равнодушие заставляют сердце то биться чаще, то замирать.