인투 더 로즈 가든 В Розовый сад

4

Единожды решив жить, он больше не мог оставаться на дне. Ему нужно было подготовиться, словно вдова, что остаивла желтые цветы на подоконнике, ожидая прибытия гроба.

Он последовал к реке, стремясь избегать людских глаз. Она, погруженная во тьму, отражала свет, падающий неведома откуда и извиваясь словно змея, мерцала чешуей волн. Лепесток, пущенный по течению ранее уже должен был достичь моря. Возможно, он даже встретился со своими двумя братьями, которых пустили по реке еще раньше.

Он умыл лицо и волосы мутной водой, из-за которой даже дна не было видно. Отмыл от вездесущей грязи свою одежду. Было трудно растирать ткань тонкими, ослабшими и сухими пальцами. Не важно как долго и как тщательно он окунал одежду в воду, как тщательно тер, грязь все равно не сходила с ткани. На самом деле он раньше просто никогда не занимался стиркой.

Мне следовало учиться этому раньше.

Сожаление сквозило в каждой мелочи.

Сейчас самым важным было отмыть одежду, любым способом. Поэтому осторожно погрузился в холодную воду, сидя там до тех пор, пока кончики пальцев не покрылись морщинками. Непривычно было отмываться в холодной реке без мочалки и мыла. Зазубренные камни делали дно неустойчивым. Споткнувшись пару раз, он выпил воды и продолжил отмывать себя так тщательно как только мог.

Безобразие. Это катастрофа.

Мыться ночью было несомненно лучше. Никто не смотрел, вот только носить мокрую одежду было крайне холодно. Эйлок порылся в куче мусора. Вдруг там можно было раздобыть что-то, чем можно согреть свое продрогшее до костей тело.

Если он ничего не придумает, температура его тела упадет до критически низкого уровня. Самоубийственно было ночевать на улице имея такое ослабшее, тощее тело, тело в котором не осталось и капли жира. Сколько же времени прошло с тех пор как он принял решение жить? Эйлок покинул свой тайный уголок и отправился дальше по аллее.

"Эй, проснись. Ты должен платить за еду."

Сильный пинок пришелся по истощенным ногам. Эйлок открыл глаза. Он проснулся в покосившемся сарае, пусть даже он и был наполнен неприятными запахами, он все же защищал от ночных холодов. Старое пыльное одеяло, которым он укрывался, было пропитано семенем, которое выливалось на Эйлока ночами. Когда же он проснулся и дернулся, мужчина, что пинал его, покинул сарай. Одежда, кинутая возле его головы, была почти полностью изношена.