О чем молчит ласточка

1.Гостья из прошлого

Август, 2006 год.

В офисе царила тишина. Могильная, — вскользь подумал Володя. Пытаясь хоть ненадолго забыть, что он делает в пустом офисе, перебирал в голове разные мысли. О контракте с поставщиком, о бюджете проекта, об очередном иске, по поводу которого днём звонил юрист. Прислушивался, как за окном падающие с кондиционера капли бьют по навесу, и этот редкий звук — единственное, что нарушало тишину.Но вот ещё брякнула о столешницу выпавшая из ежедневника ручка, зашуршали листы бумаги о дно коробки. Володя уложил в неё последнюю папку, осмотрел свой опустевший рабочий стол. Поднял тяжёлый взгляд на кабинет начальника: выбитая дверь приоткрыта, косяк покорёжило выломанным замком, ручка болтается на одном крепеже, по дереву пошла трещина. Надо, — сам себе сказал Володя. Сжав зубы, взял в руки коробку и шагнул в сторону кабинета. Раздавшийся писк рингтона разорвал тишину и заставил его вздрогнуть, будто выводя из транса. Поставив коробку обратно на стол, Володя достал телефон из кармана и, посмотрев на экран, выдохнул.— Вов, ну что там, всё в силе? — прозвучало из трубки.— Чёрт… Да, всё в силе, только я… заработался что-то, — соврал он, — забыл забронировать номер. Сможешь сам?— Ладно, сейчас скину адрес, через полчаса встречаемся там. Какой номер — напишу позже.Володя на автомате кивнул и сбросил звонок. Почти сразу же телефон снова пиликнул входящим сообщением. Он прочитал, вздохнул: до отеля ехать не меньше тридцати минут — опоздает. А с другой стороны, срочность даже порадовала: не хотелось больше оставаться в офисе.Выключая свет в опенспейсе и закрывая за собой дверь, Володя бросил ещё один взгляд на кабинет начальника. Завтра, — сказал про себя. — Завтра всё починят, и я перевезу туда свои вещи.

***

Выйдя из такси и оглядев неприметное здание мини-отеля, Володя неопределённо хмыкнул. Двухэтажная пристройка с тыльной стороны какого-то бизнес-центра не вызывала у него доверия.— Номер двести семнадцать. Меня ждут, — сказал Володя администратору. Документы у него проверять не стали, девушка лишь приветливо улыбнулась:— Вам на второй этаж, прямо по коридору, — и тут же уткнулась в экран компьютера. Володя поднялся в незапертый номер. Его опасения не оправдались — вполне опрятная и стильная комната пахла отельной чистотой. Из-за прикрытой двери ванной доносился шум воды, на застеленной кровати небрежно валялись брюки, рубашка и телефон. Володя подошёл к занавешенному окну, посмотрел на узкую улицу, освещённую несколькими жёлтыми фонарями. Приоткрыл форточку, впустив в номер шум проезжающих машин и ещё не остывший после жаркого дня вечерний воздух. Через пару минут шум воды в ванной стих, скрипнула дверь.— О, привет!— Володя обернулся на голос. Игорь, стоя в одном только полотенце на бёдрах, улыбался. Володя натянуто улыбнулся ему в ответ, окинул полуобнажённое тело изучающим взглядом, пытаясь найти в нём что-то новое. Не нашёл. И ничего не почувствовал — совсем ничего. — Соскучился по мне? — спросил Игорь, подойдя ближе, обнял его мокрыми ладонями за шею. —Я по тебе — очень. —И я, — не зная, правду ли сказал, Володя поцеловал его. Положил руки на талию, погладил влажную кожу, притянул к себе. Игорь отодвинулся.— Я мокрый ещё, твоя рубашка потом влажная будет. Сам-то в душ пойдёшь? —Да, сейчас.В ванной, раздевшись догола, Володя подошёл к запотевшему зеркалу. Стёр рукой с него влагу так, что в отражении увидел лишь половину своего лица. Заглянул себе в глаза, попытался прислушаться, найти хоть отголосок каких-нибудь чувств. Глухо. Последние несколько дней он ощущал себя роботом — бездумно делал то, что от него требовали, а внутренне буквально цепенел. Лишь изредка чувствовал, как внутренности пронзало острыми иглами. Страх, тоска, неверие — они внезапно нападали на него, давили на плечи, сгибали спину и причиняли боль. И так же внезапно исчезали. Это произошло и сейчас.Он встал под душ, выкрутил кран почти до кипятка — и не почувствовал, а скорее принял как факт, что вода жжёт кожу. Добавил холодной, подставил под струи лицо. Подумал об Игоре. Они договорились об этой встрече ещё неделю назад. И правда — ведь давно не виделись. Володя действительно хотел встречи — по крайней мере, в тот момент, когда договаривался на этот день. Предвкушал. Ну и что с того, что он знал Игоря так давно, что ничего нового эти встречи уже не приносили? Он был ему почти родным, почти близким человеком, знал о нём так много…Вернувшись в комнату, Володя услышал обрывок разговора:— Да, я понял, очень красивые виды, только уточни, есть ли там детская анимация? Увидев, что Володя вышел, Игорь поднял палец — мол, минутку, — и приложил его к губам — молчи.— Ладно, я завтра сам перезвоню туроператору и узнаю. Занимайся своими цветами, не переживай. Пока, зай. Он нажал кнопку сброса, дождался, когда экран мигнёт — убедился, что вызов точно завершился, — и только потом поднял взгляд на Володю, объясняя:— Собираемся в отпуск, в Турцию, а такое впечатление, что в космос. Я Лидке предлагал перенести отпуск на следующий год, но она ворчит: *Как так* Сентябрь — это бархатный сезон… А теперь кипиш подняла — нашла какую-то экскурсию по каким-то горам, но, возят ли на неё из курортного города, не знает. А в деревне связь плохая, она не может дозвониться... Он что-то ещё говорил. Много — и всё о семье: о том, что Соня, дочка, вряд ли сможет выдержать эту экскурсию, и о том, что в Турции в конце сентября, наверное, идут дожди. Володя вроде бы и слушал, кивал, даже отвечал невпопад, а сам почему-то думал о Лиде. Вспомнил, как однажды она раньше времени вернулась из деревни. Лишь по счастливой случайности, зайдя по дороге домой в магазин, позвонила Игорю — спросить, нужно ли купить молока. Игорь тогда выставил Володю за дверь, не дав толком одеться — он только штаны и успел натянуть. Злился сильно, а застёгивая на ходу рубашку, в дверях подъезда столкнулся с ней: обычной женщиной — загорелой, уставшей, по-своему красивой. Такой же, как на фотографиях в квартире Игоря. Тогда от злости и унижения Володя про себя обругал её: *Дура доверчивая, зачем только позвонила?* Хотел, чтобы она застала их, чтобы узнала правду о муже, наконец. Но потом, остыв, постыдился этих мыслей. Потому что прекрасно понимал, что Лида — едва ли не большая жертва, чем Володя. Даже чем Игорь.Володе ли не знать, каково это — из осколков собственного разбитого сердца собирать чужое? Склеивать его ложью, от которой самому противно, охранять от боли и бессонных ночей??Почему ты больше не хочешь меня? Со мной что-то не так, да? Я набрала три килограмма, из-за этого, да? — После Светы — ему ли не знать? Володя оборвал рассказ Игоря. Уселся рядом с ним на кровать и, резко притянув к себе, поцеловал.— Понял, — промычал ему в губы Игорь, — я надоел тебе своей болтовнёй.Спустя десяток минут Володя изучал белый потолок номера. Игорь целовал живот и ниже, обдавая горячим дыханием кожу. И ниже — тепло и влажно. Потолок почему-то был интереснее: идеально белая штукатурка без единого изъяна — ни трещинки, ни пылинки.— Да что с тобой сегодня? — Игорь привстал, нахмурившись, посмотрел на Володю.Тот качнул головой, уклоняясь от очередного поцелуя.— Ничего, устал, наверное. — Он поднял с пола галстук, обмотал его вокруг своего запястья, протянул другой конец Игорю. — Давай по-другому. Ты знаешь как.Володя перевернулся на живот, подогнул под себя колени.— Ты уверен? — спросил Игорь. — Давно уже не просил…— Давай, — грубо, приказным тоном, потребовал Володя.Игорь не стал спорить. Затянул узел на запястье, пропустил галстук через перекладину кровати, обвязав концом второе запястье. Володя дёрнул руками, проверяя, достаточно ли крепко.Сзади послышалось шуршание. Володя уткнулся лицом в подушку, зажмурился. Да, действительно давно они не практиковали это. Но сейчас показалось, что именно так нужно. Чтобы почувствовать хоть что-то наконец.Звякнула пряжка ремня, скрипнула кровать, прогибаясь под весом Игоря. Володя не сдержал стона, когда от хлёсткого удара горячая волна боли прошлась по пояснице и ниже. Следом — вторая, по центру спины.— Сильнее, — прошипел Володя и тут же почувствовал один за другим два обжигающих удара по лопаткам.Спина горела, он буквально чувствовал полосы, остающиеся от ремня. Но попросил ещё, а потом — ещё. Ритмично. И сильнее.Володя закусил ткань подушки, заглушая собственные стоны. Боль не дала ничего. Противная и ноющая — просто боль, ни предвкушения, ни вожделения, ни даже страха.Когда очередной стон сменился криком, Игорь отбросил ремень в сторону. Положил тёплую ладонь на спину, и Володя вздрогнул как от прикосновения раскалённого железа. — Да что с тобой такое?— Давай ещё. — Если продолжим в том же духе, я тебя только покалечу. У тебя что-то случилось?Володя выдохнул, потёрся влажным лицом о подушку — он и не заметил, что от боли на глазах выступили слёзы.— Отвяжи меня.Игорь распутал узлы галстука. Володя сел, подтянул к себе покрывало, накинул на бёдра. Помассировал пальцами виски. Игорь пристально на него смотрел, ожидая ответа, а Володя не хотел говорить. Не Игорю, а просто говорить об этом. Произносить вслух, будто снова подтверждать самому себе, выставлять эту мысль на передний план. Хотелось, наоборот, отгородиться от неё, не думать, не знать.— Отец умер.Игорь помолчал полминуты, изучающе разглядывая Володю. Тот мысленно попросил: ?Только не говори дежурного “прими соболезнования”, не раздражай?, но Игорь лишь спросил:— Когда?— В среду. Вчера похоронили.— Почему сразу не сказал?Володя покачал головой.— Не хочу, не готов ещё. Соберусь с мыслями — тогда поговорим. Тем более пока бесполезно. Скорби нет. Ничего нет. То, что от меня требовалось, сделал: устроил похороны, оградил мать от всего этого. А сам ничего не чувствую. Пытаюсь заставить себя, а никак…— Это нормально, Вов. — Игорь положил руку ему на плечо, сжал. — Я… И что ты собираешься делать дальше? В смысле, многое изменится, фирма была его.— Нет, Игорь, ничего не изменится. Перееду в его кабинет и… и всё. Список дел, обязанности — всё останется прежним. Я полноценно руковожу фирмой почти год. Я работаю, как работал, и живу, как жил. В работе я давно справляюсь без его советов и помощи. А в жизни… да и в жизни тоже.Игорь кивнул.— Спишь как? Плохо?Володя потёр пальцами переносицу.— Да, две ночи уже почти не спал. Устаю сильно, а спать не могу.— Тревожность? Мутит? Тебе снотворное нужно. Я выпишу рецепт.— Хорошо, спасибо.Игорь потянулся к портфелю, но его отвлёк телефонный звонок. Володя краем глаза заметил, что звонит Лида.— Чёрт, что, уже десять? — Игорь нервно сбросил вызов.— Без четверти, — взглянув на часы, сказал Володя.— Мне за Соней к маме заехать надо. Ты опоздал, и как-то долго мы с тобой вообще… провозились.— И бесполезно, — хмыкнул Володя.— Ну… Наверстаем ещё, — улыбнулся Игорь, натягивая рубашку. — Прости, что я тебя так бросаю, нам бы ещё поговорить. Тебе это сейчас нужно. Но сам понимаешь…?Да-да, конечно, понимаю, семья, ребёнок?, — подумал Володя. А вслух сказал:— Всё в порядке, иди.— Звони, если нужно будет поговорить, я всегда тебя выслушаю. — Он наклонился, быстро поцеловал. — Если бы не Соня, остался бы с тобой до утра. Да что до утра — навсегда бы остался. Ну ничего, скоро уж подам на развод, и вот тогда… — не закончив фразы, Игорь многозначительно улыбнулся. Он встал на пороге номера, принялся ждать, когда Володя соберётся и будет готов уйти. На прощание Игорь снова ткнулся ему в губы и прошептал: — Пока, зай.Спускаясь по лестнице, Володя услышал, как Игорь, стоя у лифта, говорил с Лидой по телефону: *Уже еду, да. Ладно, куплю ей яйцо. Да, и сок. Ладно, целую. Да-да. Пока, зай*. Володя скептически хмыкнул:— *Зай* — как удобно. И мне можно так говорить, и жене. *Скоро уж подам на развод*, — вспомнилось сказанное Игорем минуту назад. Володя усмехнулся. И сколько раз за последние восемь лет он это слышал?Но он уже давно не таил никаких обид по этому поводу. Когда-то давно, может быть, — да, хотелось, чтобы Игорь был целиком его, хотелось не делить его ни с кем. Но всё это прошло. Страсть прошла, ревность — тоже. Остались лишь вот такие встречи в отеле — скорее для тела, чем для души. И ещё разговоры. Важнее всего было то, что с Игорем можно было говорить, не притворяясь.Всё же Игорь оставался для Володи близким человеком. Не тем *близким*, который *родной* или *любимый*, а тем, который ?такой же?. Больше, чем друг. Тот, кого он хорошо знал и кто много знал о самом Володе. Может быть, даже слишком много.Володя никогда не был в него влюблён. Знал, что любовь выглядит иначе и иначе чувствуется. Что, когда любишь человека, готов на всё ради каждой возможности быть с ним. Но в их случае на месте Игоря мог бы оказаться кто угодно, главное — мужчина. Но хорошо, что это был именно Игорь — потому что когда-то он смог вытащить Володю из того болота, в которое он себя загнал. Помог разобраться, понять и принять свою суть.