ты будешь моей

Эпилог

Эпилог
Ждала ли я, что моя жизнь изменится после переезда в город? Конечно. Могла ли представить, что настолько сильно? Едва ли.
Всего за несколько дней я чуть не попала под колёса, по уши втрескалась в местного героя-любовника и чудом избежала того, чтобы стать жертвой насильников. Жива и цела осталась благодаря тому самому герою-любовнику. А сам он… сам он стал моим героем. А стала его. Навсегда.
Об этом обо всём я думала, сидя на переднем сиденье серебристого внедорожника. В свете фар кружились пушистые хлопья снега. В колонках играли рождественские треки. Даня уверенно поворачивал руль, плавно вписываясь в повороты.
Полгода. Кто бы мог подумать.
– Вот и прибыли, – сказал он, останавливая машину перед воротами особняка.
Створки ворот неспешно раскрылись, пропуская нас внутрь. Мне всё ещё было немного боязно. Да что там, я откровенно робела. И эта робость усилилась, когда мы вышли из машины. Я увидела, что хозяин и хозяйка особняка, держась за руки, неторопливо идут по дорожке от входа нам навстречу. Оба в куртках с пушистыми воротниками, седоватые, степенные и с мягкими улыбками на лицах.
Их можно было понять: своего сына они не видели почти полгода. Какие бы там ни случались ссоры и недопонимания, но за это время родные люди успевают соскучиться.
Даня представил меня своим родителям. Они улыбались – гостеприимно и ласково. Хотя я всё равно смущалась, как, наверное, никогда за последние несколько месяцев. И надеялась, что всё-таки ничего не забыла довести до совершенства в своём внешнем виде.
За ужином отец Дани старался, видимо, соблюсти светскую вежливость и говорил на отвлечённые темы. А вот мать несколько минут только слушала нас, зато потом сказала:
– Как будто мы тут все встретились, чтобы обсуждать новости! Даня, Юля, мы за вас очень, очень рады. – Она посмотрела на меня и перевела лучащийся теплом взгляд на сына. – Ты встретил очень хорошую, милую девушку. Надеюсь, вы будете счастливы так же, как мы, много лет.
Я почувствовала, как румянец прилил к щекам, и опустила взгляд. Отец Дани усмехнулся и сказал:
– Вообще-то, да, не за этим ведь собрались. Мы правда очень рады за вас. Тогда вы уж не делайте тайну, будьте добры. Скажите, когда у вас помолвка?
Едва успев опустить взгляд, я вскинула его обратно. На этот раз – с изумлением и испугом. Посмотрела на родителей Дани. Они явно ждали ответа. Я перевела взгляд на любимого, а потом попыталась ответить:
– Мы пока не обсуждали…
Я боялась, что скажу лишнее. Или наоборот, не скажу чего-то важного. Поэтому выдать какой-то уверенный ответ не смогла.
Мой герой, в отличие от меня, не стушевался. Выдержал короткую паузу и сказал:
– Пап, нашёл с какого вопроса начинать! И вообще, не пугайте мою милую. – Он коснулся губами моей щеки, и я благодарно улыбнулась. – Вы же только что познакомились.
Его родители с пониманием покивали, и разговор продолжился в прежнем невинном русле. После ужина мать Дани сообщила ему:
– Твоя комната уже готова, сынок. И постель тоже.
Я вопросительно посмотрела на любимого, не решаясь спрашивать вслух. Но озвучивать вопрос и не понадобилось.
– Мы вас ждали, – улыбнулась мать Дани. – Сынок, я подумала, что, раз вы уже так долго вместе, вам и спать лучше в одной комнате.
Вообще-то, я была согласна. Проводить ночь одной в новом доме – это было бы очень неловко. Но всё равно я чувствовала себя смущённой, пока поднималась на второй этаж вслед за Даней. Неудобно и непривычно было, едва познакомившись с его родителями, принять, что они обо всём знают. Обо всём в курсе. Что они искренне за нас радуются.
Даня, едва успев войти, удовлетворённо растянулся на кровати в полный рост. А потом раскрыл объятия и сказал:
– Иди ко мне.
Я с радостью легла рядом, он крепко обнял меня и прижал к себе. За несколько месяцев это происходило уже невероятное число раз. Но счастье и блаженство, которые я испытывала, не слабели. Наоборот, каждый раз я чувствовала себя всё более счастливой.
– Только имей в виду, – прошептал на ухо Даня, – звукоизоляцию здесь так и не довели до ума. В доме прекрасная слышимость.
Смущение накрыло меня уже который раз за этот вечер. Даня приблизился, нежно поцеловал меня и погасил свет в комнате.
Вскоре наступила тишина. Пару минут мы прислушивались, чтобы убедиться: шорохи и шумы в доме затихли.
Затем объятия, в которых мы переплелись, стали наполняться жаром и страстью. В разные стороны полетели одежда и бельё, от которых мы проворно избавляли друг друга. Я жадно прижималась к обнажённому телу любимого, успев по нему истосковаться всего за несколько часов пути.
Даня ласкал меня, целуя в губы, в шею, касаясь груди. Я отвечала на его поцелуи, переплеталась с ним руками и ногами. Но в этот вечер сравнительно невинные ласки заняли от силы пару минут. Ещё быстрее, чем обычно, я ощутила сжигающий жар и горячую влагу между ног. Шептала в самое ухо Дане:
– Хочу тебя! Хочу тебя!
Я боялась, что нас будет слышно. И в то же время это ощущение только разжигало страсть ещё сильнее. Разбухший от желания член Дани почти сразу проник в меня. Наши объятия стали ещё крепче, движения – ещё быстрее.
Мой любимый оказался сверху, раскидывая меня по широкой кровати. Лёжа на свежих мягких простынях, я прижимала Даню к себе, изгибалась и насаживалась на его разгорячённую плоть. Воздуха не хватало: я старалась дышать как можно тише, дыхание сбивалось.
Даня мощно, могуче двинул бёдрами, входя в меня почти на полную глубину. Его руки властно накрыли мою грудь. Я не удержалась и издала короткий стон. Испугавшись, тут же одной рукой зажала себе рот. Потом снова обеими руками вцепилась в спину любимого.
Я знала, что наутро буду скрывать волосами следы его губ на шее. Что моя грудь будет сладко ныть после бурной ночной страсти. А на его спине останутся спрятанные под одеждой следы моих ногтей. И при этом отзвуки наслаждения ещё долго будут гулять по всему телу – и у меня, и у него.
Но сейчас это были не отзвуки, а громовые раскаты. От груди, которую ласкал Даня, от твёрдых сосков, от влажного и призывно раскрытого лона били разряды бескрайнего, безграничного удовольствия. Ещё несколько раз я, насаживаясь на могучий каменный член, изо всех сил сжимала губы, чтобы сдержать внутри стон.
Даня в темноте дышал шумно, страстно, глубоко. С ускоряющимся ритмом, даже быстрее обычного он двигал бёдрами и с безумной скоростью успевал ласкать пальцами чувствительную кожу повсюду на моём теле.
Смущение не пропало, но удовольствие заглушило его. Ещё более сладостно, ещё с большей отдачей я позволяла Дане погружаться в себя, наслаждалась слиянием в единое целое. Новое место, темнота, тишина – всё это только усиливало нашу общую страсть.
Мой оргазм пришёл внезапно и неожиданно. Накрыл меня, как цунами. Я задёргалась, подавляя стоны в глубине, задыхаясь. Даня продолжал входить на полную глубину, двигаясь всё быстрее. Не давая мне передышки, он вслед за одним оргазмом вызвал другой. Мне показалось, что какой-то из стонов всё же прорвался наружу. Но я хотела только одного – чтобы любимый присоединился ко мне, чтобы его страсть ворвалась в меня горячими упругими струйками, чтобы волны наслаждения накрывали и уносили нас обоих.
Когда оргазм накрыл меня в третий раз подряд, даня словно вытянулся в струну, с видимым трудом сдерживая стон и шумно выдыхая. Его член, погружённый в меня на полную глубину, пульсировал и изливался. Меня мотало из стороны в сторону от невообразимого наслаждения, которое мы оба испытывали. Тихо-тихо, сбивающимся голосом, я шептала и повторяла снова:
– Твоя навсегда. Только твоя. Твоя навсегда…
Не представляю, как мне удалось не провалиться в забытьё. Я всё ещё продолжала вздрагивать от тех отголосков удовольствия, что звучали, когда наши тела наконец разъединились. Даня лёг рядом со мной, сладостно и глубоко втягивая воздух. Я повернулась на бок и обняла любимого, прижимаясь к нему всем телом. Он обнял меня своей крепкой, властной рукой – нежно и ласково.
– А ты что думаешь? Ты так и не сказала, – тихо спросил он через несколько минут.
– О чём? – полушёпотом переспросила я.
– Насчёт помолвки.
Смущение возвращалось неохотно. Я улыбнулась и почему-то даже не сомневалась, что он увидел это. А если не увидел в полумраке – наверняка почувствовал. Я ощущала, как его сердце бьётся – всё спокойнее и тише после пережитой бури страсти.
– Думаю, что пока рановато об этом говорить, – осторожно ответила я. – Твоим родителям наверняка хочется, чтобы ты был счастлив. Но… но ведь всё равно пока рановато. Так ведь?
Даня несколько секунд молчал. Его сердце билось всё так же ровно. Я прислушивалась к дыханию любимого. Слегка беспокоилась: не обидела ли его таким ответом?
– Рановато? – переспросил он. Потом свободной рукой потянулся к тумбочке, что стояла прямо рядом с кроватью.
Я изо всех сил всматривалась в полумрак, пытаясь разглядеть, что происходит.
– Не думаю, что рановато, – спокойно и уверенно сказал Даня.
Его рука приблизилась, сжимая маленькую тёмную коробочку. Лёгким движением пальцев он открыл крышечку. Я разглядела, как тихим серебристым блеском сверкает в темноте изящное кольцо с камнем.
Отзвуки наслаждения медленно догорали. А на моих глазах наворачивались слезы. От счастья. От бесконечной, рвущейся через край любви и нежности. А Даня целовал меня в щёки, в губы, в шею…
– Моя. Теперь уж точно навсегда.

вот такая вышла коротенькая история, но очень милая.
попытаюсь найти хорошую и длинную историю
всем сладких снов и спасибо кто читал эту историю