мой крик

восьмая неделя

Гробовая тишина коридора, который еле освещён светом фонарей за окнами. Скрипучие полы и звук биения сердца. Крис сворачивает направо. Там кабинет Лауры.
— Неужели правда. — разочарованно шепчу я, стараясь как можно тише и быстрее проследовать за ней.
Она скрылась за дверью кабинета директора, что подтверждало все мои опасения. Прижавшись к проёму, я старалась услышать хотя бы отголоски. Лукина хвалила Захарову за спокойную неделю, говоря о каком-то подарке на следующей недели. Разговор был долгим, а из-за моего страха стать раскрытой, так вообще казалось, что я в этой позе уже вечность. Когда за дверью послышалось имя Медведевой, я вздрогнула, начав терять равновесие. И как я ненавидела в этот момент свой вестибулярный аппарат, так ненавидела и скрипучий пол, который сразу выдал моё нахождение прямо за дверью.
Крис быстро пошла в мою сторону, поэтому я, стараясь опираться лишь на одну точку пола максимально аккуратно залезла под стол, стоящий в углу коридора. Место это не освещалось, поэтому я закрыла рот руками и молилась «не найди», вжимаясь в стену. Она открывает дверь и смотрит по сторонам, пройдя в сторону, никого. И тут её кровожадный взгляд, который светился яростью, посмотрел в сторону стены, на тот стол, под которым я сидела. Медленно, как хищник, она подходила всё ближе и ближе, а я лишь сильнее закрывала рот, дабы не закричать от ужаса. В моей голове уже крутились все эти картинки издевательств, когда она найдёт меня. Меня убьют, ей богу убьют, а я столько не успела сделать, даже видео те с канала удалить, сейчас пойдёт слух о моей гибели, и даже те, кто не смотрят "Пацанок" увидят это.
— Ну, — внезапно выходит Лукина — кого-то нашли?
— Нет, даже если тут кто-то и был, он удрал. — в этот момент у меня в глазах всё ужасно поплыло, и казалось, что от такого облегчения я потеряю сознание. Я выжила, хотя бы сейчас я выжила.
— По такому огромному коридору так быстро не удрать, — не успокаивалась Лаура — но ничего запрещённого мы не обсуждали, пусть убегает.
Когда они снова скрылись за дверью кабинета, я на трясущихся ногах выбежала на улицу, врезаясь в стены и почти навернувшись с лестницы, игнорируя, что босиком. Страшно. Адреналин придал новых сил, но пропал слишком быстро, поэтому оказавшись на фасаде здания, я просто легла на ледяную и мокрую землю.
Сомнений в сговоре не было, но появлялось все больше вопросов, что Лукина даёт взамен, зачем это ей, что за подарок она обещает Захаровой?
Услышав голос Мишель на одном из испытаний, мне всё стало ясно. Не знаю как отреагировала Крис, но меня пробрала дрожь, которую я никак не могла убрать.
Гаджиева всячески избегала любого контакта со мной, нехотя прижимаясь к Захаровой, впрочем, мне было все равно. Мои мысли были заполнены заговором Лукиной, которая не вызывала к себе Крис несколько дней.
— Кстати, — вечером говорила Идея, когда я снова лежала у неё на коленях — не кажется ли тебе странным, что Кира сначала сказала, что ты не лидер, потом вылезла на эти выборы, я бы наоборот поддерживала своего человека.
— Меня это не волнует практически, пусть она посостязается с Крис, а я пока что проведу своё расследование.
— Ох, Лиза, — печально вздыхала она, всем видом показывая своё волнение — не попадись главное, потому что Хиккан уже ищет тебя, даже ко мне заходил.
— Он там, наверное, меня таким говном на стримах поливает. — улыбаюсь я, представляя огромный шквал хейта в его сторону — Ничего, я всё равно не планирую там оставаться надолго, не найдёт.
— Ты так спокойно о нём говоришь, даже дрожь прошла.
— Разве? — открываю глаза и отвожу их сторону, стараясь проанализировать состояние, но я же не какой-то предмет, дабы после ремонта блистать и пахнуть — Ну, раз со стороны так видно, то я горда собой.
— И Кира тоже такая спокойная стала, я попросила её оставить нас наедине, она приветливо улыбнулась и спокойно отошла, — поставив мне щелбан радостно цокнула Идея — перевоспитываете там друг друга.
Милейшую идиллию нарушила Гаджиева, которая позвала меня на всё тот же балкон. С момента нашего прощания вечерами стало намного холоднее, поэтому я сразу почувствовала дрожь по телу, по крайней мере, я надеюсь, что была она именно от холода. Мишель облокотилась о перила, направив взгляд вперёд.
— Удивлена, что ты ещё не сломалась тут. — её голос был другим, её внешность была другой. Я не понимаю, но по ощущениям передо мной стояла совершенно незнакомая девушка, которая заслужила лишь жалости, ведь казалось, что она вот-вот упадет.
— Кто же тебя так сломал? — она посмотрела на меня. Холод и пустота. Некогда яркие глаза были настолько выжжены болью, что невольно это чувство настигало и меня.
— Та, кто скоро сделает это и с тобой. — ледяной ветер обдул нас, косвенно замечаю ее свежие порезы и синяки от шприца, внутри что-то задавило, захотелось ее обнять, вспоминая слова Марии, стало понятно почему Гаджиева для них ребенок.
— Жаль тебя. — отвожу взгляд, я не знаю, что сказать ей, обнять? А разве я имею право? Причитать за всё? А смысл. — Зачем меня позвала?
— Не хочешь меня видеть? — Сказала как отрезала, правда смысла в этих словах я не могла уловить, эмоциональные качели от неё были для меня не новыми, но обычно они имели смысл.
— Снова пытаешься с Захаровой подгадить мне? — я ошиблась, холодно не на улице, холодно было внутри. — Хочешь снова сердце моё заполучить? — дрожь была не из-за ветра и осени, дрожь была от злобы.
— А оно у тебя есть? — замечаю как меняется её взгляд, неужели на меня держат обиду? Смешно.
— Ледяное. — повисла долгая пауза, которую никто не желал прервать, последний мост сломался по моей воли, впрочем, частично я была этому рада.
— Лукина обещала вернуть меня, если я соблазню тебя, через пару минут сюда снова приведут Медведеву.
— А ты из доброты душевной решила этого не делать? — выгибаю бровь и недоверчиво жду ответа.
— Изначально нет, но посмотрев сейчас на тебя и в принципе на всё, что тут происходит, — голос Мишель звучал максимально убедительно — решила, что лучше мне сбежать отсюда как можно быстрее.
— А зачем ей все это? Я знаю про её сговор с Крис, можешь это не скрывать.
— Почем мне знать, я посредник в этом всём. Но мне так хочется вырваться из всего этого, а ты, как мне кажется, можешь помочь. — с этими словами она протягивает мне бумажку со своим номером телефона.
Никакого ответа от меня не последовало, мне не хотелось снова тут оставаться, смотреть в эти потухшие глаза и слышать этот голос. Нас больше ничего не связывало, и это единственное, что радовало.
Всё остальное время я тратила на помощь Кире в её борьбе, в это время получилось сдружиться с Настей, которая призналась, что общение с Крис у неё прекратилось после её кардинальных изменений после неизвестных обстоятельств. Если задуматься, то возможно сговор с Лукиной высосал все её силы, но иногда я смотрела на Гаджиеву, которая была с ней максимально холодна. Захарова же наоборот светилась, когда она приходила. Не спорю, смотреть на эту пару было больно, и я даже на пару секунд посочувствовала ей. В эти моменты я скорее боялась за свои отношения с Кирой. Наблюдая за её серьезным видом, как она пытается сочинить стих, снова зачёркивая строчку, мне хотелось прижаться к ней и испариться, я боюсь посмотреть на неё такими же пустыми глазами, ужасно боюсь.
А дальше все как в тумане, победа Леры, отъезд девчонок, перед выгоном Крис снова пропала, поэтому всё также топая на цыпочках, я приближалась к кабинету директора. За пару метров был слышен злобный крик Захаровой о том, что это не честно, что ей обещали возвращения Гаджиевой. Снова прислоняюсь к двери, дабы услышать ответы Лауры.
— Я специально не трогала эту сраную Лизу, — сквозь слёзы била себя в грудь Крис — умоляю, ну смонтируйте так, словно она много чего делала, зрители что угодно сожрут, блять.
— Кристина, — ледяной голос Альбертовны резал душу — вы забываетесь. Елизавета совершенно иная история, она делает вам подушку безопасности.
Безопасности? Но не могут же они выгнать меня вместо Крис, это же будет бунт всех зрителей. И почему вообще отдуваюсь за всё я, почему Лукине служит именно недалекая Захарова, это же глупость, даже я была бы более ответственной и подходила к делу спокойно, ведь по прошлым недовольствам было ясно, что она перегибает палку.
Окунувшись в раздумья, я не услышала шаги к двери и как Крис злобно открывает дверь, потянув на себя. Осознала я своё положение уже упав прям к её ногам.
— Елизавета. — ошарашенно говорила директриса.
Остальное я не слышала, я увидела разъярённые глаза Захаровой и рванула прочь. Она побежала за мной, крича, что мне не жить.
Спастись. Мне необходимо спастись. Перепрыгиваю ступеньки и бегу в комнаты девочек, они же её остановят? Верно?
Нет. Она отталкивала всех с такой силой, что даже Амина потеряла равновесие. Никогда я не бегала так быстро, казалось, что сердце сейчас выпрыгнет, но лучше умереть от приступа, чем от её рук. Нам кричали что-то вслед, никто не понимал почему меня преследует настолько злая Захарова. Делаю круг и выбегаю на улицу, но из-за луж сразу же падаю.
— Сучка! — сразу же догоняет меня Крис и начинает бить меня по бокам, крича так, что даже у соседей включился свет — Ты можешь представить мои страдания из-за тебя? Если бы ты не пришла сюда, у меня было бы всё нормально, но ты виновата в моём рабстве перед этой сукой, ты виновата в том, что от меня отказалась Мишель, всё ты. Ты. Ты. Ты. — последнее местоимение заканчивается душераздирающим криком и ударом прям в солнечное сплетение, отчего темнеет в глазах и заканчивается воздух. — Я сбегу отсюда, если убью тебя, верно? — её безумные глаза говорили о том, что она не шутит, а ледяные руки, сдавливающие шею, вводили меня в панику — Ненавижу тебя. Я ненавижу тебя.
Подбежавшие девочки еле оттащили Крис, которая продолжала вырываться и кричать так громко, что наклонялась чуть ли не до земли. Испуганная Кира сразу же прижала меня к себе, стараясь отползти подальше от этого комка ненависти и агрессии, но та не прекращала пытаться вырваться и кинуться на меня.
Все остановили охранники, которые заперли Захарову в подвале, а меня, грубо подняв за руки, потащили в кабинет директора. От такой смены эмоций и побоев Крис у меня не было сил даже поднять голову, всё тело болело при малейшем движении, словно все мои органы и мышцы были отбиты.
Запах цитрусовых привёл меня в чувства, я была в кабинете Лауры, которая сказала охране бросить меня и удалиться.
— Знаете, Елизавета, — медленно убирая книгу из рук, начала она — меня ужасно раздражают глупые люди. Была бы моя воля, я бы уничтожила каждого дурака. — пару мгновений она молчала, ожидая моего ответа, но дикая боль не позволяла мне выдавить и звука — Ладно прийти один раз, забыв, что камеры у нас на каждом шагу, но повторить такую ошибку. — грациозно она стала подходить ко мне — Хотя, это выставляет вашу упёртость в хорошем свете, это похвально.
— За что? — грудь снова адски заболела, поэтому я сжалась ещё сильнее.
— Представьте! — развела руками директриса — Красивая девушка сталкивается с сильнейшим буллингом, но продолжает бороться. Лиза, вы хоть представляете сколько у вас уже фанатов? Уверяю, если бы вы увидели цифры, вы бы сами бросались на кулак. — вернувшись к столу, она неспеша решила поставить книгу обратно на полку — Жаль, что на роль главного агрессора пришлось взять Кристину. Увидев её ревность к Мишель, мне сразу стало ясно, что я могу предложить ей, но вы так умело обходили все препятствия. — её лицо загорается — Ещё не поздно изменить ситуацию, как вам жертва издевательств, которая становится такой же? Поменяем вас местами, вы получите защиту и деньги, я собственноручно помогу вашим родителям переехать, просто кивните.
Но я остаюсь без движений, я хочу отомстить Крис, но считается ли победа честной, когда тобой покровительствует кто-то намного сильнее? Мне хочется уделать её своими силами, дабы показать на что способна, а не прятаться за спинами остальных.
В этот момент и я, и она понимали: теперь какие издевательства не были бы, я буду реагировать не так, как нужно для рейтинга, а значит, что делать мне здесь больше нечего. Собрание по выгону началось буквально сразу же, было даже забавно.
Под непонимающие взгляды остальных, я гордо сняла брошь, держа на лице гордую улыбку, дескать смотри, Лаура, не на того человека ты поставила, я не сломаюсь.
Единственное, что заставило моё сердце кольнуть — испуганный взгляд Киры, которая еле держалась, чтоб не заплакать. Она же была первая, кто подлетел ко мне, когда я собирала вещи. Её сухие губы целовали мой горячий лоб, а ледяные руки хватали мои, мы обе понимали, что через пару минут нас разделят.
— А ведь когда я вернусь, — вытирая слезы истерично смеялась Медведева — в твоей Сибири снег, блять, будет.
— Значит будет романтично, когда встретимся, — мне хотелось максимально успокоить её, не показывая насколько мне было тревожно оставлять Киру одну с этими гиенами — обязательно дойди до финала, правда, не смей потухать, давай утрём нос этой Захаровой.
— Лиз, я люблю тебя, я, блять, так люблю тебя, ты прям эта, не тоскуй, я вот приеду и будем жить счастливо, мне ж за победу бабок дадут, на них купим хату, и короче, ну, блять, ты же понимаешь, что я сказать хочу.
— Понимаю. — соврала я, наблюдая как её истерика сменилась на смущение и несение какого-то логически несвязного потока мыслей. Но это было мило, хотелось тоже сказать много чего, правда, я теряла своё мастерство подвешенного языка, когда смотрела на неё.
— Да нихуя ты не понимаешь, блять, — недовольно попрыгав, выла Медведева — чё ж так сложно.
— Лиза, — послышался голос организатора — машина ждёт.
— Иду. — но мою руку схватила Кира, которая все ещё не оставляла надежду что-то мне сказать. Из-за ограниченного времени появляется ещё больше паники, раз Кира не может сказать что-то важное, то хотя бы мне стоит.
— Я вот чем больше тебя узнавала, тем ты сильнее в душу мне типа западала, но я хочу типа, блять, Лиз, будешь моей де...
— Андрющенко? — со звоном открылась дверь — Тебя долго ждать? Живо выходи.
Разочарованно выдыхаю и тянусь к Кире, дабы поцеловать, но из-за криков поцелуй был быстрый и совершенно бесчувственный.
Выхожу. Тело сразу чувствует холод и сырость, как же хотелось остановить время ради разговора с Медведевой, но что бы я ей сказала? А что бы она сказала мне? Жму ей руку, после бросаясь на плечи, стараюсь вдохнуть её запах и запомнить его.
— Значит, — стараясь сделать бодрый голос, печально улыбается Медведева — увидимся во время снегопада?
От неё меня отталкивает Крис, которой по сценарию нужно было тоже мило попрощаться со мной. Она грубо сдавила мою руку, испепеляя взглядом, отчего у меня скрутило желудок, и во время объятия тихо прошептала:
— Кира знала о твоём изнасиловании намного раньше этого происшествия.
Что сидя в машине, что в маске и капюшоне летя в Новосибирск, я всё думала об этих словах. Знала? Она знала? Впрочем, ничего не мешало обиженной Захаровой солгать. Пока стюардесса разносила ужин, я старалась восстановить события. Лукина увидела, что Мишель неравнодушна ко мне, а Крис неравнодушна к ней, это возможно, камеры как никак. Самолёт в зоне турбулентности, впервые ощущаю её. Так, не терять мысли. Потом, увидев меня и зная мои проблемы, она решила, что я одна из фавориток зрителей обязательно стану, поэтому пригрозила Мишель и Крис, второй она дала возможность быть с первой и деньги, а вот что можно было предложить первой? В этот момент в голове возникла картина следов от шприца на руке Гаджиевой, но ведь Альбертовна не могла настолько жестоко поступить? Хотя, эта женщина такая тёмная лошадка, что возможно я её недооцениваю. Кстати, томатный сок в самолёте реально вкусный. Так, а Крис? Получив внимание от Мишель, а потом заметив насколько она холодна, она решила обозлиться на меня. Не сходится, Захарова полыхала ненавистью ко мне, разве всего-лишь отсутствие Гаджиевой могло её так обозлить? Вот и второй прочерк во всём этом детективе.
Я старалась проанализировать и докопаться до истины полностью, ведь было ясно, что я упускаю что-то важное, но глаза закрывались сами по себе, я слишком вымотана, а прилетев нужно было быстро собирать вещи и продавать квартиру, раз в Новосибирске меня ищут, то лучше не играть с огнём. Лучше поспать, кстати, меня так быстро вышвырнули, что даже телефон не отдали, теперь тратить время на поход в магазин связи.
Наконец-то прилёт, свежее и холодное утро, пора начинать новую жизнь. Максимально прячу лицо, нельзя чтоб мои фанаты узнали кто я, но одна грубая рука ложится на моё плечо, довольно сильно сжимая его.
— Ну здравствуй, Лизонька. — всё внутри сжимается, а лицо начинает пылать, это он, он стоит сзади, он зол, я чувствую злобу.
— Хиккан.