мой крик

третья неделя

Начало третьей недели, всё оставшееся время я лежала не шевелясь и не вставая практически с кровати, ссылаясь на плохое самочувствие. Радует, что меня никак не доставали.
Я помню свою истерику, помню как размахивала стулом, как Кира старалась подойти, но поняв, что я не в себе, просто прыгнула. Увидев, как падает её тело после удара, я замерла с единственной мыслью «только не в висок». Все в комнате окрестили меня сумасшедшей, Медведева же жаловалась на боль в голове и точно также не вставала с кровати без острой необходимости.
Мишель избегала встречи со мной, я не видела её ни с другими девочками, ни в комнате, нигде. Лишь тёплые воспоминания о том, как мы лежали на моей кровати, как она прикасалась к моей руке, как улыбалась — всё это заставляло сердце биться. Но на первом задании она как ни в чем не бывало сидела рядом, а я от страха боялась и слова сказать.
Идея всячески поддерживала меня, стараясь находиться рядом. Меня убивало то, что она смирилась своему уходу, она отсчитывала дни и говорила мне, что после её ухода я обязана держаться. «Я слаба, да и всего лишь пешка в этой игре, но ты другая, ты сможешь, не сомневаюсь». Внутри что-то ломалось, я не могла ничего ответить ей на это, лишь плакала, положив голову на колени, а она же снова и снова повторяла эти слова, гладя голову.
Подготовка к следующему заданию. Медленно встаю, дабы расчесать растрёпанные волосы. Именно в этот момент зашла Мишель, но увидев меня, сразу развернулась.
— Э-эй, — схватила я её за руку и смущённо отошла — ты там где пропадаешь, ахах?
— Отьебись от неё, мразь — зашедшая Крис отталкивает меня в сторону.
— Мишель, что такое? — в глубине души я знаю ответ, но признаться самой себе в этом не могу — она и тебя запугала?
— Крошка, эта тёлка реально не вдупляет.
— Меня же так ненавидят из-за дружбы с тобой, — всё ещё смотря на молчаливую Гаджиеву говорю я — я же ради тебя. Я.
Но опущенная голова Мишель начинает подниматься, и я слышу её смех. Я вижу взгляд, наполненный презрением, вижу как начинает смеяться ещё и Захарова.
— Над тобой издеваются не из-за меня, нам просто скучно.
Звон в ушах, я стараюсь медленно прийти в себя и переварить информацию. В этот же момент меня хватает Юля и запихивает в комнату. Они смеются, обсуждая насколько я наивная и тупая. Жалобно смотрю по сторонам, стараясь увидеть хоть кого-нибудь, кто будет на моей стороне, но нет, все просто тычат пальцами.
— Кстати, как насчёт продолжить, раз ты оклималась — Юля садится сверху и прижимает меня к полу.
От паники я начинаю задыхаться, и я не знаю чем бы всё закончилось, если бы не подлетела Кира, которая оттолкнула Михайлову, но которую сразу оттащили и стали держать Лера и Настя.
— Крис, блять — скалится Медведева — Мы с тобой договорились, что ты её трогать не будешь неделю нахуй.
— Так ведь не я трогаю, — улыбается Захарова и проводит по ее щеке — а ты аккуратнее с тоном, вам же будет проще бороться со мной, если проблемы будут только у этой сучки, а не у обеих.
— Ебанутая, блять – Кира старается вырваться и прыгнуть на Крис, я чувствую этот поток агрессии, вижу этот холодный взгляд, казалось, страшнее повторного изнасилования только её злоба.
— На первый раз сделаю вид, что не услышала, так что завались и башкой думай. Я же неприхотлива в выборе шлюшки для своих.
Почему я чувствую злость? Злость на себя? Почему столько боли переживают из-за меня? Я так боялась, что Кира пострадает, если влезет в эту войну, ещё немного, и это случится. Или я зла на Крис? Почему она ведёт себя так? Как смеет решать чьи-то судьбы и создавать из людей козлов отпущения? Выкрикиваю ей что-то в стиле «Отъебись от меня, иначе», но договорить не успеваю, на меня накидывается Юля и со всех сил бьёт по лицу. Этот страх вместе со злобой переполняет меня, когда она старается меня придушить, я бью ей по животу и зубами кусаю то, что находится рядом, я в бешенстве, я не могу разжать челюсть. Остальные девочки сразу же подлетают и, до боли заломав руки, оттаскивают от неё и начинают бить меня самостоятельно, особенно сильно запомнились удары от Рони, они были точными и сильными, каждый её удар отдавался потемнением в глазах. Кто-то из них в меня плюнул, и кто знает что было бы дальше, если бы не пришли охранники и не угомонили всех.
Что меня окончательно убило? Третьяковой они начали рассказывать совершенно иные истории. Я не могла возразить, у меня был приступ паники и банальный ступор, почему все так? Они рассказывают о издевательствах, хотя ломают мне жизнь. Мишель смеётся с моих шуток, но обвиняет в давлении на больное. В голове прокручивались моменты изнасилования, когда Крис кричала, что я провокатор. Камеры крупным планом снимали мое испуганное лицо с огромными синяками под глазами. Из меня сделали монстра. Почему они сделали из меня монстра? Как же хочется сбежать из этого ада, зачем я пришла на этот чертов проект. Виолетта старается скрыть смех и перешептывается с Рони, о чём? Для чего? Они хотят убить меня? Господи, убейте меня, я буду только рада закончить эту пытку.
Самое ужасное — взгляд Третьяковой, она смотрела с такой жалостью ко мне, понимая, что я жертва всего происходящего, но никак не агрессор. Кроме её понимания она не могла ничем помочь, кроме моего отселения в другую комнату, нахождение которой знали только редакторы и Кира. Она упрашивала Марию, а я дала на это разрешение, сказав, что в ней я уверена, плюсом это давало мне некую гарантию, что даже если снова подкупят охрану, то хотя бы она, заметив отсутствие девочек, сможет прибежать.
Комната находилась на чердаке, мусор и одна кровать, ужасно. Медведева пришла ко мне вечером, она стояла у двери и смотрела, я чувствовала странное потягивание в груди. С её губ слетает тихое «как ты?». У меня нет сил кричать, у меня нет сил реветь, лишь единственная слеза скатывается по щеке. Кира испуганно подлетела, но боялась прикоснуться, поэтому просто смотрела и старалась сказать невнятные слова поддержки.
— Ты трахала её, чтоб они меня не тронули? — в пустой комнате казалось, слышно моё сердце, выпрыгивающее из груди.
— Я не стараюсь себя оправдать, блять, реально хуйня поступок, но я блять. Блять.
Она не остановит Крис, я не остановлю Крис, даже Лукина теперь на её стороне, потому что Мария подтвердила её выгон в конце недели. Захарова сожрёт меня, она не оставит меня живой, сначала она добьётся моего ухода, а позже найдёт меня и в моём городе.
— Её бесит, что ты всё ещё не сломалась, эй, — когда Кира пытается сделать милое лицо, у нее выходит максимально плохо, кажется, что она улыбается, но нахмуренный взгляд преследует её всегда — серьёзно, блять, тебе нельзя сейчас сдаться, впереди серьезные испытания, утри им нос, Лиз.
— Не могу.
— Блять, Лиза, у них уже минус балл за драку, если ты уделаешь обидчиков на следующем испытании
— Не могу — жалобно проскулив эту фразу снова, я спускаюсь с кровати к ней и приставив кулаки прижимаюсь головой к её плечу, тихо всхлипывая
— Лизонька, пойми, нельзя сдаваться сейчас, блять, ну ты же умнее этой Крис, возьми умом, я помогу чем смогу, правда.
— А если даже ты играешь против меня? Может быть вся их шайка за дверью?
— Стала бы я так рисковать, кидаясь на Юлю? Я знаю, что тебе противно, но я не могу оставить тебя сейчас, прости меня за мой поступок, я правда хочу помочь, давай вместе план придумаем, я всем помогу — она хочет обнять меня, но останавливается на половине движения, опуская голову — я все готова отдать, лишь бы ты продолжила бороться, правда.
— Останься сегодня здесь.
Я понимала, что сойду с ума в этих четырёх стенах после всего что произошло. Верю ли я ей? Не совсем. Является ли она моей последней тростинкой, за которую я стараюсь ухватиться? Да. Даже если она причинит мне боль, она сделает это не сейчас, поэтому рискнуть стоит. Замечаю как она краснеет от моего предложения, но сразу же задумывается и успокаивается, словно убеждая себя «сейчас лезть ей в трусы верх идиотизма». Кровать её перестаскивать было бы слишком опасно, Кире могли запретить ночевать со мной, или же остальные проследили бы за ней, поэтому мы обе улеглись в мою. За окном были жаркие летние ночи, укрывшись простыней, я оставалась в топе, но не чувствовала дискомфорта, я чувствовала её взгляд за моей спиной, но ауры опасности от неё не исходило.
— Лиз, — её хриплый шепот был прекрасно слышен в этой мёртвой тишине — спишь?
— Чего тебе?
— Я могу прикасаться к тебе? — недовольно поворачиваюсь, готовясь прозвать её извращенкой, но замечаю взгляд того самого кота из «Шрека», от такой неожиданности я невольно замерла на пару секунд, но подавляя весь всплеск эмоций снова отвернулась.
— Можно.
Её холодные руки коснулись моей талии, вызвав мурашки, мне стоило немало усилий сохранить молчание. Рука скользнула по спине, вырисовывая неизвестный мне узор. Её прикосновения отличались от других, Кира делала это аккуратно, нежно, словно я в любой момент могла её обжечь, она не лезла в трусы, не приближалась к груди, пальцы очертили позвоночник, поднялись к плечам. Сказать, что я была смущена — ничего не сказать. Меня уничтожал этот фонтан ощущений. Я настолько чувствительна? Или дело в ней? В Кире, которая как котенок прижалась ко мне и уткнулась носом в шею? Почему я позволяю ей такое? Я выдохнула, самой бы узнать.
— У тебя такая нежная кожа — засыпая шептала Медведева.
Её присутствие придавало сил согласиться прийти на испытание. Напялив школьную форму я смотрела в принесённое мне зеркало, испуганно выдыхая. Это чувство дискомфорта в животе, быстрое сердцебиение, дрожь в теле — давно ли это всё не покидает меня? Может разбить стекло и порезать руки? Может сбежать через окно и пешком дойти до ближайшей остановки? Это выход, это спасение. Но подобные мысли прогнала Кира, приобнявшая меня.
— Не ссы, справишься.
Меня сразу подкосила реакция Мишель на мой приход, её наигранные слова о том, что ей противно сидеть рядом, крик Крис, чтоб «кому не противно» тот сел рядом. Было противно, но собрав всю волю в кулак, я смогла даже пообщаться с психологом. На проекте я в первую очередь ради себя, поэтому нужно стараться.
С такой же логикой я сначала вышла против Крис на ринге, а потом и против Насти. Её напор сковывал мышцы, я чувствовала, что хватает она меня не ради шоу. В любом случае, поставить пару синяков, а потом сказать, что не рассчитала силы могла каждая из них.
Сильнее всего запомнился вечер после вечеринки. Захарова перепила и стырив алкоголь споила и остальных. Что дело пахнет керосином я поняла, услышав крики «где она?», не так далеко от моей двери.
Сразу начав задыхаться от страха, я сначала хотела забаррикодироваться в комнате, но присев на кровать я с ужасом поняла: не сегодня, так завтра. Эта клетка будет вечно, пока данная стая понимает, что им дозволено всё. Не важно как я буду прятаться, я останусь вечным провокатором. Провокатором? В голове прокручиваю слова Киры о том, что я умнее, что Крис уже налажала. Захарова питает силу и энергию от Мишель и своей шайки, пока они рядом, её не сломить, пока рядом она – лидер, они будут беспрекословно слушаться и держаться. Единственный выход разделить их, но разве со всеми деньгами Крис не вернут? Лукина ради шоу меня с ней в комнате запереть готова, благо редакторы спасают мою жизнь. Но грандиозный скандал утаить она не сможет, разве что замять. Я встаю и подхожу к двери, нужно рискнуть. Но разве я похожа на человека, который рискует? Данная мысль посещает мою голову, когда я вижу как трясется моя рука. Я всегда была клоуном, что изменилось сейчас? С другой стороны, сейчас же я меняю свою жизнь? Кира не хочет видеть мое поражение, Идея не хочет моего проигрыша. А я? Я тоже ведь не хочу вечно быть игрушкой для битья. Резкий вдох, выдох, туманное сознание, рывок и открытие двери с особым шумом.
Мой крик озарил весь этаж. Сквозь всю боль в горле я кричала, что я здесь, что я тут.