Закрыв крышку ноутбука и откинувшись на спинку кресла, Лайя опустила веки, выдыхая. Её рабочий день в галерее окончился, но за все восемь часов она ни разу не коснулась кистей или красок. Большая часть времени ушла на созвоны с Итаном по вопросам благотворительного фонда — они пытались красиво соединить два больших и совершенно разных проекта; ещё немного было потрачено на встречи с важными посетителями и небольшое интервью для Вашингтонской газеты; остаток дня достался вороху сообщений на электронной почте.
Но сейчас Лайя собиралась домой и задерживаться не планировала. Впереди ждали семейные выходные, на которые они построили грандиозные планы, и начать их хотелось сию минуту — правда, непонятно было, освободился ли супруг. Поднимаясь на ноги, Лайя взяла телефон, чтобы набрать Влада, однако в дверь постучали, а затем заглянула секретарь.
— Миссис Уолтер, — проговорила она, задвигая в кабинет край чего-то крупногабаритного и обёрнутого крафтовой бумагой, — для вас посылка, только что привёз курьер.
— От кого? — Лайя нахмурилась, подходя ближе.
— Здесь нет имени отправителя.
Посылка уже целиком была в помещении, похожая на большой холст, и Лайя, едва дотронувшись, поняла, что так оно и есть — вес, форма и плотность не оставляли поводов для сомнений или иных вариантов. Лайя отпустила помощницу, а через минуту уже была в мастерской, где немедленно принялась снимать упаковку.
Чем больше была видна картина, тем сильнее холодела Лайя, а по её спине бежал крупный пот. В горле собрался комок, пальцы мелко дрожали, и даже мир немного померк, а белоснежные стены будто бы посерели. Это было отвратительной шуткой и очень скверным подарком, хотелось нацепить бумагу обратно, забыть, не смотреть и вернуть.
Лайя думала, что избавилась от этого: чёртовой картины, проклятых воспоминаний, ублюдка Локида, от которого уже становилось тошно. И вот сейчас она снова смотрела на ненавистное место, на это чёртово озеро — символ самой большой ошибки за всё время брака. За прошедшие месяцы Лайя сотворила много откровенной глупости, за которую сама себя ругала и грызла периодически, но тот поцелуй стал апогеем всего.
Картина предстала перед своим художником в полной красе, но испорченная — поверх краски чёрным маркером было выведено:
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Золотая клетка
Lãng mạnБраки заключаются на небесах и в кабинетах с добротным дубовым столом. Они связывают сердца любовью и соединяют семьи капиталом. Когда тебе двадцать три, кажется, что вся жизнь впереди. Можно влюбляться, быть счастливой и искать лучшие варианты. Но...
