В белом доме установился режим тишины.
Он начался воскресным утром, в которое снова выглянуло солнце, такое яркое, будто жаждавшее отыграться за предыдущие весенние холода. Оно раздражало, хотелось вернуть назад серость и дожди, чтобы не было диссонанса в природе и жизни.
Лайя проснулась рано, ещё не было и семи. Сон больше не шёл, и она тупо смотрела в потолок, считая про себя овец — словно это кому-то когда-то помогало. А главной овцой в этом доме была Кассандра, и Лайя даже не могла внятно объяснить самой себе причины неприязни, однако та не угасала, напротив, с каждым днём лишь росла.
Не дойдя в своих подсчётах парнокопытных и до третьей дюжины, Лайя перешла к другим мыслям: её встреча с Локидом давила на совесть, а обида на Влада шептала, что всё было верно. Но Лайя чувствовала, что нет. Она как будто предала Адель своим поступком, и кошки гадко скребли на душе. Хотелось об этом не думать, а лучше — забыть. Плеснуть растворителем на эти мысли, соскрести шпателем раз и навсегда, однако Лайя продолжала, пыталась анализировать и находить объяснения. Получалось скверно.
Так наступило восемь утра, а затем и девять. Влад не зашёл, Лайя решила, что сегодня у неё снова выходной от брака. Но уехал ли он? Встречаться за завтраком не хотелось. Его вчерашние извинения лишь сильнее разозлили, словно он действительно не понимал, что не бывает волшебной пилюли, лечащей душевные раны. Те были глубоки — почти сквозные.
От Кэт Лайя узнала, что Влад и Адель уехали продолжать праздновать День рождения. Это попросил передать сам мужчина, видимо, продолжая играть перед прислугой роль настоящей семьи. Только вот семья отправилась бы вместе, да и спали бы они в одной комнате, а не разделенные парой дверей и ненавистью друг к другу.
На этих мыслях Лайя повела плечами, ощущая неприятный холодок, что пробежал между лопаток. Их первая недобрачная ночь уже притупилась в памяти, но продолжала там жить, отпечатанная липким отвращением. Её тоже хотелось вырезать и выбросить, однако — не судьба.
Прямо сейчас стоило помочь себе вернуться в относительно нормальное состояние, и Лайя направилась в мастерскую. Комната уже успела пропитаться запахами красок, они сразу ударили в ноздри, вызывая внутри приятное предвкушение и даже чуть успокаивая. Она точно найдёт здесь умиротворение, а нет — нарисует его сама, выплеснет боль, облачит тяжёлые думы в тёмные мазки. Картину всегда можно искромсать острым лезвием и выбросить на помойку.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Золотая клетка
RomansБраки заключаются на небесах и в кабинетах с добротным дубовым столом. Они связывают сердца любовью и соединяют семьи капиталом. Когда тебе двадцать три, кажется, что вся жизнь впереди. Можно влюбляться, быть счастливой и искать лучшие варианты. Но...
