Эта любовь была всегда?

Number Five

***Сон Ланы***

Диего, Лютер, Клаус, Лана и Пятый за рулем едут на машине к дому Ленорда, куда поехала в одиночестве Эллисон к преступнику Харольду, который сидел в тюрьме 12 лет за убийство собственного отца.

Все в автомобиле напряжены и до жути боятся за сестру. Особенно Номер Один, которому Номер Три дорога больше всего.

- Пятый, нельзя побыстрее? - стал еще больше нервничать Космобой.

- Спросишь еще раз, и получишь в глаз прикуривателем, - спокойно ответил Номер Пять, следя за дорогой.

- Пять, он серьезно. Лучше побыстрее, - попросила его Лана, боясь, что с сестрой что-то случится и ей тоже придется несладко.

- Ладно, Лан, - бросил недовольно Пятый и с большей силой нажал на педаль газа.

Сидя между Лютером и Диего, у Номер Восемь началось видение.

- Лана? - Пятый сразу заметил, что Лана сейчас видит видение, и напрягся.

Как только Номер Восемь вышла из видения, она стала тяжело дышать.

- Пятый, у нее горло перерезано! - оповестил Диего и подхватил сестру, у которой был большой порез на шее, из которого обильно полилась алая кровь.

- Сука, - ругнулся Пятый. - Клаус, подержи руль, а ты, Диего, сядь за место водителя, - Пятый встал с переднего кресла, в это время руль придерживал Номер Четыре, сидящий рядом с водительским креслом, и переместился рядом с Ланой, истекающей кровью.

- Эллисон... - прохрипела Номер Восемь, пытаясь что-то донести до братьев.

- Диего, гони быстрее! - прикрикнул Пятый, за это время Номер Два сел за место водителя. - Лана, не пытайся что-то сказать. У тебя голосовые связки повреждены.

- Ваня...

- Тихо, тихо, Лан. Спокойно, всё хорошо, - сестру Пятый уложил к себе на колени и шептал ей тревожным голосом, прижимая умирающую девушку к себе.

- Пятый, что это значит? - спросил осторожно Лютер, смотря на странно ведущего для себя Пятого с удивлением.

- Ох... Дубина, это значит, либо Эллисон истекает так же кровью, либо Ваня. Других вариантов нет, все мы на месте, - еле-еле ответил Пятый, подавляя наравившиеся потечь по щекам слезы и пытаясь остаться все так же, как всегда, хладнокровным.