Михаил:
Итальянская и русская мафии на грани войны,
И она ведется жестоко.
Обе группировки безжалостны, беспощадны и неумолимы.
Но потом принимается решение объединить наши миры,
Посредством брака между двумя сторонами.
Самая красивая женщина италья...
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
Счастье. Я не помню, когда в последний раз чувствовал себя по-настоящему счастливым. Удовлетворение — да. Но такого восторга, чувство невесомости, которое наполняет все мое тело, незнакомо. Я смотрю на Бьянку, которая прижалась у меня под боком, ее рука на моей груди, а нога просунута между моими, что греет душу. — Я должен встать, — шепчу я и целую Бьянку в макушку. — Сиси придет с Леной через полчаса. Она поднимает на меня глаза, улыбается и тянется к моей руке, чтобы осмотреть пальцы. Убедившись, что пластыри на месте, она садится и просит меня повернуться. Шторы на окнах раздвинуты, и вся комната залита светом, выставляя на всеобщее обозрение каждую отметину на моей коже. Тем не менее, я переворачиваюсь на живот и, глядя на окно, жду. Она кладет ладонь мне на поясницу и медленно ведет руку вверх, ее прикосновение невероятно легкое. Я чувствую покалывание, когда ее волосы падают на мою кожу, а затем ее легкие поцелуи между лопаток, где шрамы сильнее всего. — Пожалуйста… не надо. Ощущение покалывания поднимается вверх, когда кончики ее волос касаются кожи чуть ниже моего плеча, и она наклоняется и шепчет мне на ухо: — Почему? — Господи, детка, как ты вообще можешь спрашивать? — Мне нравишься… ты, Михаил, — говорит она, ее голос едва слышен. — Каждая… твоя… частичка… тебя. Последнее слово теряется, и единственное, что я слышу, это ее тихое дыхание, когда мурашки пробегают по моей спине. Я поднимаюсь в сидячее положение, обхватываю ее лицо ладонями и надеюсь, что ошибаюсь. — Тебе больно разговаривать? Она смотрит на меня и кивает. Я закрываю глаза и целую ее лоб. Меня нужно посадить, как подонка, которым я являюсь. Эгоистичный, лживый ублюдок, который заставил ее страдать без причины. — Ты больше никогда не будешь говорить. — Я прикладываю палец к ее губам. — Обещай мне. Ее лицо осунулось, но она снова кивает, заставляя меня чувствовать себя еще хуже. Черт. Я встаю с кровати, надеваю брюки и встаю перед окном, глядя на людей, спешащих по улице внизу. Она возненавидит меня. Я кладу руки на затылок и делаю глубокий вдох. — Мне нужно тебе кое-что сказать.
