Ворота в храм

4 часть

Если бы у предложения «В какой-то момент все пошло наперекосяк» было лицо, то этим лицом был бы Итадори Юджи. За считанные дни его жизнь перевернулась с ног на голову. У него умер дед, его друзья по школьному клубу оказались в большой опасности, он познакомился с миром магов и проклятий, встретил Сильнейшего мага их времени Сатору Годжо и переехал в Токио, стал первокурсником в магическом колледже.
А еще он проглотил проклятый палец и теперь на нем ярлык смертника.
То, что он умрет раньше задуманного его не особо почему-то пугала. С самого детства он знал, что не самый обычный парень. Он видел вещи, которые не казались ему пугающими, но были странными, ведь никто кроме него их не видел. И только познакомившись с Фушигуро Мегуми, который также был первокурсником, Юджи понял, что то были проклятия. А теперь одно из самых могущественных проклятий всех времен сидел в нем.
Но смерть его не пугала не потому, что он видел вещи недоступные другим, а из-за тяжелого сердца. Сколько он себя помнил, у него всегда было очень тяжелое сердце. Не в буквальном смысле, а в переносном. Юджи казалось, что он что-то потерял. Что-то, что было очень важно для него. Однако сколько бы он не искал, он никак не мог найти это. Да что там говорить, он даже не мог понять, что именно он ищет. Потому то он и пошел в оккультный клуб в школе — ему казалось, что так он сможет найти эту вещь.
Но теперь его жизнь стала слишком насыщенной и яркой, чтобы переживать о давно потерянной вещи. Точнее, не так. Эти чувства потери и скуки по чему-то или по кому-то появлялись теперь по ночам. Когда он готовился ко сну, прокручивая в голове все, что произошло за день. И все повторялось снова и снова. Юджи пытался понять, что же такое он потерял, что с самого детства ищет? Теперь он даже спросить никого не может. Родителей он никогда не знал, а дедушка уже несколько недель мертв.
Юджи так заметался из-за всех новых вещей, которые должны были стать его повседневной рутиной, что даже не заметил, что для самого могущественного проклятия, которого пробудили против его воли, он какой-то тихий. Это сказал ему Годжо-сенсей. Мегуми и еще одна первогодка Кугисаки Нобара тоже это заметили.
Все заметили, кроме самого Юджи.
Был, правда, момент, когда Сукуна Ремен, также известный, как Король проклятий, затащил его в свои владения. Кажется, именно так называют человека, идущего по головам. И пусть черепа точно принадлежали животным, выглядело все равно довольно мрачно. Так сказал бы самый обычный человек, который не увлекается кровью и считает, что убийство это плохо.
Но Юджи воспитывал дедушка, который явно знал намного больше обо всех этих существ, которых Юджи видел, чем говорил. Поэтому он не считал себя обычным человеком. И это усилилось в подростковом возрасте. Пусть он у него еще не закончился, но Юджи точно помнил, что в возрасте тринадцати лет, осознал, какие у него стертые границы морали. Где-то ученые и психологи писали, что это серая мораль или типа того. Но Юджи сам всегда считал, что у него просто собственные интересы. Может убийство это и плохо, но это ведь смотря чье убийство.
Поэтому Юджи не считал владения Сукуны, которые находились в его собственном теле, мрачными. Они больше излучали, если не кричали, о силе владельца этой горы черепов и места в принципе.
— Мило у тебя тут. — высказался Юджи и плюхнулся в кровавую воду.
— Ты помнишь? — с пустого места спросил Сукуна.
Юджи посмотрел на демона, который оказался рядом с ним. Внешне он очень был похож на него самого. Только татуировки и две пары глаз с красными кружками отличались. Ну еще Сукуна был одет более традиционно, чем Юджи.
— О том, что проглотил твой палец или о чем-то другом? — спросил Юджи. — Выражайся яснее, пожалуйста. Ты пусть и тысячелетнее проклятие, но не пудри мне мозги мудрыми изречениями. Я слишком устал, чтобы долго думать.
— Значит не помнишь. — ответил Сукуна и тоже присел в воду. — Немного обидно.
— А мне есть о чем вспоминать? — поинтересовался Юджи.
Его брало любопытство. Мало того, что Сукуна вел себя странно с точки зрения магов, ведь получив сосуд, он мог взять контроль над ним и отправиться на поиски оставшихся пальцев. А тут еще и стремные вещи говорит.
— Много о чем. — загадочно сказал Сукуна. — Очень много. Как только вспомнишь, все встанет на свои места. Тебе надо только вспомнить.
— Подсказку дашь? — попросил Итадори.
— Не могу. — Сукуна покачал головой и посмотрел на парня. — Если хоть что-то скажу, потом твой сенсей и кто-нибудь другой скажет, что это я посадил в твою голову эти мысли и слова, и любую другую херню. Это подобьет твою уверенность. Но если вспомнишь сам, то даже твое подсознание будет знать, что было на самом деле, а что тебе подложили или наврали.
Сукуна встал на ноги и поправил кимоно.
— То есть помощи от тебя не ждать. — Юджи тоже поднялся на ноги.
— Ну почему же. Можешь приходить сюда и задавать вопросы, когда воспоминания появятся. Только помни одну вещь. — Сукуна поднял указательный палец. — Задавай такие вопросы, на которые я могу ответить да или нет. В ином случае ты не получишь никакого ответа.
Юджи кивнул. Он не особо понимал, к чему клонил этот демон, но его слова звучали разумно.
— И еще. — Сукуна щелкнул пальцами. — Эти воспоминания помогут тебе понять, что именно ты потерял и что именно ты так долго ищешь.
— Откуда ты знаешь? — спросил Юджи, сжав руки в кулаки.
— Часть того, что чувствуешь ты, чувствую и я. Правда, это не работает в обратном порядке, так что моих эмоций ты ни за что не почувствуешь.
Сукуна щелкнул пальцами снова и Юджи оказался в своей комнате. Ярко-красное солнце светило в окна, в первые мгновения ослепив парня. В груди было очень странное чувство. Он никак не мог это описать, так что через какое-то время оставил попытки.
Однако сидеть в одиночестве в четырех стенах для него казалось смертной пыткой. Поэтому он встал с кровати и пошел в гостиную, которая была соединена с кухней. Вероятность того, что он найдет себе там собеседника была пятьдесят на пятьдесят. И даже если не получится, он все равно сможет сделать себе какой-нибудь поздний перекус.
Ведь еда лучшее лекарство от любого расстройства.