Овертайм

8

Серёжина мать всегда расставляла в комнатах небольшие искусственные ёлочки и пристраивала на кухне пирамидку из электрических свечей, а с лёгкой руки отчима по шкафам на зимние праздники стали развешивать гирлянды. Мишина же квартира в доме-корабле за парком оказалась украшена куда более скромно: на тумбочке в комнате, где было решено накрыть стол вместо маленькой, тесной кухни, стояла композиция из живых еловых ветвей, на окнах Серёжа заметил несколько новогодних наклеек – вот, собственно, и всё. Впрочем, домашнюю мишуру Серёжа никогда особенно не любил, а на новом месте и вовсе не стал пытаться создать праздничную атмосферу, так что обстановка в квартире беспокоила его мало. Куда больше его волновала Мишина мать. Он прежде ни разу с ней не встречался и совершенно не представлял, чего ждать и как себя вести.

Она была ниже сына и, в отличие от худощавого Миши, чуть полновата, но общие черты всё равно улавливались легко: у неё оказались такие же ясные глаза и мягкая улыбка. Мишина мама предоставила им с Серёжей возможность сесть рядом на диване, а сама пристроилась в кресле напротив. Пару секунд она молча разглядывала гостя и сына, уперев подбородок в сцепленные пальцы. Затем ожила:

– Сергей, Вы чего такой напряжённый? Расслабьтесь. Что будете пить? У нас тут заварен чай, но можно сразу что-то более... праздничное. Есть шампанское. Будете?

От этого «Вы» Серёжа чувствовал себя не в своей тарелке, но поправлять Мишину маму не стал.

– Нет, спасибо, у меня же это... – забормотал он.

– А, спортивный режим? – догадалась Мишина мама.

– Типа того.

– Понимаю, понимаю... Миша алкоголь тоже совсем не пьёт. Да и я, честно говоря, только немного, по праздникам...

Пока Миша разливал чай, в комнате повисло неловкое молчание. Мишина мама поглядывала то на сына, то на Серёжу, а тот старался смотреть немного в сторону, и то поправлял рукава рубашки, то чуть-чуть поворачивал на блюдце чашку. Наконец, одёрнул себя, сел ровно, спокойно положив руки на край стола.

– Миша сказал, Вы когда-то в баскетбол играли, – решился нарушить тишину он.

Мишина мама улыбнулась и кивнула.

– Да, был в моей жизни такой эпизод. Сейчас по мне, конечно, не скажешь, но, когда я училась в школе, меня постоянно куда-нибудь приглашали: то в бег с препятствиями, то на прыжки в высоту. Я прыгучая была. Но в лёгкую атлетику меня так и не заманили. Я быстренько представила, в каких синяках у меня будут ноги от этих барьеров, и предложила им прыгать без моего участия. А на баскетбол отходила, наверное, год или два. Мне было лет четырнадцать, вымахала высокая – вот меня и позвали.