Не любила никого как тебя кис.. ♡|| Черная Весна

Три лица судьбы ( заключения)

Последнее, что я произнесла, это имя: "Ник!"

Спустя семь часов я очнулась в больнице, истощенная и изнеможенная. Жажда мучила меня, и я лишь мечтала о том, чтобы вернуться домой. Осмотрев палату, я не заметила никого рядом. Даже поворот головы казался мне непосильной задачей, что уж говорить о попытке встать. Вспышки воспоминаний мелькали перед глазами: Рауль, нож, боль в животе, кровь… что-то еще, что не удавалось вспомнить. Голова раскалывалась от боли, а любое движение вызывало нестерпимую муку. На тумбочке я заметила стакан с водой и, с усилием дотянувшись до него, жадно выпила. Вода принесла облегчение, но тут же в животе вновь закрутилась страшная боль, которая вскоре утихла.

В палату кто-то постучал. С трудом собравшись, я произнесла: "Войдите". Это была мама. Ее вид вызвал у меня слабую улыбку. Она хотела меня обнять, но, понимая, что это причинит боль, села рядом, сдерживая слезы.

— Дочь, доченька, как так случилось? — спросила она, голос дрожал от волнения.

Ее слова вызвали у меня смесь благодарности и боли. Я старалась говорить спокойно:

— Мам, не важно, главное, я жива.

Мама смотрела на меня с такой печалью, что слова застревали у нее в горле. Казалось, что вот-вот из ее глаз потекут слезы рекой. Наконец, она тихо, но решительно спросила:

— Я знаю всё. Кто , кто это?

Я встретила ее взгляд с непониманием и тихо ответила:

— Рауль. Рауль воткнул нож в живот.

В ответ на мои слова мама закричала, не в силах сдерживать эмоции:

— Ты беременная была!

Ее крик пронзил меня насквозь. В горле встал ком, и я не могла произнести ни слова. Хотела разрыдаться, но слезы не приходили. Весь мир сузился до этого мгновения, до той невыразимой боли, что раздирала меня изнутри.

В горле ком, в сердце боль. Слова матери, словно нож, вновь и вновь пронзали мою душу. Моя грудь сдавлена, дыхание прерывистое. Как объяснить ей, как передать все то, что я чувствовала в тот момент, когда жизнь внутри меня оборвалась? Слезы наворачивались на глаза, но я держалась из последних сил.

— Мам, — прошептала я, голос дрожал, — я не знала...

Мама сидела рядом, молча, стиснув мои руки в своих. Ее тепло проникало сквозь мою кожу, но не могло согреть мое озябшее сердце. Она не отпускала меня, ее руки были якорем, удерживающим меня в этом мире, когда все казалось рушиться.