Маленький совенок внизу печально понурил голову, изредка бросая взгляд с бумажных страниц раскрытого парника на Драко. Потом совенок вздыхал и, медленно перебирая лапками, переходил на другую сторону. «Что же ты не отвечаешь ему!» — читалось в осуждающем взгляде. Несмотря на то, что к полуночи парень вышел из ступора от произошедшего, сейчас он продолжал сидеть на постели в той одежде, в которой был днем. Мантия смялась, и завтра уже он не сможет ее надеть, хорошенько не пройдясь очищающими и разглаживающими заклинаниями. Видела бы его мать в этот момент, нагоняй он бы получил знатный. Ведь выглядел он, откровенно говоря, жалко.
Феникс периодически писал, и Драко видел сразу каждую появившуюся запись. Но не отвечал, боялся сорваться и чисто по-детски нажаловаться ему, все рассказать и… и тогда станет сразу понятно, кто он. Сначала были злость и желание отомстить, особенно, когда приходили Паркинсон с Забини. Когда им никто не открыл, они попытались поговорить с ним через дверь. Но, ничего не добившись, ушли, а после их ухода явилась апатия. Завтра он выйдет из комнаты, возьмет себя в руки и с гордым видом вынесет все, что уготовит ему судьба. А потом он вернется в комнату и отпустит боль, иначе она просто разорвет его. Феникс: Наверное, я уже не дождусь тебя сегодня… Спокойной ночи… Прочитал Драко новую запись. Из груди вырвался судорожный вздох. Он только крепче подтянул колени к груди, обнимая их руками. Ответить все же стоило: Феникс ни в чем не был виноват. Так что, переборов себя, он обхватил стержень пера пальцами, готовый наконец дать ответ уже заждавшемуся парню. Орхидея: Подожди… Феникс: Я уже и не ждал. Все нормально? Орхидея: Да, прости что не отвечал. Я был занят… Феникс: Время половина первого ночи. Занят? Орхидея: Занят. Непроизвольно точка вышла жирной, Драко сам не заметил, как обвел ее несколько раз, словно ставил ее не в конце предложения, а в конце всей темы. В этот раз ответа собеседника не было долго. Блондин даже успел, наконец, встать и переодеться в свою пижаму. Раньше все его пижамы были насыщенного зелёного цвета, он словно стремился подчеркнуть свою связь с факультетом. Так было вплоть до шестого курса. И только в седьмом он изменил своим привычкам. Чему был несказанно рад: кремового цвета хлопок был теплым и мягким. От ткани исходил легкий запах сладкого гречишного меда и горьковатой полыни. Кажется, все вещи пропахли его парфюмом. Драко от этой мысли улыбнулся. В книге все так же не было ответа. Хотя прошло пятнадцать минут, возможно, больше. Мысль о том, что Феникс мог обидеться, сошла на голову, словно лавина в горах — внезапно и оглушающе. Орхидея: Эй, где ты, ты обиделся? В глазах подозрительно защипало. Непрошеные слёзы уже скапливались в уголках глаз. День и без того поганый, если еще и это случится, то размазанного жизнью Драко можно будет отскребать с мухобойки, которой она его прихлопнула. Феникс: Видишь, это неприятно. Ждать — неприятно. Если был занят, то мог мне написать об этом. Орхидея: Ты специально не отвечал мне? Феникс: Да, хотел показать тебе, что чувствовал я. Это эгоистично, но я второй раз провожу вечер впустую. А ты приходишь, говоришь, что был занят, и все нормально. Орхидея: Прости. Правда прости. Кажется, я все понял. Впредь я буду предупреждать, если мне нужно будет отлучиться надолго. Драко дали подзатыльник. И кто — Феникс! Но это не было болезненно, больше обидно. Он поступил неправильно, и его каприз не стали терпеть. По большей части избалованному ребенку такое чувствовать неприятно. Ребенок бы сейчас закатил истерику, но он повзрослел и суть претензии понимал. Феникс: Тогда действительно закроем тему. Послезавтра выходной, ты ведь придешь к черному озеру? Орхидея: Да, я приду. Ты же обещал, что не попытаешься узнать мою личность. Феникс: Так ты мне веришь? Орхидея: Люди вокруг лгут. Я убеждаюсь в этом каждый день. Но тебе я хочу верить. И я буду верить тебе до тех пор, пока ты меня не обманешь впервые. До этого момента я никогда не поставлю твои слова под сомнение. Феникс: Спасибо, для меня это важно. Орхидея: Ты спать не хочешь? Феникс: Нет, я страдаю бессонницей. Мне тревожно во сне. Обычно я ложусь на рассвете. Орхидея: Ты потерял кого-то важного в этой войне? Феникс: Много кого. Себя прежнего в том числе. Если хочешь, то ты можешь лечь спать. Орхидея: Нет, все нормально. Сегодня я вряд ли смогу уснуть. И я рад, что проведу эту ночь не за своими думами. Орхидея: Ты говоришь, что потерял себя. Что ты хочешь этим сказать? Феникс: До войны я был другим. Немного наивным, добрым, честным и вообще идеалистом. А сейчас, вроде, все то же самое, но случаются ситуации, где я ловлю себя на мысли, что поступаю иначе. Сегодня, например, я ударил своего лучшего друга, причем не раз. И хоть это было за дело, но до войны я бы попытался с ним поговорить. На словах объяснить, в чем он не прав. А сегодня я просто врезал ему с мыслью, что иначе до него не достучаться. Да и, если честно, мне не хотелось с ним говорить в тот момент. Орхидея: Ты просто повзрослел. Все мы повзрослели. Бить кого-то неправильно, но я уверен, что ты сделал это с ним заслуженно. Феникс: Я имею право бить людей? Орхидея: Нет, ты просто слишком хороший человек. Просто так ты этого делать не будешь. Феникс: Это комплимент? Орхидея: Да. Феникс: Ты мне очень нравишься… как человек. С тобой так легко. Орхидея: Мне тоже с тобой уютно. Я бы многое отдал за то, чтобы наше общение было живым. Феникс: Здесь решаешь ты, я готов к встрече в любой момент. Я не хочу тащить тебя к себе силком. Орхидея: И спасибо тебе за это. Феникс: Но ведь теперь ты не резко против встречи? Ты сомневаешься. Орхидея: Сомневаюсь. Впервые за время их общения страницы парника были ледяными, блондин поежился, когда бумага коснулась теплых пальцев со сжатым в них пером.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
анонимный чат "Hogwarts.ru"//драрри
Fanfic!!!ФФ ИЗ ФИКБУКА!!! "Здравствуй, не окажешь мне честь стать моим собеседником?" Именно эта фраза ровным почерком горела на белоснежных листах пергамента.
